Не представляла, на что он надеется, или о чем мечтает, или кем хотел стать, когда вырастет.
— Нет, — сказал Рафаэль уверенно. — Я бы не женился на тебе.
— Почему нет?
— Потому что никогда не хотел свадьбу.
— А чего ты хотел тогда?
Выражение его лица не изменилось.
— Править Санта-Кастильей в меру своих возможностей. Наполнить казну. Убедиться, что наследник станет достойным королем, когда достигнет совершеннолетия.
— А что потом? Если ты не хотел ни жены, ни детей, значит, у тебя были другие планы. Какие?
Что-то странное промелькнуло в его глазах.
— Не важно, какие были планы. Это не изменит ситуацию, которую нужно решить сейчас.
— Важно, — не согласилась Лия. — Никто никогда не спрашивал меня, чего хочу я, Рафаэль, и мне интересно, спрашивал ли кто-то тебя о том же. Так что я спрошу. Чего хочешь ты?
Он был напряжен, но она не знала почему.
— Тебя, — грубо сказал он. — В своей постели.
Волна жара прошлась по Лие, но она не обратила внимания. Это было важно. У них никогда не было возможности поговорить о чувствах. Хотя она все еще не передумала насчет свадьбы, просто хотела понять его.
— Я не об этом спрашиваю, — настаивала Лия. — Ты хочешь счастья? Успеха или долгой жизни? Больше денег? Власти? Править еще одной страной?
Он молчал.
— Зачем ты спрашиваешь? С какой целью?
— Разве не очевидно? Хочу узнать тебя.
— Ты уже меня знаешь, Лия.
— Я знаю, что ты любишь виски и кубинские сигары. И что ты размышляешь о политике. Знаю, что не любишь слово «нет». — Она сглотнула, знакомое желание снова напомнило о себе. Желание прижаться к нему, расцарапать кожу и выяснить, что скрывается под ней. — Но все это лишь часть тебя. Я не знаю тебя настоящего.
Рафаэль молча смотрел на нее.
— И долго ты хочешь меня?
Лия не собиралась говорить ему правду, потому что могла попасться, но почему нет? Она могла упорно требовать от него искренности, но не отвечать тем же.
— Как только ты приехал во дворец, — призналась она.
— Но тебе было всего лишь…
— Семнадцать, да. Может, тогда я не совсем понимала, что это значит, но со временем разобралась в чувствах, поверь.
Его взгляд вспыхнул. Но она месяцами встречалась с ним в кабинете отца, глядя в глаза, рассматривая лицо. Наблюдая за ним.
Она удивила его, да?
— Лия, — наконец сказал Рафаэль.
— Что? Я знаю, что ты не чувствовал того же, не беспокойся.
Прошло еще одно долгое мгновение, а затем он резко отвернулся и подошел к огню. Высокий, широкоплечий. В свете огня он казался кем-то потусторонним.
Прошла целая вечность, перед тем как он наконец грубо заговорил:
— Почему? Почему ты чувствовала эту бурю страсти ко мне? Я даже не знал о твоем существовании.
Лия наклонилась, взяла апельсиновый сок и, продолжив пить, смотрела на темную фигуру. Он сменил тему, увел разговор от себя, а теперь и вовсе отвернулся. Почему? Что он пытался скрыть? Или ему не хотелось видеть ее лицо?
Возможно, чтобы поделиться чем-то личным, Рафаэлю нужна была ответная искренность. Лия понимала. Кто-то должен был сделать первый шаг, и было ясно, что его сделает не он. И наверное, у него имелись на это свои причины.
Лие следовало было остановиться. Ей нужно было узнать, каким он был на самом деле, а не кем она его считала, а для этого нужно было показать ему такую же искренность, какую она ждала от него, заслужить его доверие.
«Почему? Когда ты решила, что не выйдешь за него?»
Что ж, все те ночи, которые они провели вместе за разговорами, создали дружеские узы, так ведь? Так что он — ее друг. А друзья доверяют друг другу.
«Но ты испытываешь к нему не дружеские чувства».
Сердце забилось чаще, дыхание перехватило. Лия почувствовала себя уязвимой и неуверенной.
Рафаэль не мог быть для нее больше чем другом, это было недопустимо. Кроме того, она же решила, что ее чувства — просто подростковая влюбленность.
— Я видела, как ты приехал во дворец, — нарушила она тишину. — Видела, как вышел из лимузина. Все вокруг боялись, но как только я заметила тебя, то поняла, что бояться нечего. Ты был сильным и властным, но… неприступным. Спокойным. Держал себя в руках. Я знала, что ты не будешь как Карлос. Ты будешь другим.
Он усмехнулся:
— Да. От меня забеременела невеста брата.
Рафаэль винил себя. Думал, что та ночь — его вина. Его ошибка, и сейчас брал на себя ответственность. Исправлял.
— Тогда я не была его невестой, — сказала она. — Только потом.
— Ты была предназначена для него.
С того момента, как вам обоим исполнилось по три года.
— Не только ты был в той постели. Но и я.
— Ты была молода, невинна. Ты понятия не имела…
— Что творила? — Лия встала.
Он всегда брал на себя ответственность, всегда исправлял ошибки, и она понимала, что это его роль, но… с ней он всегда был просто Рафаэлем.
— Да, я была невинна и позволила чувствам взять верх, — продолжила она. — Позволила злости завладеть мной. Я могла уйти в любой момент, но не сделала этого.
— Ты была неопытна, — проигнорировал он ее. — Такая страсть редка, и как только она овладевает тобой…
— Рафаэль, перестань говорить и послушай меня!
Внезапно он отвернулся от камина, и в этот раз выражение его лица соответствовало ярости в глазах.
— Обо мне будут думать, как о человеке, который заводит интрижки, — резко сказал он. — Я не стану мужчиной, который не может себя контролировать. Ты выйдешь за меня, и мы расскажем прессе историю о великой страсти, которую невозможно было игнорировать. Это, по крайней мере, будет не так скандально и не выставит Матиаса слабаком. И брак будет доказательством того, что это была не обычная интрижка.
Лия нервно сглотнула. Он правда так думал? Что та ночь была зовом природы, его необузданной страстью, которая сбивала с ног? Она надеялась забыть Рафаэля в объятиях Матиаса, но все произошло наоборот.
Вместо этого она забыла не только Матиаса, но и роль принцессы. Забыла родителей, страну и даже собственное имя.
Той ночью она была просто женщиной в руках желанного мужчины и не чувствовала ничего, кроме азарта и жара от чего-то нового, пьянящее пламя наслаждения навсегда оставило отпечаток в памяти.
— Ты так это видишь, Рафаэль? — спросила Лия. — Думаешь, наша ночь была обычной интрижкой?
