Он ненавидел, когда люди шли ему наперекор.
Будущее, которое, как думала Лия, было предопределено, теперь невозможно, и да, это была ее вина. Ее родители будут разочарованы, и Матиас тоже, не говоря уже о Санта-Кастилье. Но уже ничего не исправить… Теперь ее главная роль в жизни — роль матери.
Она не знала, как сложится ее жизнь, но была уверена в одном: Матиас всегда втайне считал, что они не подходят друг другу. Он решил жениться на ней только из чувства долга, а не потому, что ему нравилось проводить с ней время.
Лия старалась не волноваться, но получалось с трудом. Ведь Рафаэль также вряд ли увлекся ею всерьез. Так что о браке не может быть и речи.
— Нет, — резко сказала она и наконец подняла на него глаза. — Нисколько не убедительные.
Было трудно выдержать его напряженный взгляд, но ей удалось. Как всегда в их спорах, она отдавала столько же, сколько получала.
Сердце Лии отчаянно колотилось.
— Ну что, принцесса? Мне встать на колено? Ты этого хочешь?
— Нет. — Ей было нечего сказать, кроме правды. — Я хочу выйти замуж по любви. Не потому, что нет другого выхода, или потому, что все уже устроили родители. Ты женишься на мне только из-за беременности.
— И? Если бы это было не так, ты бы вышла за Матиаса.
— Разумеется. Но теперь мне не нужно этого делать. — Лия подняла подбородок, выдержав его суровый взгляд. — Это значит, что для разнообразия я могу выбирать свой жизненный путь сама.
Выражение его лица не изменилось, но атмосфера стала напряженнее.
Понятно, что это решение ему совсем не понравилось.
— И что насчет нашего ребенка?
С трудом сдерживая волнение, Лия поднялась:
— Рафаэль, ты всю жизнь исполняешь свои желания. Все принятые тобой решения были осознанными. Но у меня не так. С момента как я научилась ходить, мне сказали, каким будет мое будущее, какую роль я должна сыграть. Никто никогда не спрашивал, чего хочу я. Все всегда было выбрано за меня.
— Да и, как я уже сказал, ты могла выбрать другой путь. Никто не заставлял тебя выходить за Матиаса.
«Он прав, и ты знаешь это».
Лия проигнорировала эту мысль.
— Не глупи. Я должна была выйти за него. Думаешь, я могла просто прийти к нему и сказать, что передумала? Могла сказать родителям, что организация помолвки, уроки, которые они мне дали…
— Все, о чем их никто не просил, — сорвался он. — Этого они хотели, Лия. Ты сама сказала, что никто никогда не спрашивал, чего хочешь ты. Они даже не думали о тебе. — Его глаза сверкнули яростью.
Да, Рафаэль прав… Даже когда она была маленькой, никто не спрашивал, кем она хочет стать, когда вырастет.
Женой Матиаса. Королевой.
А что, если бы она отказалась?
— Мы все обсудили, — спокойно сказала Лия, стараясь не поддаваться гневу. — Я объяснила, почему не хочу выходить за тебя. Не понимаю, почему ты споришь со мной, но, наверное, потому, что ты любишь, когда люди идут против твоей воли.
— Это не так…
— Я устала. Мне холодно, и я не хочу продолжать этот разговор. Мне больше нечего сказать.
Рафаэль долго молчал, пристально глядя на Лию. Она была моложе его, не такой опытной и не обладала властью, о которой можно было говорить, но все это не имело значения.
У нее была сила воли, и оба знали об этом.
Напряжение между ними нарастало.
У Лии перехватило дыхание.
Рафаэль мог заставить ее сделать что угодно. Мог использовать власть, эту силу, чтобы подчинить ее своей воле. Но никогда не делал этого, и она знала, никогда не сделает, поэтому она не испугалась, столкнувшись с бурей его недовольства. Она никогда не боялась его.
Лия стояла в компании придворных на одном из дворцовых балконов, с которого открывался вид на парадную лестницу, и все они пытались разглядеть печально известного нового регента.
Ее отец и Матиас были в составе делегации, которая стояла на ступеньках, и все внимание было приковано к подъехавшему черному лимузину. Дверь открылась.
Из нее вышел высокий мужчина, одетый в дорогой темный костюм, с черной рубашкой под ним, и, как только он выпрямился, все замолчали. Он не был красавчиком, как ее любимые актеры, или милашкой, как любимые участники бойз-бендов, но в то же время был самым привлекательным мужчиной, которого Лия видела за все свои семнадцать лет.
Что-то в нем привлекало, впечатляло ее. Мужчина совершенно не был похож на отца, короля Карлоса — своенравного и равнодушного человека. Никто не хотел еще одного такого же короля, и все боялись, что решение пригласить править незаконнорожденного сына, пока Матиас не достигнет совершеннолетия, будет иметь ужасные последствия.
Лия слышала перешептывания людей и знала, что они боятся смотреть в глаза финансовому гению и генеральному директору одной из крупных коммерческих компаний.
Отец Лии пригласил Рафаэля Наварро править Санта-Кастильей в качестве принца-регента в надежде, что тот сможет восстановить уничтоженную казну и направить принца на верный путь.
Многим не понравилось это решение, и, видя мужчину, который поднимался по ступеням дворца с видом хозяина, Лия могла понять их страх. Но она знала: людям нечего бояться. Рафаэль — полная противоположность своему отцу. Сильный, уверенный, спокойный.
Она просто знала, что этот мужчина спасет Санта-Кастилью.
На вершине парадной лестницы Рафаэль Наварро повернулся к собравшейся толпе.
У него были необычные глаза, светло-серые, которые сверкали как серебро, контрастируя с черными бровями и волосами.
Он неторопливо оглядел всех, кто стоял перед ним, будто обращаясь к каждому, кто находился на балконах. И когда этот взгляд остановился на ней, Лия была на седьмом небе от счастья.
— Что ж, — наконец сказал он, его непринужденный тон противоречил пылающему взгляду, который она так хорошо знала. — Я понял, что это займет какое-то время. Но опять же у нас есть целая ночь. — Он взглянул на дорогие часы. — Констанция подготовит для тебя комнату и одежду, так что ты сможешь хотя бы согреться. Еще я приказал подать закуски. Возможно, также понадобится немного времени, чтобы переодеться и что-нибудь поесть. Тебе нужно взбодриться.
— Взбодриться — значит передумать?
Озорные искорки промелькнули в его суровом взгляде и исчезли так быстро, что она была не уверена, видела ли их вообще.
— Кто знает, — пробормотал Рафаэль. — Может, добавить немного виски и сигар?
Стало еще теплее. Виски и сигары и столь желанное присутствие Рафаэля. Яркие моменты в жизни, которых было меньше, чем она думала.
Она скучала по нему. Очень скучала.
