– Стойте! – вырвалось у Максима. – Туда нельзя!
Рулевой его не понял, зато услышал Могута.
– Коста, руль на два румба прави! Живо!
Катамаран начал замедлять ход, обходя кочку.
И в этот момент она взлетела в воздух наподобие ракеты на хвосте водяных брызг и на высоте пары метров над водой взорвалась! Только не так, как взрывается бомба или дрон-камикадзе: она была нафарширована массой ледяных осколков! Часть осколков сыпанула по парусам ко-рабля, превращая их в рваные тряпки, часть ударила по левому корпусу катамарана, пробивая в нём рваные дыры, из которых вырвались струи пара.
Досталось и экипажу, и десантникам.
Осколки льда пробивали не только деревянные стенки такелажа, но и защитные костюмы людей. Большинство из них вовремя отреагировали на крик Максима и команду капитана, кинувшись на палубу или за мачты, но не все. Рулевого снесло с мостика в воду, один из моряков получил удар в спину, пробивший его насквозь, а сотнику острый ледяной коготь проделал борозду от локтя до плеча. Тем не менее он не отвлёкся на царапину, метнувшись на мостик и становясь к рулевому колесу.
– Калин, в круг!
Дружинники бросились к бортам катамарана, споро доставая оружие – самострелы и те самые трубки с расширением в середине, назначения которых Максим не знал. Оружия у него не было, не считая ножа, поэтому он достал нож и прислонился спиной к тёплой мачте, ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать.
Нос корабля подбросило на метр вверх, так что двое десантников сорвались в воду.
Максим удержался на ногах, увидев, как рядом всплывает чёрный пузырь, который и ударил корабль из-под воды.
– Лопотоп! – крикнул кто-то.
Это и в самом деле была подводная лодка, вернее, судно, способное двигаться в глубинах болота. В отличие от знакомых Максиму современных субмарин она выглядела странно, как настоящий кашалот, но со вздутой лоснящейся чернотой, головой моржа или сивуча, а вместо винта на корме она имела ребристую трубу (дюза! – мелькнуло в голове), оказавшуюся водомётом. Рубкой ей служил горб, похожий на башню немецкого танка «Леопард» (по оценке Максима), но без люков, а нос болотной субмарины распахивался горизонтально, как и положено пасти сивуча, разве что оттуда высунулся не язык, а трап или пандус, площадка, поддерживаемая слизистыми растяжками. И располагались на этом трапе-пандусе четверо существ в чешуйчатых костюмах с круглыми шлемами, ни дать ни взять – герои известного жюльверновского романа «20 000 лье под водой». А за их спинами виднелась безобразная пучеглазая махина «жабокенгуру» – хладун.
Впрочем, на дружинников группа подводников не произвела особого впечатления, несмотря на оружие: каждый подводник имел нечто вроде немецкого автомата, что вызвало у Максима изумлённый возглас:
– Алярм! Немцы!
Тишина раскололась громом боя.
Неизвестно, на что рассчитывала команда болотной подлодки, представ перед росичами. Возможно, капитан посудины надеялся напугать их перед уничтожением или не ожидал сопротивления, уверенный в своём превосходстве. Но всё пошло не по его плану.
Раздался дружный залп из восьми «мушкетов», вскинутых дружинниками: воздух прорезало ядовитое шипение, будто люди разворошили гигантское змеиное гнездо. Из трубок вылетели золотистого цвета шарики размером с теннисные, вонзились в шлемы подводников. При соприкосновении со шлемами они лопались жёлтыми дымками, которые мгновенно охватывали их слоем жёлтой пыли, и члены экипажа болотной подлодки попадали на пандус, срываясь в воду. Успел выстрелить только один из подводников. Правда, его «пистолет-пулемёт» стрелял не пулями, а длинными иглами, одна из которых поразила десантника, беззвучно свалившегося за борт.
Хладун за спинами сражённых подводников раздул свой зоб, но плюнуть ледяной «слюной» не успел.
Максим метнул нож.
Бросал он из крайне неудобного положения, из-за шеренги бойцов Могуты, однако не промахнулся. Нож попал точно в зоб, пробивая в нём дыру. Зоб взорвался, как газовый баллон, расплёскивая на десятки метров пенящееся содержимое – мгновенно замерзающие игловидными кристалликами пары полупрозрачной жидкости. Залп из «мушкетов», последовавший за броском ножа, уже оказался лишним.
Кристаллики были не безобидными. Трое дружинников не успели увернуться от них и тоже свалились в воду. Вонзаясь в головы бойцов, эти колючие иголки порождали пятна изморози, и Максим с содроганием понял, что кристаллы мгновенно превращают в лёд кожу и мышцы людей.
Могута, не получивший на этот раз повреждений, прыгнул с борта на пандус, увлекая за собой пятёрку десантников. Они скрылись в недрах подлодки, и изо «рта сивуча» донёсся неясный шум сражения: бойцы уничтожали экипаж вражеской субмарины. Малята вскочил в подлодку в рядах первых десантников, и чувствующий себя ни при деле Максим нерешительно двинулся туда же.
Субмарина засады была чуть больше катамарана и оказалась очень тесной. В её центральном коридоре с трудом могли разминуться два человека. Было даже непонятно, как передвигался по ней хладун.
На пути попался лежащий у стены подводник в чешуйчатой робе, без шлема. У него была круглая, почти лишённая волос голова и жирное, складчатое, безбровое лицо, искажённое гримасой страха. Максим с омерзением обошёл его, вслушиваясь в стихающий шум.
Всего помещений в этой болотной субмарине насчитывалось около десятка, если брать во внимание количество дверей. Пока Максим шёл по коридору, он увидел лишь одну открытую дверь овальной формы, по сути – люк, откуда доносилось гудение каких-то аппаратов. Только сейчас он обратил внимание на интерьер подлодки: она являлась изделием довольно примитивных технологий, тем не менее отличающих его от изделий ро-сичей.
Пост управления лодкой располагался в том самом горбе на спине лодки, тоже тесный, со стенами, превращёнными в панели и консоли с десятками шкал и светящихся приборов. На ум невольно пришли воспоминания прочитанных в детстве фантазий стимпанка, авторы которых описывали миры, сочетавшие паровую технику с электрической и компьютеризированной в мере, доступной воображению. Их детища изобиловали рукоятями, рычагами, экранами и доведёнными до гротеска приспособлениями в виде разнообразных механизмов, и все эти приёмы воплотили в реальности создатели лопотопа, атланты и представители народов Еурода, попавшие на отдельное плато-тепуй одновременно с гиперборейцами Древней Руси, ставшей называться Росью.
В рубке подлодки, где собрались дружинники, шёл допрос одного из уцелевших подводников, щупленького аборигена на две головы ниже Могуты, белобрысого, но с тёмным заветренным лицом и прозрачными до стеклянного блеска глазами. На нём красовался не чешуйчатый «гидрокостюм», как на остальных матросах, а «капитанский» мундир фиолетового цвета с множеством эмблем, планок, цепочек и золотых с виду висюлек. Плечи капитана украшали эполеты наподобие тех, что носили земные мореплаватели восемнадцатого и девятнадцатого столетий.
Кроме капитана, на полу рубки лежали ещё два подводника в костюмах поскромнее. По-видимому, это были офицеры команды управления болотной субмарины.
