— Я не была выскочкой, — тут же протестую, специально упуская остальные слова его речи.
— Была, была. Наверное, ты забыла, как смотрела на меня свысока, постоянно придиралась по мелочам и оскорбляла. Хотелось отшлёпать тебя по заднице за такое поведение. Бывало, зайдёшь на кухню, окинешь презрительным взглядом и строго прикажешь не шуметь. Но я делал наоборот, чтобы тебя зацепить.
— О как! Тогда напомню, каким был ты, Паша, — произношу с раскрасневшимися щеками. — Неуправляемым, дерзким, упрямым и глупым. Понятия не имею, что находили в тебе девушки, которых ты менял как перчатки.
— Хотелось узнать?
— Что? Нет, конечно!
Стоит разговору свернуть не туда, как в голову лезут воспоминания из прошлого. Видимо, я забыла добавить, что Паша был слишком самоуверен, потому что тогда я действительно не думала о том, чтобы переспать с ним. Так сложились обстоятельства годами позже. Всё, что я испытала, подглядывая за его сексом с другой — шок и удивление, а ещё мне было стыдно. Только и всего.
— В свою очередь, я сочувствовал Левицкому, — не отстаёт в колкостях Скориков. — Ты держала его на коротком поводке и ни с кем не давала общаться.
— Господи! Да что ты вообще понимаешь в нормальных отношениях? Мы много учились и работали. Нам нравилось быть вместе каждую свободную секунду!
— Что изменилось сейчас? — интересуется Паша. — Ты со мной, а где Натан?
— Забываешься, Скориков. И играешь с огнём.
— Мне действительно интересно, как такая крепкая пара пришла к свободным отношениям в браке?
Паша смотрит спокойно и сосредоточенно, а меня разрывает на части от негативных эмоций. Я ни с кем об этом не разговаривала. Ни с одним человеком. Рите вкратце обрисовала ситуацию, а Скориков давит и провоцирует на то, чтобы я вспылила и открылась.
— Мы молоды, раскрепощены и готовы к экспериментам, — поясняю Паше с трудом сдерживая агрессию. — Это не означает, что мы не любим и не ценим друг друга. Это не говорит о том, что наш секс стал серым и унылым. После тебя, например, он в разы ярче с мужем. Так что спасибо.
— Пожалуйста, — продолжает развивать тему Скориков. — И нет никаких минусов? Тебя всё устраивает?
— Вполне.
Всё хорошее и тёплое, о чем мы болтали раньше, стирается напрочь. Я встаю с шезлонга, скидываю халат и, оставшись в одном купальнике, подхожу к краю бассейна. Чувствую взгляд, обжигающий лопатки. Ловлю исходящую волнами похоть, которая проходится по телу и концентрируется томительной тяжестью внизу живота.
Оттолкнувшись от кафельного пола, я ныряю под воду. Она прохладная, бодрит и приводит в чувство. Нужно почаще напоминать себе о том, каким человеком является Скориков. Он забывается и не подбирает слов. Не щадит, не жалеет. Впрочем, ничего удивительного — мы друг другу никто.
Вынырнув на противоположной стороне бассейна, я тянусь руками к бортикам и выбираюсь на сушу. Мой взгляд цепляется за сказочный вид территории отеля.
Застываю, смотрю в высокое панорамное окно. Узкие дорожки, густо высаженные деревья и раскинутое звёздное небо с огромным полным месяцем по центру.
Я начинаю дрожать от холода, но тут же прекращаю, стоит Паше приблизиться ко мне и обнять со спины. Его руки смыкаются на моей талии плотным замком, а прерывистое дыхание нежно щекочет висок.
— Так делают, когда не осталось аргументов, — спокойно произносит Паша, намекая на мой уход.
— Я не хочу разговаривать о своей личной жизни. Ты кто мне? Мама? Папа? Подружка? Бесишь.
Тем не менее, я накрываю его руки своими и слегка сжимаю, чтобы не отпускал, потому что мне приятна его близость.
— Ты пиздец заигрываешься, Влада, — хрипло проговаривает Скориков. — Любую другую я бы уже послал куда подальше.
Усмехаюсь, качаю головой. Я не любая другая.
Паша не может меня послать и не может оторваться, судя по тому, как он трепетно поглаживает пальцами мой живот, а его тело после прохладного бассейна в считанные секунды от соприкосновения с моим нагревается будто чёртова печка, в которую подкинули порцию дров.
Глава 39
* * *
Я возвращаюсь к бассейну и опускаюсь на шезлонг.
— Точно не хочешь сходить на массаж? — спрашиваю Пашу.
— Точно.
Скориков отрывает взгляд от дисплея и сосредотачивается на мне, словно пытаясь переключиться. Он как раз завершил телефонный разговор, после которого стал угрюмым и молчаливым, хотя, казалось бы, куда больше. Я не знаю, о чем думает Скориков и не могу предугадать в каком направлении плывут его мысли. Слишком ново, слишком сложно.
— Зря, — отвечаю невозмутимо. — Массаж был чудесным. С музыкой, со вкусно пахнущими эфирными маслами. Кожа до сих пор красная и горит, но при этом мне не было больно.
— Спасибо за предложение, Влада. Я действительно не хочу, — строго чеканит Паша.
Он во многом мне поддаётся, но при этом, если ему что-то не нравится, Скориков с лёгкостью отстаивает границы и не позволяет переходить рамки дозволенного.
— У тебя возникли проблемы? — осторожно интересуюсь.
— Всё в порядке.
— Когда я уходила, ты был более жизнерадостным и разговорчивым. Кто испортил настроение? Колись! Девушка? Невеста? Жена?
Паша усмехается и садится на шезлонг. Его халат приоткрывает светлую кожу и густые волоски на груди. У Скорикова много растительности на теле и даже слишком, но никакого отвращения я не испытываю. Скорее, наоборот.
— У меня нет девушки, невесты или жены, — терпеливо отвечает Паша. — Звонила мать, а у нас не всегда получается найти контакт.
— Очень знакомо. Моя сегодня сказала, что я отвратительная дочь, потому что не приезжаю в гости.
— Наверное, это карма почти всех детей, которые вырвались из родительского гнезда.
— Возможно. Мы много лет живём в разных городах и действительно редко видимся. При этом, когда я приезжаю на родину, то больше не чувствую себя там как дома. Серо, тесно и скучно. Отвыкла.
— Аналогично.
Мы с Пашей находим общую и болезненную тему для общения. Делимся личным, разговариваем о детстве.
Время летит незаметно, в СПА мы находимся третий час. За это время успели сходить в финскую сауну и поплавать в джакузи. После этого администратор предложил попробовать массаж, потому что девушка, которая его делает, собиралась домой. Я согласилась, а Паша остался и принял звонок от мамы. Получил в свою сторону много критики за то, что забрал с собой в столицу младшего брата.
Блаженно прикрываю глаза и слушаю голос Скорикова. Он у него низкий, бархатный. Кажется, словно укутывает тёплым одеялом.
Надо же, вечер обещал быть одиноким, но планы изменились, стоило Паше встретить меня на парковке.
