Заур с рычанием вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью, а я начинаю позорно рыдать, больше не сдерживая всхлипы. Одна мысль о том, что отец уже в курсе событий… Он же убьет меня! А мама? Ей теперь придется расплачиваться за мою ошибку! Так ведь всегда было: накосячу я, а отвечает мама. Ведь, как говорил отец, воспитание дочери – забота матери. И если дочь совершает ошибки, то виновата тоже мать.
– Хватит плакать, не конец же света, в самом деле? – к моему удивлению, совсем не злобно пробасил Юсупов-старший. – Вы, молодежь, такая нежная. В наше время жених и невеста даже не знали друг друга до свадьбы, и ничего, жили как-то, притирались.
На это я начинаю плакать лишь громче. Мне жутко стыдно за свое поведение, но жалость и страх так сильны, что остановиться я просто не в состоянии.
К счастью, вскоре, оставив меня на попечение своей сестры, мужчина уходит.
– Ну хватит плакать, дочка, – говорит мне тучная женщина за пятьдесят. Она не выглядит злой, что уже радует. – Лучше позвони домой и объясни всё. Вахид сказал, что лучше всего будет, если твои родные не узнают о том, что это нежеланная свадьба, – огорошивает она меня. – Скажи, что вы с Зауром влюбились друг в друга, но не смогли признаться в своих чувствах из-за вражды ваших семей.
– Но… Но зачем? – справившись с первоначальным шоком, выдыхаю я.
– Затем, что может разгореться война. Не хочу оскорблять вас, но все знают, что твой отец и двоюродные братья не отличаются терпимостью.
– Это еще мягко сказано, – качаю я головой. – Мужчины в моей семье были взрывными. – Если я так скажу, от меня откажутся, – вздыхаю я. Стоит ли говорить о том, что мне в жизни не хватит духа на то, чтобы сказать такое отцу? Признать свою вину в том, что сбежала с мужчиной, против которого вся моя семья?
– Они и так откажутся, милая, – грустно качает головой женщина. – Но, сказав, что ты согласна на брак, ты, по крайней мере, предотвратишь новый виток этой бессмысленной ненависти между нашими семьями.
Глава 2
Заур
Вылетаю из квартиры, с громким треском хлопнув дверью. Жениться? На рыжей ведьме с гадким языком? Да чтоб я сдох, если затяну удавку на шее. Я в принципе не намереваюсь в ближайшем будущем становиться чьим-то мужем, а взять в жены зеленоглазую заразу – худшей участи и не представить. Она и так попортила мне немало крови!
Как меня угораздило попасть в эту ловушку? Как всё так закрутилось? Черт! Всего-то хотел проучить Галаевскую девку за то, что распускала сплетни обо мне, и не только…
Наверное, у меня случилось помутнение рассудка. Шел бы себе по своим делам на той парковке, куда подъехала машина, на которой в супермаркет привезли дочку Галаева. Не выйди она наружу, не отойди ее водитель куда-то, не будь я так адски на нее зол…
– А ну-ка, пошли, – хватаю ее за руку, пока не передумал, и тащу за собой по парковке, подальше от любопытных глаз.
Зеленые глазищи расширяются, девчонка в шоке, явно не ожидала меня тут увидеть, и упирается изо всех сил. Но я должен с ней переговорить наедине, чтобы покончить с той темой, в которой она виновата. А то живет себе и в ус не дует, а я по ее милости отведал все «прелести» европейской тюряги, не говоря уже о том, что мне досталось от отца. Наказал по полной. И виновата она!
– Я не пойду! Откуда ты взялся? Что ты себе позволяешь?! С ума сошел? – шипит она, но мне всё нипочем, толкаю ее и довожу до ряда машин, где можно спрятаться и поговорить. Знаю, что нарушаю правила. Мне ее и касаться нельзя. Но я нахожу место вне пределов видимости, какой-то закуток между двумя грузовыми машинами, которые привезли товар.
У меня единственный шанс – другого не будет.
– Ты зачем про меня сплетни распускаешь? – смотрю на нее волком, охватывая взглядом рыжие волосы, милое личико и тонкую фигурку в закрытой одежде. А она красивая, только за каким чертом я вообще про это думаю?
– Сплетни? Какие сплетни? Ты сдурел? – трясется как заяц, испуганная моим напором.
– Это тебе лучше знать, какие сплетни! – злобно ухмыляюсь. – Лучше скажи, зачем ты это делаешь?
– Да что я делаю? Зачем ты говоришь загадками? Пусти! – кидается она мне наперерез, желая вырваться из плена, и я совершаю недопустимое, хватаю ее снова за руки.
– Стоя-я-ять! – гаркаю на нее так, что она столбенеет. Ее тонкие руки в моей жесткой хватке, хрупкие косточки готовы сломаться в тисках моих пальцев. Морщится от боли, но мне ее не жаль. – Ты меня послушаешь. Поняла? Кивни!
Кивает как болванчик, вызывая очередную мою ухмылку. В зеленых глазищах плещется страх. Но меня этим не тронуть.
– Благодаря тебе девчонки бегут от меня как черт от ладана, они меня боятся. Не одна и не две! Это не очень похоже на совпадение.
– Зачем ты мне на них жалуешься? – делает она вид, что не понимает.
– А кто рассказывал то, что они не могут знать? О Франции?
– О, – складывает она свои пухлые губки, и я вижу, как в ее глазах рождается понимание.
– Вот тебе и «о»! Поняла теперь?
– Ничего я не поняла! То, что там случилось, меня не касается! И твои девушки меня тоже не касаются!
– Видимо, касаются, раз ты не даешь мне завести нормальные отношения, рассказывая всем, какой я плохой!
– Я обязана была предупредить, вообще-то, – сдается девчонка, подтвердив мои догадки.
Ага, вот я и вывел ее на чистую воду. Но радости не испытываю. Одно лишь желание мстить и карать. Она поплатится за то, что сделала.
– Довольна теперь? – сжимаю еще крепче ее запястья.
– Чем же? – кривится она от боли.
– Тем, что лишила меня возможности мутить с девчонками!
– Я лишила? Это ты сам виноват, что ни одна нормальная девушка не свяжется с собой! Ты же дикарь, ты посмотри на себя! Ты поймал меня средь бела дня и не выпускаешь! – ярится она.
– Дикарь? Ни одна не свяжется? А ну, повтори! – рычу ей в лицо, взбешенный оскорблениями. – Не много ли ты на себя берешь? Мало того, что сделала?
– Да, дикарь! – пищит она. – Только так ты и можешь добиться девушки – силой!
– Уверена? – злобно сощурившись, чувствую, как меня накрывает гнев.
Да что она себе позволяет? Что за предъявы? Она решила стать моралисткой, которая решает, как и с кем мне быть и кого я достоин? Ну я ей покажу, как это, когда за тебя кто-то решает.
– Так, пошли, – принимаюсь быстро шагать, таща за собой упирающуюся девушку.
– Не трогай, урод! – беснуется она, но, несмотря на яростное сопротивление, я заталкиваю ее в свою машину.
– Ну ты же сама сказала, что это единственный способ для меня заполучить девчонку, – с ухмылкой легко сминаю ее попытки высвободиться, просто толкаю ее на середину сиденья и закрываю дверь.
