– И умудряются некоторые дважды выходить замуж! – завидовали девчонки, глядя на то, как мощные руки Ирины Викторовны выуживают вечерние наряды из плотного ряда вешалок и прикидывают их к лицу Ларисы.
– Гаремами мужей разводят, гаремами, – щебетали девчонки.
– Цыц! – цыкнула на них Ирина Викторовна. – Ну, пошли отсюда. Не мешайте работать!
– Это мы здесь работаем, – возразили девчонки.
– Скажу вашему хозяину – и вылетите отсюда мигом.
Решительный и грозный вид Стрелкиной сделал свое дело, продавщицы хоть и не отошли, но приумолкли.
– Откуда они все знают? – пожала плечами Ольга Петровна, глаза которой быстро забегали, а лицо раскраснелось.
– Мама! – укорила ее Лариса.
– Я сказала только Олимпиаде Самсоновне, только ей.
– Это значит – раструбила всему городу.
– Ну и что такого? – огорошила их Стрелкина. – Мы с мальчиком тоже написали всем родственникам и знакомым приглашения на свадьбу.
– Разослать, я надеюсь, вы их еще не успели? – поинтересовалась Лариса.
– Хорошо, что напомнила. Нужно забежать на почту, купить марки.
Лариса схватилась за голову.
– Что, не нравится? – Ирина Викторовна повертела платьем у себя перед носом. – А мальчику нравится красный цвет.
– Надеюсь, – продолжала Лариса, – дату бракосочетания вы оставили открытой?
– Конечно, – согласилась та, – открытой для всех. Пусть приходят с родными и близкими. – Она повернулась к Ольге Петровне: – Мы на собственных детях экономить не намерены!
– Ага, ага.
Лариса безучастно посмотрела на очередной предложенный ей наряд и кивнула. Ее сразу запихнули в раздевалку. Она медленно разделась, облачилась в новое платье и вышла, даже не взглянув на себя в зеркало.
– Вай, красавица, – донеслось до нее откуда-то из соседнего отдела.
Она обернулась и заметила пробегающего там предпринимателя-москвича южной национальности с кожаной папкой в руках.
– Правильно, – зашептала ей мама, – запасные варианты всегда должны быть под рукой.
– Мама, он не запасной вариант!
– А кто он? – доверительно поинтересовалась Ольга Петровна.
– Не знаю.
– Ага, ага.
– Отлично сидит, – оценила ее будущая свекровь, – Барби ты наша!
Она – Барби?! Этим все сказано. Она игрушка для ее мальчика. С каждым разом все больше узнавая мать, Лариса все меньше хотела связывать судьбу с ее сыном. Ромка Стрелкин, почему ты не сирота?!
Ее молчаливых стенаний, конечно же, никто не слышал. Все, даже ехидные продавщицы, стали восхищаться Ларисиным видом. Она подошла к зеркалу. Действительно, довольно симпатичная особа. Миленькое беленькое платье сидело на ней как влитое. Будто его специально сшили для нее. Но из чувства какого-то протеста она вернулась в примерочную и сняла платье. Вышла и стала не спеша гулять по рядам, перебирая тонким, не окольцованным пальчиком висевшую одежду.
– Переживает, мечется, – сказала Стрелкина, глядя ей вслед, – хочет выбрать самое лучшее для моего мальчика. Ну и мы, – она обратилась к Ольге Петровне, – не останемся в стороне! Девахи! Тащите нам крупногабаритные размеры!
И они вдвоем зарылись в ворохе нарядов.
– Это тебе, а это мне. Это снова тебе, это мне. Это снова мне. И еще раз мне.
Лариса засмеялась. Разыгравшаяся сцена до мельчайших подробностей напоминала ей бессмертную комедию про свадьбу в Малиновке. Ирина Викторовна набрала вешалок десять и ринулась с ними в примерочную.
– Ты посчитала, сколько она взяла? – переговаривались девчонки. – А у той сколько, посчитай. Дамы, дамы, больше двух нельзя.
Но куда там два. Ирине Викторовне оказалось и десяти мало. Она вконец загнала девчонок, и те уже перестали завидовать Ларисе, испытывая к ней истинную жалость.
– Мало, тесно, а с перламутровыми пуговицами есть?! – доносилось из раздевалки.
– Мама, классно выглядишь! – изумилась Лариса, когда ее мать вышла из соседней примерочной.
Легкомысленный костюмчик в мелкий цветочек с двойным рядом рюш делал Ольгу Петровну стройнее и моложе.
– У тебя все еще впереди! – заверила ее дочь и поцеловала.
– Мало! – неслось из примерочной, где развлекалась Ирина Викторовна.
Наконец она появилась из примерочной в длинном облегающем платье ядовито-лимонного цвета.
– Ну, и как? – поинтересовалась она, пытаясь сделать в нем пару шагов.
Но ей не успели ответить. Платье затрещало лимонными швами и разошлось. Что тут началось! Ирина Викторовна обрушилась на продавщиц, что те подсунули ей некондицию, те заорали, что ей нужно меньше жрать. Ольга Петровна от шума и ругани чуть не бухнулась в обморок и, чтобы не упасть, села на стул у кассы, которую нечаянно задела. Касса задребезжала, заскрипела и открылась. Девчонки закричали, что их грабят, и повисли на руках у Ларисы. Прибежала охрана магазина и увела обеих мам и дочь в неизвестном направлении. Разбирались с ними поочередно в местном отделении милиции. Допрос провел сотрудник отдела дознания с пристрастием к крепким спиртным напиткам. После каждого вопроса он прикладывался к спрятанной в выдвижном ящике фляжке и жаловался на жажду. Женщины жаловались на продавщиц. Сотрудник все тщательно запротоколировал и отпустил всю троицу потому, что фляжка издала последний бульк, а Ольга Петровна вызвалась сбегать в магазин.
В магазин пошла Лариса, купила бутылку коньяка, попросила ее завернуть в упаковочную бумагу. В таком поздравительном виде она передала ее сотруднику отдела дознания, от души благодаря его за проявленное снисхождение. Уж будь она на его месте, вряд ли Ирина Викторовна ушла бы с пустыми руками! Она бы вручила ей метлу на пятнадцать суток и оградила нормальное общество от нее еще на пару лет. Но, к ее сожалению, ничего этого не случилось. Тем не менее у Ирины Викторовны разболелась голова, и она выразила желание побыстрей уйти домой.
Но семейство Стрелкиных не намеревалось так просто оставить Ларису в покое. После матери к ней вечером пришел Роман. Он потоптался в прихожей, пока Лариса принимала душ, и протянул ей, свежей и вкусно пахнущей, такие же ароматные цветы.
– Мама сказала, что сегодня у нас был сговор и ты выбирала платье.
Вид у него был такой довольный, что Ларисе, опять же из чувства противоречия, захотелось обязательно проинформировать его:
– Да. Но из-за твоей мамы все закончилось приводом в милицию. Нас чуть не оштрафовали.
– Бедная! Ты не купила платье?!
Мама милая, подумала Лариса, он снова не будет есть!
– Завтра куплю, – пообещала она ему.
– Пойдем вместе, – предложил Роман, – ты еще выберешь кольцо.
