Одна рука на груди. Тянет сосок, слегка выкручивает. Я закатываю глаза, теряя связь с реальностью.
— Хочу знать, что нужен тебе. Хочу, чтобы ты знала, что тоже нужна мне. Как воздух. День за днем. В горе и в радости, маленькая моя. В богатстве и здравии. И никто нас с тобой не разлучит, даже гребаная смерть, Сонь.
Одной рукой снимает с меня трусики, второй достает из кармана шортов защиту. Разрывает фольгу. Раскатывает латекс по, стоящему колом, стволу.
Водит по мокрым складкам, накручивая меня еще сильнее.
— Ты…теперь…моя девочка, — врезается в меня медленно, заставляя взлетать к небесам, а затем падать камнем в пучину бесконечной эйфории.
— Твоя…
Наши сердца стучат в унисон. Мы чувствуем друг друга. Стонем. Шипим. И окончательно сходим с ума.
Рома закидывает мои ноги к себе на плечи и начинает вонзаться в меня на бешенной скорости, пальцами порхая на моем клиторе нежно и ласково. Этот резонанс окончательно меня добивает.
Содрогаюсь. Задыхаюсь. Внутренности сжимаются до маленькой точки, а затем расширяются до необъятных размеров целой вселенной, под названием «любовь».
Волны моего оргазма передаются и Роме.
Член его становится каменным. Он тарантит меня, разгоняя мое удовольствие до невиданных высот.
А затем бы оба срываемся вниз, не в силах поверить, что может быть что-то лучше того, что только что случилось между нами.
Рома падает на меня. Сплетаемся руками и ногами в неразъединимый клубок. Замираем от счастья, боясь спугнуть его ненароком.
Но оно мягким покрывалом накрыло нас на этой веранде. Под шумом летней грозы. Под запахом цветущих в саду роз. Оно уже неотделимо от нас. Оно часть нас.
Рома — мое счастье. А я его!
— Соня.
— М-м?
— Я принадлежу тебе, — и невесомые поцелуи покрывают мои сомкнутые веки.
— Рома…
— Единственное, что важно в моей жизни — это то, что ты думаешь обо мне.
Сердце дрогнуло. Слеза сорвалась с ресниц.
— Я думаю, что тоже принадлежу тебе, Рома.
— Маленькая моя.
Языки жалят друг друга.
— Твоя…
Эпилог
POV Рома
Вечерние пробки изматывают, а я так уже хочу быстрее очутиться дома. Там меня ждет любимая женщина. У нее глаза цвета полуденного неба и улыбка в тысячу мегаватт, которая освещает мою грешную жизнь вот уже целых четыре года.
Мы столько всего прошли за это время.
Первый отпуск на море. Малые Антильские острова. Барбадос. Именно здесь на пляже Крейн с розовым песком я сделал своей Соне предложение руки и сердца.
Волновался ли я? О, да! Мне кажется, у меня даже руки тряслись, пока я ждал ее ответ. Эти несколько секунд растянулись вечностью для меня.
А потом неожиданное облегчение, да такое, что хотелось умереть от счастья.
— Да, — кивнула Соня и расплакалась, а я надел на ее тоненький безымянный пальчик кольцо с брильянтом и крепко-крепко стиснул ее в объятиях.
У предков на фоне нашей помолвки конкретно так перемкнуло. Готовились к торжеству почти год и на две семьи. Даже мой отец дал жару, суя свой любопытный нос везде, где можно и нельзя. Измучили, и меня, и Соню. Хорошо хоть нам было не до этой кутерьмы. Мы тонули в нашей любви и нам было абсолютно все равно какие будут цветы на свадебной арке.
И да, получилось круто! Гуляли за городом, в ресторане «Вилла Ришелье». Белоснежный дворец в стиле французского классицизма, расположенный на берегу собственного озера. Невеста на торжество прибыла на белом вертолете, пока я стоял и просто охреневал от того, что намутили наши родственники.
И не я один.
Все наши друзья словили шоки от такой подачи.
А потом я вообще ничего не видел и не слышал, потому что появилась она.
Соня…
— Я гребаный счастливчик, — забывая, как дышать, выдохнул, когда она пошла ко мне.
Забывая вообще все на свете! Кто я. Кто все эти люди вокруг нас. На какой планете мы находимся.
Все было неважно, кроме одного. Соня — сокровище. И она, в облаке белоснежного кружева, уверенно двигалась в мои сети.
Не отпущу. Никогда!
С гостями отсидели всего несколько часов, а дальше, гремя о землю консервными банками, укатили в аэропорт, чтобы провести полноценный календарный медовый месяц на Бора-Бора.
Сумасшедшее было время!
Но сейчас стало еще лучше.
Потому что теперь мы с моей девочкой жили вместе. О, да!
Соня окончила институт с красным дипломом, а после открыла собственную студию танцев и воздушной гимнастики. Сама не преподавала, но вложила всю себя в это дело, которое с каждым годом перло как на дрожжах. Сейчас мы подбирали еще два помещения, под новые филиалы.
Я же сам плотно сработался с ее братом — Данилом Шаховым, что послужило нам огромным толчком в бизнесе. Теперь мы могли потянуть то, что раньше нам обоим казалось запредельным. Объемы росли, прибыль тоже, причем в геометрических прогрессиях. Конечно, во всем этом были и свои подводные камни, но мы это тоже пережили.
И вот я еду в новый дом, строительство которого мы с Соней закончили в прошлом году. Здесь я был абсолютно счастлив. О большем я и мечтать не мог.
И каждый год, словно яркая разноцветная мозаика, складывалась из радужных моментов наша жизнь — путешествия, свидания, разговоры о будущем, новые достижения. Вот и сейчас на заднем сидении моего автомобиля лежал огромный букет белоснежных лилий и коробочка от известного ювелирного бренда.
Повод? А я уже сказал. Ровно четыре года назад в одном ночном клубе Питера я поцеловал свою принцессу. Поцеловал и пропал….
И вот наконец-то бесконечная московская пробка остается позади меня. Я вжимаю педаль газа в пол. Лечу по широкому шоссе, предвкушаю скорую встречу с любимой. Поворот к нашему поселку. Наш дом. Ворота плавно открываются, а на крыльцо выходит Соня, чтобы встретить меня после долгого трудового дня.
На ней коротенький голубой сарафан. У-у, перед ужином я бы сначала его задрал и утолил свою голодную страсть прямо посреди столовой, а потом уже занялся голодом физическим.
— Хорошая идея, мне нравится, — пробормотал я сам себе и заглушил двигатель.
Вышел и автомобиля. Ринулся на полной скорости к ней. Поднял. Закружил. Потонул в нашем глубоком поцелуе.
— Привет, Ромка, — ерошит мне волосы и шепчет горячо в губы.
— Привет, маленькая моя.
— Голодный?
— О, да! — выдохнул и прикусил ее нижнюю губу.
