— Ты не предлагал!
Это всё, что мне удаётся выудить из мужа, потому что дальше он снова замолкает!
Нат открывает сейф, достаёт оттуда наличку и прячет её во внутренний карман пиджака. Внутри меня закручивается настоящая буря негодования. Чтобы привлечь внимание мужа, я беру первое, что попадается под руку — декоративную индийскую вазу с резьбой. Бросаю её в стену, та разбивается на мелкие кусочки. Единственное, что я получаю взамен — полный пустоты взгляд Натана.
— Не трогай осколки — сегодня придёт убираться Раиса.
— Натан, боже мой! Посмотри на меня! Скажи, что будет дальше?
— Чего ты хочешь? — раздраженно спрашивает муж. — Чтобы я признал, что был не прав? Что просчитался? Что идея была дерьмовой? Это так! Давай закроем наш брак, Влада?
Теперь замолкаю и я.
— То-то же, — усмехается Натан и следует в прихожую.
— Я должна сию минуту согласиться? Со всем, что ты предлагаешь? Тебе не кажется, что это эгоистично? Хочешь трахаться с другими — пожалуйста, Нат. Попробуй, если тебе припекло. Я же мудрая и понимающая, всегда тебя поддержу. А, ты уже не хочешь? Не понравилось? Передумал? Окей, бывает!
Я снова иду за мужем, старательно обходя осколки от вазы.
— Не оставляй меня в неизвестности! Нат, чёрт тебя дери! Ты в курсе, что молчание — это эмоциональное насилие? Оставляя жену одну наедине со своими мыслями и невысказанными словами, ты таким образом наказываешь меня!
— Эмоциональное насилие случится, если я прямо сейчас начну говорить, Влада, — отвечает Натан и громко хлопает дверью.
Глава 45
* * *
Первые часы в одиночестве даются мне адски сложно. Я психую, крушу всё вокруг и выворачиваю шкафы, чтобы собирать свои вещи.
Невысказанные слова и обиды повисают в воздухе и давят, и копятся. Невыносимо! Хочется поделиться этой тяжестью и немедленно выговориться, но у меня это право отобрали.
Когда в квартиру приходит помощница, я стараюсь взять себя в руки. Тело потряхивает, дыхание учащённое. Раиса делает максимально непроницаемое лицо и, конечно же, не лезет с расспросами, хотя мы неплохо общаемся в обычные дни. Этот — другой. Он полон отчаяния и растерянности. Я жутко запуталась и понятия не имею, что с этим делать.
Раиса молча убирает осколки битой вазы, сломанную статуэтку греческой богини здоровья и старинные песочные часы, но уже без песка. Дальше помощница справляется по квартире с помощью пылесоса и половой тряпки.
— Владик, — ласково окликает меня. — Твою одежду вернуть в шкаф или оставить на месте?
Я недолго думаю, прежде чем ответить.
— Верните, пожалуйста, в шкаф.
— Отлично!
Точно знаю, что Раису подобными выходками нельзя удивить, особенно после жуткой истории, которая случилась в прошлом году.
Помимо нашей квартиры, помощница посещает и много других. Кого-то на постоянной основе, а кого-то разово.
Однажды у Раи была запланирована генеральная уборка у сына известного депутата. Парень учился в вузе, вел разгульный образ жизни и часто устраивал тусовки. В целом ничего удивительного для его возраста.
Когда помощница пришла к нему домой погожим летним днём и захотела приступить к своим обязанностям, парень умоляюще попросил Раю за дополнительную плату тщательнее вымыть ванную комнату с хлоркой. Но как только женщина оказалась в помещении, то осознала, что ей предстоит избавляться от следов преступления.
Вокруг была кровь. Много крови. Женщина заперлась на замок на свой страх и риск и набрала номер полиции. Дрожащим голосом назвала адрес, принялась ждать. Едва не поседела, пока приехали правоохранительные органы! Но как оказалось позже — Рая поступила правильно. В квартире было совершено убийство — сын депутата в пылу ссоры хорошенько приложил свою девушку головой о кафельный пол. Тело успел вывезти в лес, а в остальном он понадеялся на молчание помощницы, которой требовались деньги.
Поэтому мои истерики и психи — это цветочки.
Как только Рая уходит, я занимаюсь стиркой, глажкой и спускаюсь за продуктами в супермаркет, лишь бы чем-то занять себя дома и при этом не пропустить возвращение Натана. Понятия не имею, он приедет сегодня или нет, но, тем не менее, я запекаю в духовке овощи и красную рыбу и для себя, и для него.
Стрелки часов показывают восемь вечера, когда я заканчиваю с десертом, после чего иду принимать душ, делать укладку и наряжаться. Для ужина выбираю новое платье с открытыми плечами. Если ругаться в пух и прах или заговаривать о разводе — то делать это красивой.
Откупорив бутылку вина, я зажигаю свечи и сажусь за стол. Первый бокал цежу почти час, но Натан так и не приходит. Интересно, о чём он думает? Чего хочет? Каким видит будущее? В нём есть я? Мы?
Левицкий искреннее верил в эксклюзивность наших отношений и в силу огромной настоящей любви. От неё что-то осталось? Или случилась неожиданная трансформация и мы её переросли?
Если захочешь уйти от мужа — я помогу.
Тело окатывает холодом, я зажмуриваю глаза и втягиваю носом воздух. Что, если свободные отношения — это толчок к чему-то новому, но тоже особенному? Что, если нам с Натаном пора друг друга отпустить?
Когда муж заявил о том, что хочет закрыть брак, сначала я жутко разозлилась, а потом удивилась. Он ведь не на самом деле? Специально так сказал? Подловил? По планам Левицкого подобный формат должен был длиться минимум два года, а прошло всего пять месяцев. Кажется, будто вечность. За это время столько всего изменилось — наша жизнь полностью перевернулась вверх дном.
В десятом часу мне надоедает ждать и я иду в спальню, чтобы переодеться в комфортную домашнюю одежду — короткие шорты и майку на тонких бретелях.
Что обычно делает человек, который разочаровывается в партнёре? Чем занимает себя? Как остужает закипающие эмоции? Возможно, он совершает что-то назло. Звонит какой-нибудь подружке и занимается с ней оральным сексом. Нарушает правила, табу. Можно набрать номер Риты, чтобы наверняка всё испортить и окончательно добить и себя, и сломанную семью.
Вернувшись на кухню, я открываю мусорное ведро и следую за тарелкой с остывшей едой. Вот и поговорили, вот и славно. Мне бы поесть хотя бы в одиночку, но в данный момент даже кусок не лезет в горло.
Как только я намереваюсь избавиться от ужина, то слышу щелчок входной двери. Внутри ярко вспыхивает и облегчение, и напряжение, и радость, и страх. Замираю, не двигаюсь. Сердце отчаянно барабанит в грудной клетке, а пульс зашкаливает на максимум. Всё будет хорошо. Наверное.
Натан проходит на кухню с пакетами продуктов в руках. Бросает на меня короткий взгляд, скользит по ногам. Затем выкладывает на стол то, что купил. Похоже, он заезжал в наш любимый ресторан, потому что еда упакована в фирменные боксы с логотипом заведения.
