Тебе понравилось… Где вы познакомились?
Я не первый раз её видел. Девушка сама подошла… Влада, ничего не изменилось.
Скажи ещё. Повтори. Снова.
Я не сдерживаюсь и начинаю плакать. Слёзы брызжут по щекам, но я себе позволяю. Это во мне говорит та пятнадцатилетняя девчонка, которая искреннее верила в сказки. Взрослая жизнь оказалась другой. Суровой, порой беспощадной и бьющей наотмашь. Чтобы не рухнуть и удержаться на ногах, нужна поддержка. Она у меня есть. Всё будет хорошо.
Открыв галерею на телефоне, я смотрю снимки. В сентябре в гостях у Ули, в октябре в горах. В ноябре все будни и выходные в офисе — мы с мужем жутко уставшие на фото, но безумно счастливые. Усмехаюсь, листаю дальше. Никто из нашего окружения даже не догадывается, что на самом деле происходит в семье Левицких. Счастливый моно-брак теперь открыт для экспериментов. Это одновременно пугает и… заводит.
Я прячу телефон и хочу достать из сумочки помаду, но потом вспоминаю, что так и не нашла её. Ни в номере, ни в чемодане. Она точно у Паши.
Вытираю слёзы, выхожу из уборной. Под весёлую композицию направляюсь на выход из зала. По дороге пишу сообщение Полине. Мол, разболелась голова, устала и хочу отдохнуть. Леонова расстраивается и в ответ присылает грустный смайл.
Я жму кнопку вызова лифта и прохожу в кабину. Как только дверь начинает закрываться, внутрь заходит Зубов. Я вздрагиваю, едва встречаюсь со стеклянными и в стельку пьяными глазами мужчины.
— Владочка, не возражаешь, если я поднимусь вместе с тобой?
— Ты уже вошёл, — отвечаю резко. — Зачем спрашивать?
Зубов что-то бормочет себе под нос и смеется. Мы медленно ползём наверх. Каждая секунда с неприятным мужчиной кажется мне пыткой! В кабине чересчур тесно, много приторного и терпкого запаха. Кажется, словно я задыхаюсь.
Когда кто-то тормозит лифт на четвёртом этаже — Зубов покачивается и наваливается на меня всем своим телом. Зажимает в углу, скалится. Моё тело становится неповоротливым и деревянным.
— Владочка, я бы продал душу дьяволу, если бы ты согласилась подняться со мной в номер. Смелее, никто не узнает. Если дело в цене, то…
— Отойди! — цежу сквозь зубы.
— Такая красавица — ну просто загляденье! — продолжает шептать Зубов. — А как танцуешь… м-м… Сиськи, задница, талия… У меня тут же встал!
Я чувствую на своём бедре потную ладонь. Усилием воли беру себя в руки и отталкиваю владельца «Профбетона». Вылетаю на этаже, бегу по коридору. Шепчу себе под нос несдержанные ругательства, цокая каблуками и слыша сумасшедшее биение сердца.
Остановившись у двери со знакомым номером, я быстро и громко стучу. Наверное, чтобы не передумать. Тишина напрягает. Кажется, что внутри никого нет. И я было собираюсь уйти, но дверь открывается.
— Привет, — обращаюсь к Скорикову. — Не спишь?
— Работаю, — отвечает он сдержанно.
Брови нахмурены, губы поджаты в тонкую линию. Вместо делового костюма на нём спортивные штаны и обтягивающая белая футболка. Пульс учащается. Паша упирается рукой о дверной косяк и теперь смотрит на меня с нескрываемой насмешкой.
Только не спрашивай, что я здесь делаю. Я и сама не смогу ответить.
— Пустишь? — спрашиваю негромко.
— У меня по-прежнему нет горячей воды, Владислава.
— Я потеряла помаду. И, кажется, она находится в твоём номере. Я могу войти и проверить?
В глазах Паши скользит недоверие, но, тем не менее, он открывает дверь шире и отходит в сторону.
Глава 15
* * *
— Можешь не разуваться, — произносит Паша.
— Ладно.
Дверь закрывается с громким хлопком. Я вздрагиваю и понимаю, что назад дороги нет. Вернее есть, но ведь половину пути я почти преодолела.
Прохожу по комнате, осматриваюсь. Заправленная кровать, открытый ноутбук. Скориков действительно работал, а я отвлекла его.
Помню, что он и в универе был чистоплюем, поэтому не удивляюсь, что в комнате не разбросаны вещи. Жаль, я не могу похвастаться подобным — после сборов на вечеринку я оставила в номере настоящий хаос. Косметика, одежда и обувь — всё вверх дном. К себе бы я Пашу точно не пригласила.
— Понятия не имею, куда могла деться моя любимая помада, — первой нарушаю молчание. — Я всё обыскала! Последний вариант — это твой номер.
— Ищи, — равнодушно пожимает плечами Скориков.
Я медленно опускаюсь на колени и заглядываю под кровать. Эмоции зашкаливают, а мысли лихорадочно мечутся в голове. Пусто. На что я надеялась? Здесь каждый день убирается горничная.
Поднимаюсь на ноги, прохожу в ванную комнату. На полочках, кроме мужской косметики, ничего нет. Тоже ожидаемо. Поискала? Нашла? Теперь пора уходить.
Дурацкая затея, дурацкий порыв. Не знаю, для чего я здесь. Потребность доказать себе что-то? Желание? Боль? Интерес? Всё вместе? Точно знаю, что это неправильно — я не смогу несмотря на дикое желание сделать наоборот.
— Наверное, потеряла в другом месте, — произношу, вернувшись в комнату. — Но, если ты вдруг найдёшь помаду — сообщи мне, ладно?
Паша кивает, смотрит без стеснения. На губы, шею, грудь. Снова поднимается выше и повторяет то же действие.
— Выпьешь что-нибудь? — спрашивает ровно.
По телу пробегают мурашки, но я не пугаюсь.
— Давай. Думала, не предложишь, а ты оказался очень даже гостеприимным.
Паша подходит к холодильнику, я же сажусь в кресло и поправляю платье, оголившее ногу и бедро. Кажется, что весь алкоголь, который я выпила, выветрился из организма, стоило переступить порог этого номера. Куда-то запропастилась решительность и азарт. Даже язвить не хочется.
Скориков садится в кресло и ставит на журнальный стол бокал на тонкой ножке. Откупоривает бутылку вина, наливает. Я смотрю на его длинные пальцы и нервно сглатываю.
Сложно увидеть в нынешнем уравновешенном мужчине противного двадцатилетнего парня, который буквально не давал мне проходу. И ведь было кого трахать! За ним многие девчонки бегали, помогали с учёбой и курсовыми. Но Скорикову было мало. Я стеснялась говорить об этом Натану. Размышляла, обдумывала. Порой казалось, что я сама себе всё придумала, но это было не так.
В один из дней Натан уехал к бабушке. Подскочило давление, и Надежда Тимофеевна попала в больницу.
Я же осталась в общаге. Мы жили в маленькой комнате размером не больше десяти квадратных метров в самом конце коридора. В один из вечеров ко мне пришли подруги отмечать успешную сдачу зачёта. Натан получил его автоматом.
Мы шутили, веселились. Кто-то предложил поиграть в карты на желания. Начиналось всё довольно-таки безобидно, а закончилось тем, что мне нужно было пробраться в комнату к мальчишкам и утащить у Пети зачётку.
