Слуги сновали по коридорам, маршировали под окнами, перекрикивались у конюшни. И даже с кухни на том конце дома доносился гул разрозненных голосов.
Мне было все равно.
Ночь без сна, проведённая в бесплотных попытках найти выход из капкана, в который я угодила, забрала последние душевные силы. Апатия поглотила разум и даже присутствие ненавистного кота, который снова явился без приглашения и теперь с невозмутимым видом наблюдал за служанками, что безуспешно пытались меня растолкать, не трогало.
Я трижды посылала Сиззи и Роззи в места не столь отдаленные, но приказ графини мешал им отправиться в заданном направлении. А я пряталась ото всех под одеялом и обливалась слезами, просматривая на телефоне видео и фото своей старой жизни.
Первые бумеранги, сделанные на новый телефон, вырезки из совместных эфиров с Пашком и Беном, коллажи с наших посиделок в Маке, мама с Яшей на руках и моя уютная, хоть и небольшая, комната, украшенная к Хэллоуину.
Как же я скучала!
— Леди Элиза, ванна готова… пожалуйста, позвольте нам подготовить вас к празднику.
— Оставьте меня в покое! — рычала я в ответ на уговоры близняшек и от отчаяния кусала угол подушки .
Наконец, они не выдержали и ушли. Я почувствовала, как просел край кровати с одной стороны и подумала, что пришла Аннабель, но это был Яша. Он перешагнул через меня, как через незначительное препятствие, и уселся на подушку рядом.
Мяукнул раз другой, но я только плотнее подоткнула одеяло. Не хватало еще остаться без глаз, когда этот уродец решит вцепиться мне в волосы и выгнать из постели.
Но Яша заурчал.
Как трактор внушительных размеров. С гортанными переливами и вполне различимым мурлыканьем. Я обалдела. Отодвинулась от него на расстояние вытянутой руки и приподняла край одеяла.
Мамин кот был похож на сфинкса, только с носом и без уха.
Зеленые глаза с узким вертикальным зрачком внимательно наблюдали за мной, а кончик хвоста ходил из стороны в сторону. Такт его движений завораживал. Словно почувствовав, что я на крючке, Яша распластался на подушке и только его пушистых хвост, как камертон, продолжал дергаться из стороны в сторону.
Что-то предпринимать было поздно. Уставший разум потускнел и я провалилась в сон.
Ты уезжаешь сегодня, улетаешь опять.
Я не подам виду, что больно, я тебя буду ждать.
Как за мной ты скучаешь, продолжай мне писать.
Ты всё и так понимаешь, я тебя буду ждать
Я в тебе нашел абсолютно все,
Все, что надо мне, и чуть-чуть еще…
В воздухе пахло цветущей вишней и дешевыми духами. Девочки группками стояли по краю танцпола, а мальчишки, по двое и трое громко разговаривали и смеялись.
Такие смелые на озере днем, когда нужно было столкнуть кого-то из девчонок в воду или обрызгать тех, кто загорал на берегу. И такие смешные, когда в сумерках летнего вечера пытались найти толику храбрости, чтобы пригласить на танец ту, что понравилась.
Владу не нужно было притворяться смелым и крутым. Он всегда таким был. И когда флиртовал со мной в столовой, и когда шел через танцплощадку, чтобы первым пригласить на танец.
Играла песня нашего лета, его руки лежали на моей талии, а губы были так близко, что я видела одинокий темный волосок над верхней губой, что пропустила бритва.
Но даже это не могло принизить его в моих глазах. Танцующих было немного и мы двигались так, как нам хотелось. Я чувствовала, что этот вечер обязательно закончится первым поцелуем и предвкушала, как мягкие губы мальчика, который мне нравился, коснуться моих.
Но песня закончилась и Влад с улыбкой победителя обернулся на друзей, что мялись у края площадки. Потом буркнул мне что-то незначительное типа “спасибо за танец”, и ушел.
Разочарованная, я тоже вернулась к своим.
Ди джей поставил новый трек, на этот раз зажигательный и шальной, и площадка для танцев мигом заполнилась ребятами. Подружки завизжали, узнав модный хит, и потянули меня танцевать.
Я не понимала, почему Влад оставил меня после первого танца, и от этого было грустно, но не настолько, чтобы испортить общее впечатление от вечера. Потому что иногда я ловила на себе его взгляд (и начинала двигаться еще соблазнительнее, но, конечно, совсем не специально), а еще взгляд Паши.
Через два трека объявили белый танец.
Влад с друзьями стоял на другом конце танцпола. Чтобы пригласить его, придется пройти через пустую площадку на виду у всех. Стоил ли этого первый поцелуй?
Определенно!
И я пошла. Внешне уверенно, но с замирающим от ужаса сердцем. Напролом, на глазах у целого потока, чтобы пригласить на танец мальчика, который мне нравился. Мир вокруг замер и когда до Влада оставалась пара шагов, как чертик из табакерки, прямо передо мной выскочила Римма.
— Потанцуешь со мной?
Невысокая и не по годам фигуристая, она была дочерью поварихи лагеря. С темным вьющимися волосами, в мини юбке и, конечно, с декольте, который подчеркивал и без того притягивающую внимание грудь. Дружить с Риммой было классно, и не только из-за маминых пирожков вне очереди…
Она увела Влада прямо у меня из-под носа.
На глазах у всего лагеря выставила полной дурой!
И если бы не Паша, что сделал шаг вперед, заняв место Влада напротив меня и вынудив тем самым пригласить себя на танец, я бы умерла от стыда на месте.
— Не обращай внимание, — сказал Пашок, так и не дождавшись от меня спасибо.
Он был выше на целую голову, гладко выбритый, в футболке поло белого цвета и черных джинсах. Симпатичный шатен, жаль только звали его не Влад.
— Да мне вообще пофиг! — я дернулась и Пашок засмеялся.
— На белый танец приглашают дамы, конечно, но в самом танце ведут все-таки кавалеры, — и в подтверждение своих слов, он зафиксировал мою талию ладонью, а потом уверенно повел подальше от ненавистной парочки.
Только недостаточно быстро, так что их поцелуй я успела рассмотреть во всех подробностях. Римма впилась во Влада как пиявка, разом разбив все мои мечты!
Я перевела взгляд на Пашу. Он ничего не видел, конечно…
Зато увидит Влад.
Я поднялась на цыпочки, обвила шею Пашка руками и потянула на себя так, чтобы со стороны выглядело, будто это он собирался меня поцеловать. Его глаза расширились от удивления, а потом взгляд замер на моих полуоткрытых губах.
Как недавно в танце, Паша опять взял инициативу на себя и поцеловал меня. Только теперь по-настоящему.
Музыка вокруг смолкла, куда-то пропали ребята. Площадка для танцев превратилась в огромную виниловую пластинку, которая медленно вращалась, заваливаясь на один край.
