Вместо предисловия
Василий жадно доедал последний кусок вареной колбасы, запивая ее водкой из одноразового стаканчика. Дрожь в коленках прошла, чувство обеспокоенности ушло вслед за дрожью, по организму расползлась сладкая истома. Непонятно, откуда после третьей дозы возникли бравада и хорошее настроение, совершенно не зависящее от того, придет ли невеста или черт с ней. Василий поднялся, дожевывая на ходу, и нетвердой походкой отправился назад, в торжественно убранную для бракосочетаний комнату, где его ожидала неприветливая работница загса.
У входа он лицом к лицу столкнулся с девушкой, которая ему мило улыбалась. Он вспомнил, что где-то ее уже видел. Он попытался напрячь зрение, но глаза предательски заволокла пелена, и образ девушки расплылся.
– Лариса, – ласково произнес нежный голос.
После чего Василий все вспомнил. В том числе и свою обиду на то, что она не явилась вовремя. Он взял ее под локоть и повел в комнату.
– Начинайте, – скомандовал он, открывая дверь.
И все началось.
Намереваясь прочитать целую лекцию жениху и невесте о нерушимости семьи, нарядная работница загса была остановлена недовольным окриком жениха: «Короче!» Из вредности она сократила торжественный ритуал до минимума: потребовала от Ларисы паспорт, поставила туда печать, взяла документ Василия, отштамповала и его. Внесла их данные в книгу регистраций. Они расписались.
После чего дама сама открыла бутылку шампанского, разлила его по бокалам. Они чокнулись за семейное счастье и выпили. Комната в глазах Василия поплыла, как каюта корабля. Лица работницы загса, его невесты исказились до неузнаваемости. Дама заставила его поцеловать молодую жену, Василий поднял на Ларису глаза…
– Это не она! – заорал он и упал как подкошенный.
– Допился, – констатировала работница загса и собрала документы в портфель. – Ну, вы тут сами разбирайтесь.
И ушла, оставив Ларису с распростертым на полу женихом. Та поняла, что шутка зашла слишком далеко, схватила свой паспорт и убежала.
– Сейчас они поцелуются!
– Рано еще, он не сказал главных слов!
– Какие слова, когда рядом такая девушка?!
– Может, он еще передумает?
– К чему ты клонишь?!
В замочной скважине попеременно появлялись разные глаза: хитроватые карие и вредные зеленые. Одни принадлежали матери молодого худощавого человека, обладательница других являлась его будущей тещей. А с обратной стороны двери в небольшой комнате на мягком диване со скрипучими пружинами сидели двое: рыжеволосая красавица (на вкус и цвет товарищей нет) и вышеупомянутый юноша. Они нежно держались за руки и смотрели друг на друга.
– Лариса, – торжественно начал Роман, впечатываясь глубже в диван от нервного возбуждения, – я долго думал…
– Ск-к-к-р-р-р-ип… – отвечала ему пружина.
– Надо же, ты думал! – восторгалась его подруга.
– Да. И решил, что мы созданы…
Ск-к-к-р-р-р-ип.
– Как ты хорошо придумал, мы – и вдруг созданы!
– Да. Я думал, что мы созданы друг для друга, – выпалил Роман, закрыв глаза.
За дверью послышались возня и сдавленный писк, там шла борьба за место под солнцем – за замочную скважину.
– Мой мальчик думал!
– Сейчас они поцелуются!
Роман приоткрыл один глаз и уставил немигающий взгляд на Ларису. Он ждал ответа.
– Отлично, – растерянно произнесла та, стараясь освободиться от нахлынувшей на нее волны романтики и прочей дури, – и что дальше?
– Как что? – Роман обиженно поджал губы и открыл второй глаз. – Я хочу на тебе жениться!
Хозяйка карих глаз за дверью громко всхлипнула.
– Но я – не я. – Лариса свободной рукой принялась выписывать круги над Романом.
– Ты считаешь, что мы не созданы друг для друга?!
– Ну что ты, – рука заработала еще быстрее, – просто, ну, как тебе объяснить? Я считаю так же, как и ты. Но…
– Тогда никаких «но», – Роман сильнее сжал ее кисть и придвинулся еще ближе.
Ск-к-к-р-р-р-ип!
– Сейчас поцелуются!
Лариса поправила рыжие волосы, чмокнула Романа в щеку и отстранилась.
– Я не понял! И это все после того, что у нас было?!
Его возмущенный ропот эхом раздался у порога.
– Понимаешь, милый, – Лариса сделала паузу, пытаясь найти подходящие слова в своем лексиконе. – Ты мне нравишься, – она схватила обе его руки и властно опустила их на диван. – Но дело в том, что я не свободна.
– Тебя замели? Так это ты ограбила пивной ларек на углу у сквера? Я тебя спрячу от правосудия! Не бойся.
За дверью послышался тяжкий вздох и глухой звук от падения грузного тела. Зеленого глаза в замочной скважине больше не было.
– Ты не понял. Я не свободна не в этом смысле. Понимаешь, просто я немного замужем.
Ск-к-к-р-р-р-ип!!
– Совсем немного, всего несколько дней.
– А я? Как же я? – Роман встал с дивана и стал мерить длинными ногами комнату.
– Все неожиданно получилось, это была шутка.
– И кто этот твой клоун? – скривился несостоявшийся жених.
– Не знаю.
– Как? Вот это да! Она не знает. Люди добрые! Она не знает.
Добрые люди ввалились в комнату.
– Как ты могла скрыть факт бракосочетания от родной матери? – стенала Ольга Петровна, у которой зеленые глаза позеленели еще больше.
– Профурсетка! – кричала Ирина Викторовна. – Приди в материнские объятья, мой мальчик!
– Кто он, сознавайся, – стонал «мальчик», обхватив вместо матери огромный кактус, до этого момента мирно растущий на подоконнике.
– Не знаю, – оправдывалась Лариса, – мы поженились, и он скрылся.
Хотя на самом деле, думала она, было наоборот. Но признаваться в том, что это именно она сбежала после того, как вышла замуж за незнакомца, было нельзя. Наверняка случилось бы землетрясение, потоп и наводнение в отдельно взятой двухкомнатной хрущевке.
– Ха! Ха! – радовался Роман с кактусом. – Цирк уехал, и клоуны разбежались.
– Профурсетка!
Перед Ларисиными глазами промелькнули кадры знаменитой троицы из «Кавказской пленницы». Так же на нее шли ее соседка – мать бывшего одноклассника Романа Стрелкина, ее родная мама и сам Стрелкин в обнимку с кактусом, осиротившим глиняный горшок. Они держались за руки, надвигались на нее неумолимо, как паровоз, и отрезали Ларисе пути к отступлению.
