Также мы узнали, что Буке продавал «бедолаг» маленькими группками и разным купцам. Поэтому у нас все еще была надежда, что нам удастся перехватить если не всех, то хотя бы нескольких из них. Правда, с каждым часом и с каждой безрадостной весточкой надежда таяла. Из всех крестьян-призывников только участь троих была нам неизвестна. Остальные уже были далеко от Сардана.
Уже в полночь в гостиницу пришел сам Кот. Охранники «Синего льва» его сперва не хотели пускать и даже попытались вышвырнуть на улицу, но после моего вмешательства и щедрых чаевых парня пропустили и позволили подняться в мой номер.
Я предложил Коту присесть и налил ему немного теплого отвара, травами для которого я разжился у Лады.
Пока парень садился и осторожно принюхивался к содержимому глиняной чашки, я внимательно его просканировал и обнаружил светло-серые пятна в его легких. Я уже такое видел и много раз. Легкие поражены туберкулезом. Все только начинается, но, учитывая место его обитания и отсутствие доступа к адекватному лечению, он обречен.
Тем временем Кот, поморщившись, травяной запах ему явно не понравился, отставил чашку в сторону и подозрительно взглянул на меня.
— Думаешь, хочу опоить тебя? — усмехнулся я. — Чтобы не платить оставшуюся сумму? Смотри…
Я взял его чашку и сделал два глубоких глотка. Затем, отставив отвар в сторону, я достал кошель и выложил на стол перед носом парня пять серебряных крон.
— Твой гонорар, — кивнул я на деньги.
Кот ловко смел серебряные кругляши со столешницы и уже другими глазами посмотрел на меня. В его взгляде я увидел интерес.
— В наше время человек чести — редкий зверь, — прохрипел он и закашлялся в рукав. Когда короткий приступ закончился, он снова взглянул на меня слезящимися от напряжения глазами.
— Кровью еще не харкаешь? — от моего вопроса парень вздрогнул и нахмурился.
— Пока нет, — тихо ответил он. Похоже, Кот уже догадывается о своем недуге.
Я потер подбородок и вздохнул. Не в моих, конечно, правилах заниматься благотворительностью… Я и за сержантом Буке сорвался-то не для того, чтобы, как рыцарь на белом коне, спасти тех «бедолаг». Нет, я вовсе не герой, спешащий на помощь угнетаемым и обездоленным, которые, как покорные овцы отдались на милость негодяям. Просто у меня был любопытный план, как провернуть весьма выгодное для меня дельце. Вот и все.
Кроме того, судя по тому, что мне рассказала ведьма о фронтире, эти бедолаги были уже обречены. Так что на каких-нибудь галерах, хоть и в качестве рабов, у них было больше шансов пожить подольше.
Но с Котом совсем другое дело… Во-первых, он и его ватага неплохо себя показали. И при должной мотивации покажут себя снова.
А во-вторых, этот парень с умным взглядом очень напоминал мне меня самого. Он — не покорная овца, он — лидер. Он разобьет костяшки в кровь, но пробьет себе дорогу. А я ему в этом немного помогу.
Я достал из внутреннего кармана сюртука небольшой пузырек и поставил его на стол.
— Знаешь, что это?
Парень, во все глаза уставившись на алое зелье, громко сглотнул и резко кивнул.
— Оно — твое, — сказал я. — Пей по капле в день с отваром из этих трав. Обещаю, болезнь отступит.
Я выложил перед ним несколько сухих пучков. Кот ошарашенно уставился на меня.
— С чего такая щедрость?
Я хмыкнул.
— Зришь в корень. Тебе знакомо слово «инвестиция»?
Кот отрицательно покачал головой.
— Это размещение капитала для последующего получения прибыли, — объяснил я.
— Понятно, — набычился Кот.
Так и не притронувшись к зелью и травам, он поднялся со стула и шагнул в сторону входной двери.
— В чем дело? — удивился я. — Ты даже не выслушал меня.
Кот обернулся и фыркнул:
— А зачем? Я уже знаю, что ты скажешь, парень.
— Хм… Любопытно, — произнес я и откинулся на спинку стула. Фамильярное обращение я решил пропустить мимо ушей. — Удиви меня.
— Все просто, — с вызовом в голосе ответил Кот. — Думаешь, ты первый такой любитель прибыли, который пытается подмазаться ко мне щедрыми подарками? Думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь?
— И чего же я, по-твоему, хочу? — без тени усмешки спросил я.
— Того же, что и все, — пожал плечами Кот и, зло исподлобья вперив в меня взгляд, продолжил: — Только вот ничего у тебя не получится! Я не крыса, чтобы кому-то своих пацанов продавать. Думаешь, я не знаю, куда их потом перепродадут? Хоть я и безродный, но за своих пацанов глотку буду рвать любому! А ты с такими предложениями лучше вон к Рубину или к Ноздре подкатывай — они за дырявый обол родную мамашу продать готовы.
— Понятно, — мой спокойный голос слегка сбил боевой настрой Кота. — Я тебя услышал. Теперь присядь и послушай меня.
Кот даже не шелохнулся, но и уходить не спешил. Я лишь пожал плечами. Хочет стоять — пусть стоит. Но он явно заинтересовался.
— Я не занимаюсь работорговлей, — после моих слов глаза Кота насмешливо прищурились. — Нет-нет, я не буду сейчас убеждать тебя в том, что это гнилой бизнес или еще что-то в этом роде. Каждый зарабатывает себе на жизнь по-своему. Я не занимаюсь работорговлей, потому что не считаю этот бизнес выгодным прежде всего лично для меня.
Хотя даже если бы он и был выгодным, я бы все равно этой мерзостью не занимался. Но этого вслух я не сказал. Кот все равно мне не поверит. Он ждет от меня других аргументов.
— За здорового мужчину средняя цена десять-пятнадцать крон, — хмыкнул Кот. — За ребенка — до двадцати крон. И ты хочешь сказать, что это не выгодно?
— Лично для меня — нет, — пожал плечами я.
Кот снова прищурился.
— И чем же этот бизнес для тебя так невыгоден?
— Рабов надо кормить, обеспечивать их жильем, лечить, если они заболеют, охранять, перевозить, искать выгодные рынки сбыта, давать взятки в каждом городе или порту местным властям, — начал загибать пальцы я. — Не спорю — выгода после продажи все равно будет, но она меркнет на фоне главных, лично для меня, потерь.
— Каких же? — мгновенно спросил Кот.
— Например, потеря репутации. Я — дворянин из очень древнего вестонского рода. Если при дворе узнают о том, что я замарал свою честь торговлей рабами, моей репутации конец. Я очень быстро стану изгоем среди таких, как я. О милости короля можно будет забыть навсегда. Меня, скорее всего, лишат наследства. Брак с богатой и знатной невестой тоже вряд ли состоится. Кто захочет породниться с работорговцем? Поверь, те несколько сотен крон барышей, что я получил бы после продажи каких-то оборванцев, не стоят потери репутации.
Кот машинально кивал каждому моему слову. По его взгляду было понятно, что я выбрал правильные аргументы.
