– Почти все, кто покупает младенцев, заставляют меня раздевать их по десять раз, пока не убедятся, что с ними все в порядке. Но это прекрасная девочка, крупная для своего возраста, – сказала она, поднимая ребенка с кресла. Бедная маленькая рабыня скривила крошечное личико, потом открыла крошечные карие глазки и моргнула, как будто прося меня купить ее. Я не могла этого вынести. Я повернулась к ней спиной и попросила няню положить девочку.
Спешно покинув этот дом, я вернулась к мадам Димайр. На этот раз я оставила свою спутницу в экипаже, поскольку намеревалась только отчитаться.
– Мадам, та женщина взяла ребенка к своему доктору, а затем отослала няньку домой, сказав, что позже придет повидать вас. У младенца чудовищная простуда, и даже если та женщина ее не захочет, я тоже побоюсь взять ее после всего, что она вынесла. Я ужасно боюсь смерти и не хочу покупать умирающего ребенка.
– Эта женщина скверно со мной обошлась, – сказала она сурово. – Вот уже второй раз с ней такая морока. Если она не возьмет и эту, впредь пусть обращается к другим.
– Я лучше подожду и попытаю счастья со следующим младенцем, который у вас будет на продажу, – сказала я любезно.
– Я не могу придержать для вас младенца, если вы не оставите задаток, – ответила она хитро. – Причина, по которой я задавала вам так много вопросов, – она имела в виду наше первое собеседование, – в том, что уж больно вы молоды для замужней женщины, которой нужен ребенок. Леди, что была с вами, выглядела очень себе на уме. Она не произнесла ни слова и в случае чего сможет сказать, что ни в чем не виновата. Я не в ответе, если женщина берет у меня ребенка, а потом говорит мужу, что он ее собственный. Я едва не угодила в неприятности, да и еще могу угодить, давая ребенка женщине, которая пришла сюда в сопровождении, как вы сегодня. Это ведь я достала ребенка Гамильтона.
– Ребенка Роберта Рэя Гамильтона! – воскликнула я в изумлении.
Она продала ребенка Гамильтона
– Да, того самого. Миссис Гамильтон пришла сюда за младенцем вместе с миссис Суинтон
[55]. Миссис Гамильтон выглядела как состоятельная женщина, она была дорого одета, а у миссис Суинтон вид был вполне почтенный, хотя ужасно хитрый. Я не хотела отдавать ребенка при свидетельнице, вот как было с вами сегодня, и сказала миссис Гамильтон: «А ваш муж знает, что вы собираетесь усыновить ребенка?» Она засмеялась и сказала: «О да, он знает, что у меня будет ребенок», а миссис Суинтон сказала: «Можете дать нам ребенка без опаски, потому что ее муж – мой сын!»
Мадам Димайр засыпала меня вопросами о моей семейной жизни. Она хотела посоветовать мне, как обманывать мужей, потому что, по ее словам, она куда лучше моего знает жизнь; опыта у нее гораздо больше. Мои ответы обнаружили мое невежество во многих отношениях, и она смеялась над этим, совершенно обезоруженная моим притворным чистосердечием.
После этого я посетила множество мест, всегда с одинаковым исходом. Везде можно было за деньги получить младенца. Я должна, однако, упомянуть два исключительных случая. Доктор О’Райли с Западной Сорок девятой улицы был очень сметлив. Это высокий человек с гладким лицом, ежиком седых волос и заиканием. Подобно мадам Димайр, он занимает целый дом, и так же, как и у нее, дом этот всегда полон богатыми пациентками.
– Это самое д-д-д-дорогое место в Нью-Йорке, – сказал он с гордостью, глядя на меня нагло и подозрительно. – Я б-б-беру входную плату в 100 д-д-д-долларов, и за все прочее соответственно. Это единственное место, единственное, где можно найти детей б-б-б-благородного происхождения. К-к-к-когда я принимаю пациентку, ее отпрыск отписывается мне, и я волен поступать с ним как мне угодно.
– Вы не задаете никаких вопросов людям, которые берут детей? – спросила я.
– Н-н-никогда, – ответил он со зловещим видом. – Я не хочу знать, кто они, чем занимаются и что будет с ребенком. Д-д-д-до этого дела мне нет.
Другим исключением стала женщина с Ист-Сайда, которая сказала, что младенцев у нее нет и никогда не бывало. Она утверждает, что всегда заставляет мать забрать ребенка с собой и делает все возможное, чтобы убедить женщин не расставаться со своими детьми. Ее дом якобы всегда открыт для любого представителя закона, которому вздумается прийти и все проинспектировать. Она ведет дело честь честью и ей нечего скрывать – так она говорит.
Миссис Шрёдер живет на Восточной Пятьдесят восьмой улице. Она управляет большим заведением, и у нее всегда есть младенцы на продажу. Она очень хитра. Никому никогда не удавалось выведать имя ее няни. Как только в ее доме рождается младенец, его заворачивают в одеяло и относят к няне. Затем она дает объявление об «усыновлении детей»: это означает, что она их и покупает, и продает. Поступая к ней в дом, роженица заключает соглашение о покупке младенца за сумму, не превышающую одного доллара! Потом миссис Шрёдер продает его за такую цену, какую сможет выручить.
Прейскурант младенцев
«Сейчас у меня тут детей нет, – сказала она мне. Это ее обычная отговорка. – Если вы вернетесь через час, я достану вам младенца. Почем? О, что вы, я не смею продавать младенцев; но, конечно, я ожидаю от вас платы за труды. Скажем, 15 долларов. Нет? Что ж, тогда десять. Но не рассчитывайте на первостатейного младенца или на младенца хороших, почтенных родителей – за десять-то долларов!»
Я не вернулась. Поскольку она не направила меня к своей няне, мне незачем было возвращаться. В день, когда я посетила ее дом, там родился ребенок.
Миссис Уайт на Восточной Сорок девятой улице покупает и продает младенцев. У нее прекрасный частный дом, и она утверждает, что водит знакомство со многими мужчинами и дамами из высшего общества. Она берет за младенца сколько удается выручить, но рассчитывает на хорошую цену.
– Дети появляются у меня каждый день, – сказала она мне. – Одна леди из Бруклина обзавелась здесь младенцем сегодня утром. Если подождете час с небольшим, я достану и для вас.
– Мальчика или девочку? – спросила я саркастически.
– Ишь, не ждите, что я вам расскажу! – засмеялась она. – Если не хотите ждать, оставьте задаток, и я придержу для вас ребенка.
– Для меня это все в новинку. Я хочу увидеть ребенка прежде, чем покупать, – сказала я и направилась восвояси.
– Вам нигде не найти младенца от таких завидных родителей, как у этого, – сказала она, провожая меня в дверях. – Это девочка богатых людей. Ее мать принесла ее сюда, а сама, как поправится, вернется домой и когда-нибудь выйдет замуж. Ее отец ничего об этом не знает. Он думает, что дочь уехала навестить друзей. Это дело плевое, и в Нью-Йорке подобное происходит каждый день.
Миссис Эппинджер живет на Восточной Восемнадцатой улице. Эта низкорослая женщина с хитрым лицом носит чепец и передник, как сиделка. Миссис Эппинджер достала двоих из младенцев Гамильтон, оба они умерли.
