– Мам, да все нормально, – сын высвободился из ее объятий и независимо шмыгнул носом. – Я ведь все понимаю. Я расту, а тебе необходимо же о ком-то заботиться. И когда-нибудь я вырасту и тоже женюсь, и у меня появятся мои дети, а я не эгоист, я не хочу, чтобы ты осталась одна. А Костя вполне подходит для того, чтобы с ним встретить старость.
Да что они с Сашкой, сговорились, что ли? Какая, к чертям собачьим, старость?
– Сень, ты бы собрал все, что тебе будет нужно. Тебя завтра Сизовы сразу после ресторана с собой заберут, на выходные, – сказала она чуть холодно. Старость! Придумают тоже.
– Да я быстро соберусь, мам, – бодро отрапортовал сын, которому явно хотелось вернуться к оставленной на компьютере игре. – А ты мне рубашку погладишь?
– Какую рубашку? – не поняла Натка. – Зачем тебе рубашка, если ты потом сразу в деревню поедешь? Надень водолазку. На улице прохладно уже.
– Нет, мне нужна рубашка, – с непонятным упрямством сказал Сенька.
Иногда в нем просыпались привычки, заложенные в тот год, когда он был моделью в детском агентстве. Хорошо, что надоело, ей-богу.
– Да ради бога, давай свою рубашку, поглажу, конечно, – сказала Натка рассеянно, мысли ее вернулись ко всем делам, которые предстояло сделать до отъезда.
Выданная Сенькой рубашка была не очень новой, в мелкую клеточку. Довольно давно сын ее уже не носил. И почему вдруг сейчас вспомнил?
– Сеня, а ты уверен, что она тебе не мала? – крикнула Натка в соседнюю комнату, откуда раздавалось ритмичное щелканье мышкой.
– Совершенно уверен, я померил, – отозвался сын.
Натка пожала плечами и включила утюг. Думать над странностью Сенькиного выбора ей было некогда.
В день свадьбы она проснулась в шесть утра. Обычно Наталья Кузнецова просыпалась с трудом, потому что была классической совой, для которой необходимость собирать по утрам в школу сына-школьника навсегда стала каторгой. Если бы не это обстоятельство, Натка начинала бы работать не раньше одиннадцати утра, позволяя себе хорошенько выспаться. И вот, сна ни в одном глазу, хотя по всем меркам можно было бы спать как минимум два часа. В парикмахерскую ей к девяти, и расположена она в соседнем доме.
Она заворочалась в кровати и тут же, боясь разбудить Костю, который сладко спал, лежа на спине и чуть приоткрыв рот, тихонечко встала с кровати, нащупала ногами тапочки. Через пару часов этот человек станет ее мужем. От мысли, прокравшейся в голову, стало приятно в душе и как-то горячо в животе. Нет, все-таки хорошо, что она согласилась выйти за него замуж. И чего так долго отказывалась, непонятно.
Накинув халат, потому что отопление все еще не включили и в квартире стало довольно свежо, она прошла на кухню, открыла холодильник, прикидывая, что приготовить на завтрак, раз уж есть время. К тому моменту, когда в спальне сработал поставленный на восемь утра будильник, на столе красовались испеченная шарлотка со сливами, горячие бутерброды с сыром, ветчиной и зеленью, которые одинаково обожали и Костя, и Сенька, и яичница с беконом и помидорами, зажаренная на огромной сковородке.
– Ничего себе, – Таганцев в трусах вышел к столу, чмокнул Натку в щеку, – слушай, если, перейдя в статус жены, ты будешь баловать меня такими завтраками ежедневно, то я уже рад, что женился.
– Во-первых, ты еще не женился, – сообщила она, целуя Костю в ответ. – До свадьбы еще целых шесть часов, так что учти, что невеста вполне может и передумать. А во-вторых, даже не надейся. Условия жизни будут привычно спартанскими, это я сегодня в честь праздника расстаралась. А больше ни-ни. Садись за стол, а то мне уже скоро убегать.
– Сеньку будить?
– Не надо. В школу он сегодня не идет, так что пусть спит сколько хочет. Присмотри, чтобы он съел что-нибудь основательное, а не только чай с шарлоткой. Хорошо?
В дверях появился Венька, который обычно в ночные часы спал в ногах у Арсения. Звуки готовящейся еды его не прельщали совершенно, а вот начавшийся завтрак уже был достаточным поводом, чтобы предстать пред хозяйкины очи. Подпрыгнув практически вертикально (Натка никак не могла взять в толк, как это у кота так получается), он вознесся на стол, приземлившись рядом со скворчащей сковородкой.
– Венька, паразит ты такой, а ну, брысь со стола, – зашипела Натка и взмахнула полотенцем, которое держала в руках. Кот даже ухом не повел.
– Веник, ты же сейчас усы обожжешь. – Костя твердой рукой подхватил кота под немаленькое тельце и решительно поставил на пол. – Хотел бы я понимать, как ты с твоим весом можешь так легко перемещаться в высоту. Это даже не талант, а какое-то мистическое умение. На, я тебе жареного бекона дам.
– Ему вредно бекон, – запротестовала Натка. – Мне сегодня некогда квартиру убирать, если у него что-нибудь с желудком случится.
– Ничего у него не случится. И бекон ему не навредит, – сообщил Костя и, покосившись на Натку, протянул коту еще кусочек. – Вкусно же.
Махнув рукой, Натка налила себе кофе, съела кусочек шарлотки, которая сегодня получилась особенно воздушной, и унеслась в душ и одеваться. Часы уже показывали без двадцати девять, опаздывать не хотелось. Спустя час она вернулась домой с тщательно уложенными волосами, а спустя еще три часа усаживалась в машину, вызванную Таганцевым для того, чтобы ехать в ЗАГС. Машина оказалась белым лимузином, что Натку немало смущало.
– Ты зачем лимузин заказал? – прошипела она, стараясь, чтобы не услышал водитель. Выглядеть стервозной невестой не хотелось. – Мы же договаривались, что обойдемся без всякой помпы.
– Так мы и обходимся без помпы, – сказал Таганцев улыбаясь. – Ну не могу же я тебя в ЗАГС на ржавой «копейке» везти. Хотя бы свадебную машину я могу обеспечить своей любимой девушке, а?
– А кольца ты не забыл?
– Нет, – Костя снова улыбнулся.
– А с ними меня тоже ждет сюрприз? Мы же договаривались, что ты купишь самые простые. Я надеюсь, там нет ничего такого, что подпадало бы под определение фамильных бриллиантов.
– Наташ, ты выходишь замуж за обычного опера. На фамильные бриллианты у меня денег нет, – рассмеялся Таганцев. – Так что кольца я купил вполне себе обычные.
– И лимузин – единственный понт?
– Клянусь, – Таганцев картинно приложил руку к груди.
Натка невольно залюбовалась женихом. В белой рубашке и голубых джинсах, в наброшенной поверх кожаной косухе он выглядел молодым и беззаботным. Впрочем, и сама она выглядела гораздо моложе своих лет. Не права Сашка, хоть и модный блогер, но нет, не права. Белая рубашка и голубые джинсы кого угодно делают моложе. Рядом на заднем сиденье уселся Сенька в своей клетчатой рубашке, рукава которой, пожалуй, все-таки были ему коротковаты. И что за странная прихоть, надеть именно ее?
Впрочем, уже у ЗАГСа все стало понятно. Все их с Костей гости: и Лена, и Сашка, и Костина мама, и Сизовы, тоже были одеты в клетчатые рубашки, причем у каждого еще была «бабочка» в цвет. И даже Сенька, когда она на мгновение перевела взгляд, тоже оказался в «бабочке», видимо, выданной ему Сашкой. Значит, племянница все-таки исполнила свою «угрозу» и организовала гостей. Что ж, зная ее характер, можно было не сомневаться.
