– Не переживай так, Ульянка, – я быстро окрестила ее на русский манер, потому как Улиша мне категорически не нравилось, да и она сама не возражала, – все наладится. Еще не знаю, как, но обязательно помогу тебе. Вилку попрошу, чтобы она тебе удачи пожелала. Что-нибудь придумаю. А Шуя этого забудь! Недостоин он такой женщины, как ты! Недостоин! Вот еще! Вздумала из-за этого дурня жизнью раскидываться. Мы тебе другого мужика найдем. И богатого, и красивого, и любящего. Будешь у нас королевой, как и должна!
– Не нужен мне другой! Не нужен, – твердила Ульянка и снова принималась плакать.
Спустившись к завтраку, обнаружили форменный переполох. Всюду сновали встревоженные сиделки. Стражники обыскивали каждый уголок, заглядывая не только под койки и в сундуки, но и в ночные горшки.
Ага! Наверное, нас искали. И, вдобавок, наивно предполагали, что лучшего места, чтобы спрятаться, не найти.
Собственно, когда нас обнаружили, получили мы с Ульянкой по первое число. Особенно Шуй расстарался, прочитав огромную лекцию о недопустимости подобного поведения. Я думала подруга снова расплачется, но она держалась с достоинством. Пусть лицо было покрасневшим и опухшим от слез, но во взгляде светилась гордость и какая-то мрачная решимость.
Все же, крепкий стержень заложен в этой женщине, – не без толики зависти отметила я, – несколько часов назад из-за мужика чуть жизнью не покончила, а теперь ведет себя так, будто ничего и не было. Хорошая королева из нее получится.
Храмовник, видя, что нам по барабану его нравоучения, разошелся не на шутку. Аж слюной брызгал, взывая к совести и угрожая применить крайние меры.
Надоело до ужаса! А тут еще кушать так сильно захотелось. Что там вчера удалось пожевать? Только бульончики да отвары.
Подошла к нему, поманила в сторонку. Как только он развернулся, закрывая собой от посторонних зрителей, схватила его за самое сокровенное у мужчин место и крепко стиснула. Тихонько охнув, Шуй весь сжался. А я, подтянув его к себе за шею, тихонько так, ласково на ушко:
– Варамеюшка, ты чего разорался-то? Никуда мы не пропадали. Не спалось нам. Свежим воздухом дышали, за жизнь разговаривали. Сволочь ты редкостная, Варамеюшка. Оторвать бы тебе все к едрени фени, да Ульянка не простит. А мы с ней теперь лучшие подруги. Ты, что же это, кобель драный, от нее нос воротишь? Поматросил и бросил?
Покраснев, как рак, Шуй промычал что-то невразумительное. Дернулся, бедолага, и заскулил. Держала я крепко, бульдожьей хваткой. Отодрать только вместе с причиндалами можно было.
– Что ты хочешь? – просипел, наконец, храмовник.
– Как что? Попроси у Улиши прощения за скотское поведение. Ногу, наконец, залечи. Ни в жизнь не поверю, что ей месяц тут лежать нужно. И как порядочный человек, сделай ей предложение.
– Да ты… – мужчина задохнулся от возмущения.
– Не нужно, Адель, – Ульянка, положила руку мне на плечо. Как оказалось, она все прекрасно слышала, – не нужно… так. Ты права, он меня недостоин.
Окатив Шуя презрительным взглядом, разжала руку. Вздох облегчения, сорвавшийся с губ мужчины, был лучшим подтверждением, что у меня получилось его достать. Напоследок, я скривилась и брезгливо потерла ладошку о шуйский камзол. После с широчайшей улыбкой развернулась к Ульянке.
– А не навестить ли нам мастера Грола? Говорят, в меню появился новый десерт. Неимоверная вкуснота! Ты просто обязана это попробовать.
Подхватив подругу под руку, все же ей тяжело было передвигаться, направилась к выходу. Но быстро смотаться, пока Шуй не опомнился, не получилось. Нас накрыло ураганом по имени Виолетта. С ней были и остальные девчонки. Суоки, Надин и Лайса. За их веселым щебетанием, обнимашками и прочими нежностями, я и не заметила, как храмовник тихо исчез.
Надин, Кьялу и Лайсу мы сразу отправили на кухню за завтраком. Какими бы они ни были хорошими, но поостеречься стоило. В двух словах я рассказала Вилке и Суоки, как обстоят дела. Вместе мы попытались придумать, как бы выкрутиться из непростой ситуации, но ничего путного на ум не приходило.
– А Рину мою кто-нибудь видел? – вспомнила о служанке, – мне сказали, что сослали ее в какую-то глушь Аднерского герцогства.
– Нам ничего не известно о ней. Она исчезла вместе с тобой. Если и получится ее отыскать, то уже после отбора, – виновато опустив глазки, сказала Вилка. – Мы тут без году неделя, не знаем даже, где это герцогство находится.
– А женихи ваши, мужья будущие? Они не смогут помочь?
– Узнаю у Сэмильена, – пообещала Суоки.
– А я Зимитруса попрошу, он мне ни в чем не отказывает, – блонди мечтательно улыбнулась.
– Как, кстати, твой чешуйчатый? Хвост еще не отвалился?
– Адель! – возмутилась Вилка, – это, между прочим, по твоей вине, Зим в таком виде ходит. То есть ползает. Хи-хи. Но это так необычно. На нашей личной встрече, устроил такой романтический вечер. Ах! Это было незабываемо.
– Ладно, избавь меня от подробностей, – отмахнулась я, – лучше подытожим, что мы имеем. Я не люблю Шуя, но вынуждена выйти за него замуж. Улиша любит Шуя, но он не хочет на ней женится. Шевар, с ваших слов, все еще хочет взять меня в жены. Ага, и я непротив. А леди Редли уже считает орка своим мужем, хотя он никакого предложения ей не делал.
– Может, вам с Шеваром сбежать отсюда? – предложила Виолетта, – поженитесь в первом же храме. Что Шуй с вами сделает тогда? Ничего. Смирится.
– Ага! Ты у своего женишка спроси, что стало с его отцом, когда он вот так женился? Не хочу всю жизнь провести в храмовых подземельях, и Шевару смерти не хочу! Нет! Этот вариант не подходит. Есть еще идеи?
– Бесполезно все это, – с толикой грусти сказала Улиша, – Варамей. Он такой, что любой ценой достигнет поставленной цели. Если он выбрал тебя, что ж… лучшей жены ему не найти. Знаешь, он ведь может быть хорошим. Я вижу, как он смотрит на тебя. Ты ему точно нравишься. Если дашь ему шанс, из вас получится хорошая пара.
– И это говоришь мне ты? – вот уж поистине, не понять женскую логику, – ты же ненавидеть меня должна. Это же я стою на пути твоего счастья.
– Я не вижу выхода из этой ситуации. Помню, как сама была против мужа, отталкивала и не подпускала к себе. Вот только когда поняла, что люблю его больше жизни, его не стало. Думала, никто не сможет унять боль утраты, вновь заставить сердце биться сильнее. Но появился Варамей, и я влюбилась как девчонка. Я была счастлива в те редкие моменты, что мы провели вместе. И очень ценю это, храня в памяти как истинное сокровище. Но я лучше отступлю и проведу остаток жизни в одиночестве, чем потеряю его навсегда. Я сделаю все, чтобы он был счастлив.
– Как все запущено-то! – приуныла окончательно. Закрадывалась подленькая мысля устроить Шую несчастный случай, но совесть не давала ей развиться и перерасти в план действий. Теперь же эта идея погребена и зарыта навеки.
– У нас есть несколько дней, чтобы найти решение проблемы, – неожиданно высказалась Суоки. Вообще, она редко говорила, и всегда только по делу. Ну или, чтобы некоторых ушастых обольстить. – В любом случае, Зариндиэль поддержит и даст защиту. Никто не тронет тебя в Ледяных горах. А война с нами слишком хлопотное дело.
