– Он сказал его сегодня первый раз, – призналась Лариса, – у меня дома. До этого он вообще не разговаривал.
– Дожила! В твоем доме такое творится, что даже дети начинают выражаться!
– Ма-ма-ма, – неожиданно забубнил Олежек. И, дождавшись, когда все затихли и улыбнулись, бодро добавил: – Ху! Ху! Ху!
– Выбирай выражения, малыш! – испугалась Ольга Петровна. – Еще соседи услышат.
– У них, поверь мне, будет такая возможность уже сегодня вечером.
– Как это похоже на современных детей. Ты была такая же! Ни в грош меня не ставила. Ты и сейчас такая же строптивая, как и твоя бабка, у которой было пять официальных мужей и больше десятка любовников! Ты ведешь столь разгульную жизнь, как и она! Яблоко от яблони недалеко падает!
– Мама, что за овощные намеки?! Что ты от меня хочешь?!
– А то не понятно, что хочет… Ой! Сердце! Оно хочет внуков! Таких вот карапузиков. – Ольга Петровна прослезилась. – Выходи замуж и рожай! Вот на что я намекаю.
– Я и так, между прочим, замужем.
– Вот именно что «между прочим». Разводись, и женись, и рожай…
Но возиться с малышом долгое время у Ольги Петровны не хватило ни сил, ни терпения, и она, сославшись на то, что ей нужно срочно постирать его ползунки, отправила дочь с ребенком на улицу. Лариса гордо вышагивала с коляской, в которой сидел карапуз и радовался теплому солнышку, идущим навстречу людям и разбегающимся кошкам, норовя ухватить тех за хвост.
– Какой прелестный малыш, – любовались им старушки.
Около песочницы им попался Роман Стрелкин. Он направился к Ларисе.
– Ты извини, – начал он, – что я без предупреждения…
И его взгляд остановился на ребенке.
– Это кто? – задал он самый глупый в своей жизни вопрос.
– Ребенок, – ответила Лариса.
– Я вижу, – угрюмо согласился с ней Роман. – Степанцова?
– Какая разница? Это же ребенок. – Она не понимала, шутит он или нет.
– Да, бросить ребенка будет нелегко, – принялся рассуждать Роман. – Лишить дите мамы…
– Ху! – отреагировал малыш.
– О! Точно, Степанцов-младший! С виду такой скромный, а внутри вот это самое. Я тебя пойму, если ты не захочешь со мной остаться. Нет, сейчас ничего не говори! Хорошо все обдумай, прежде чем сделать роковую ошибку. Я тебя долго ждал. Надеялся. Любовь и надежда уходили. Потом возвращались снова. Я устал. Я хочу ясности. Я не хочу сиротить детей. Пусть ты ему приемная, но все-таки мать…
– Ху!
Расстроенный Стрелкин стремительно развернулся и побежал домой.
– Ну, что ты наделал, карапуз? – Лариса поправила на мальчугане панамку и в этот момент действительно ощутила, что и она устала. Что и она хочет ясности. И еще очень хочет такого же карапуза.
Она присела на лавочку и собралась сделать попытку покопаться в себе, выяснить, что именно не дает ей покоя, но не смогла. Прямо на нее и ребенка шел Степанцов. Он размахивал длинными руками, как марширующий на плацу лейтенант, готовясь к предстоящему сражению. И этот туда же, подумала Лариса. И она не ошиблась.
– Я пришел за тобой, – с ходу заявил Степанцов, – пойдем разведемся. Отдай ребенка его родителям, у меня мало времени, я не хочу ждать.
Лариса ехидно улыбнулась:
– А если это мой ребенок?
Нужно было видеть, какое действие произвели эти слова на Степанцова. Он сразу обмяк, став прежним Степанцовым, и сел рядом с ней на лавочку.
– Ну и что же мы теперь будем делать? – с глупым видом поинтересовался он.
– Ничего особенного, пойдем разводиться. Сейчас отдам ребенка, и пойдем. Или с ним прямо и сходим. Он спокойный малыш, не волнуйся, не помешает.
Василий растерялся. Одно дело бросить вертихвостку, другое – бросить ее с малолетним ребенком. Нервничая, он забарабанил пальцами по скамейке. Олежек обернулся на звук и улыбнулся Степанцову всеми своими пятью зубами. Тот просто растаял, как лежалый снег на припекающем весеннем солнышке.
– Симпатичный малый, – сказал он Ларисе, – очень на тебя похож. Жаль, только не рыженький.
– Да? – удивилась Лариса, в эту самую минуту вспоминая, куда она задевала свой паспорт. И стоит ли доверять малыша своей матери. А вот Степанцову его оставить, пока она бегает за паспортом, точно нельзя.
Она подошла с коляской к своему дому и громко позвала Ольгу Петровну. Та с мокрыми руками вышла на балкон.
– Ма… Ой! Скинь, пожалуйста, мой паспорт. Я не хочу с Олежкой подниматься, пусть еще погуляет.
– А зачем тебе паспорт? – задала вполне естественный вопрос ее мама.
– Пришел Василий, он хочет, чтобы мы сейчас же пошли в загс и развелись.
Ольга Петровна недовольно покачала головой и скрылась в комнате. Высыпавшие на свои балконы после такого заявления соседи замерли в ожидании скандала. Сидящие рядом старушки тут же неодобрительно зашикали на Степанцова. Некоторые высказывались слишком громко:
– И каков подлец! Собрался бросить ее с ребеночком! Такая кроха, а уже без отца! Вот они, современные мужики!
Степанцов представил сцену, какая разыграется в местном загсе, когда они втроем приедут разводиться. Назавтра весь город будет шикать на него и называть подлецом. Ну и пусть называют, решил он бесповоротно. Но, как известно, все бесповоротное заканчивается за первым же поворотом. Так и Василий, когда Олежек улыбнулся ему в очередной раз (малышу почему-то он напоминал родного отца), задумался всерьез и надолго. Потому, когда Лариса завертела перед ним своим паспортом, даже не обратил на него внимания.
Ладно, у нее есть сын, думал Василий, наверняка не от Стрелкина. Тот для этого слишком щепетилен. Тот бы сразу на ней женился. Ну, и не от арабского принца, точно. Мальчишка был бы смуглым. Этот блондин. Значит, ее уже бросил какой-то блондин. Она и цеплялась за него, Василия, как за соломинку, формально обеспечивая малышу законного отца. Да, но он его не усыновил. Может, еще не поздно? Жалко пацана, такой смышленый парень растет. Его мать, безусловно, глупа до безобразия, но сын-то за нее не в ответе. После раздумья, во время которого они вдвоем сидели на лавочке, а малыш продолжал им улыбаться, сидя в коляске, Василий решил с Ларисой не разводиться и предложил ей усыновить ребенка. Та поняла, что он согласился на это только из чувства жалости к ребенку. А не из-за великой к ней любви. Конечно, это ее не радовало. Но она все-таки одержала маленькую победу над мужчиной. Пусть даже таким способом.
Степанцов еще немного посидел с ними, потом попрощался с малышом и ушел. По плацу уже не вышагивал бравый лейтенант, а шел уставший от тяжкого бремени накопившихся проблем генерал. Лариса загадала, если он обернется, все будет хорошо. Он обернулся. Но что хорошее случится дальше, она не знала. И рассердилась на себя, что не смогла загадать точнее.
