— Потом мы придумаем что-нибудь новенькое.
— Новенькое?
— Такое, чего никто до нас не делал.
— Миша, ты меня пугаешь…
— А мне показалось, ты не из пугливых.
— Ну… да. С тобой я ничего не боюсь.
И она снова придвигается ко мне.
* * *
— Котенок, похоже, выпить кофе не судьба, — говорю я, созерцая в очередной раз залитую плиту. — Давай я лучше достану шампанское.
— Напьемся прямо с утра?
— Котенок, уже три часа дня.
— Ничего себе, наш завтрак затянулся…
50
Юля
— Ну что, погнали? — спрашивает Михей.
— Погнали, — говорю я.
Но мы никуда не гоним.
Мы стоим, обнявшись, посреди кухни. На мне рубашка Медведя с подвернутыми рукавами и его же шорты, утянутые шнурком до невозможности. Я босиком — мало-мальски подходящей обуви, естественно, не нашлось.
Уже понедельник. Ранее утро. Мы собираемся домой. Михей вчера целый час провел на чердаке, стоя в углу — это единственное место, куда попадает сигнал сотовой вышки. Но это не помогло, ему не удалось перенести важную рабочую встречу.
Так что мы возвращаемся. Водитель на джипе уже у ворот. А мы… почему-то медлим.
— Никогда мне до такой степени не хотелось здесь остаться, — говорит Медведь.
— А я хочу вернуться домой.
— Да?
В его взгляде откровенное разочарование.
— Я просто боюсь оставаться. Даже еще на один день.
— Я что, такой страшный?
— Очень!
— Серьезно?
— Я просто не выживу, если мы продолжим в таком же темпе.
Он усмехается.
— Я могу быть очень нежным и аккуратным.
— Можешь. Но недолго.
— Котенок… — шепчет он мне на ухо. — Ты такая классная. Ты нежная, мягкая, дикая, горячая… Я обожаю тебя!
Я ничего не отвечаю на эту страстную тираду. Я и так наговорила много лишнего за эти бесконечные выходные.
Они были чудесным. И абсолютно сумасшедшими. Я была как будто в каком-то хмельном угаре. Захлебнулась в безумной страсти, отпустила все тормоза. Болтала все, что приходило в голову, творила все, чего хотелось в моменте…
Но долго в таком состоянии находиться невозможно. Это грозит сумасшествием. Мне надо выдохнуть и прийти в себя.
— Нам пора, — говорю я, глядя на часы. — А то ты опоздаешь на встречу.
— А, может, я хочу положить на них на всех хер…
— Не хочешь. Ты сам говорил, что от этого многое зависит. Ты подведешь целую кучу людей. И все ради чего?
— Ради тебя.
— Мне такие жертвы точно не нужны.
Он молчит.
— Где мои туфли?
Странный у меня видок, в этой огромной рубашке, безразмерных шортах и в туфлях на каблуках. Но напяливать развратное мини-платье, в котором я пришла на день рождения к Носорогу, было бы еще страннее…
— Я отнесу тебя на руках, — говорит Медведь.
Я не сопротивляюсь. Мне нравится. Мне приятно еще раз почувствовать себя маленькой и хрупкой…
Но я не могу отделаться от ощущения, что, как только мы выберемся из этого волшебного места — все изменится. Чудо не может продолжаться вечно…
* * *
Мы уже подъезжаем к городу. Я зеваю и клюю носом — потому что эти три дня мы почти не спали. Особенно в последнюю ночь. Отрывались реально как в последний раз…
А меня гложет одна мысль.
— Миша… я хочу задать серьезный вопрос.
— Давай, котенок. Я готов к серьезным вопросам.
Он сжимает мою руку, которую не выпускает из своей ладони.
— Мы же во второй раз не пользовались презервативом?
— Во второй?
— Ну…. Когда ты… Когда я… Когда мне в первый раз было не больно.
— Не пользовались.
— Почему?
— Прости, котенок. Но останавливаться было нельзя.
— Но…
— Я вовремя вышел. Помнишь?
— Мне кажется, там еще были моменты. Позже.
Точно были. Иногда все начиналось внезапно, презервативов не было под рукой. А я была такое беспечной… Вообще ни о чем не думала. Зато теперь думаю!
— Котенок, чего ты боишься?
— Я всего боюсь!
— Не бойся. Я рядом. Всегда.
Ага, конечно. Всегда…
Он был рядом эти три дня и три ночи. Да что там рядом… почти все это время он был во мне. Мы были как одно целое. Это было чудо…
А сейчас я чувствую что-то вроде похмелья. Меня накрыла адская усталость и какое-то опустошение. Голова чугунная от недосыпа. Все тело ноет.
Чудесная лесная избушка осталась где-то позади. Мы возвращаемся в реальность.
— Как ты хочешь отпраздновать день рождения? — вдруг спрашивает Михей. — Вдвоем? С нашей компанией где-нибудь в ресторане? У тебя были какие-то планы?
— Можно вообще не праздновать, — отмахиваюсь я.
Вот честно — шумного праздника мне сейчас совсем не хочется. Больше всего на свете мне хочется спать. И я очень сочувствую Михею, который едет не в теплую постельку, как я, а на деловую встречу.
— Почему можно не праздновать? — спрашивает он.
— Свой главный подарок я уже получила. Спасибо тебе за него.
— Юля…
Он замолкает. Хмурит свои густые брови и жестко сжимает губы. Я его таким еще не видела.
— Что? — не выдерживаю я.
— Не надо говорить мне “спасибо”! — это похоже на рычание.
— Почему?
— Потому, — бурчит он.
И я слышу в его голосе что-то вроде раздражения.
Все выходные грозный Медведь был плюшевым Мишкой. Нежным, заботливым, внимательным ко всем моим желаниям и чутким к малейшим оттенкам моих настроений. А я была мурчащим котенком — ласковым, милым, послушным, без коготков и острых зубок.
Но на самом деле мы оба не такие. А какие? Я не знаю. Я его совсем не знаю. А он меня.
— Может, поедешь ко мне и там ляжешь спать? — вдруг выдает Медведь.
— Зачем?
— Ну… просто. Я вернусь домой — а ты там.
— Миш… Я поеду к себе. Высплюсь. А ты постарайся побыстрее разобраться с делами и лечь спать. Это будет разумно.
— Разумно… — повторяет Михей.
