Потянуло холодком.
Чёрный камень в центре поляны угрюмо поглядел на старика, как бы предупреждая: не ходи!
– Не пужай! – пробормотал он в ответ. – Я ужо пужатый! Лучше признавайся, что тут деется.
Камень не пошевелился. Если он и служил для знающих людей порталом, как о нём отзывался Максим, то подчинялся далеко не каждому встречному.
Трофимыч обошёл поляну кругом, присматриваясь к зарослям травы, обнаружил четыре дорожки следов, пробитые к столбу с разных сторон. Две обрывались в десятке шагов от камня, представляя собой петлю одного следа: кто-то зашёл на поляну, двинулся к Чёрному камню, но остановился и повернул обратно. Третий след шёл отдельно и тоже не доходил до камня. Однако тот, кто его оставил, назад к опушке не вернулся. Впечатление было такое, будто он испарился, не дойдя до камня несколько шагов.
Четвёртая дорожка была особенной. Она начиналась прямо от столба, словно её производитель вышел прямо из чёрного обелиска и потопал в лес.
Трофимыч проследил дорожку до кустов орешника, замечая, что здесь прошли, по крайней мере, два человека, с омерзением стряхнул с сапога огромного чёрного муравья. Вспомнил медвежьеподобную тварь, слепленную из кучи муравьёв, передёрнул плечами. Легенды о нечисти, живущей на ведьминой поляне испокон веков, его никогда не пугали, но теперь он воочию убедился в их реальной основе. Нечисть в Сещинском лесу обитала и тихонько, исподволь, но с жуткой сосредоточенностью плела свои чёрные дела, притягивая к себе и украинских бандеровцев.
Он уже собрался возвращаться домой, когда поляну потревожила новая волна холодного воздуха.
Старик нервно оглянулся, и ему показалось, что Чёрный столб раздвоился. От его бугристой фигуры отделилась солидная капля, превратилась в огромного ворона, взмахнувшего крыльями.
– Карраурр! – каркнул он, взлетая над поляной. Спикировал на Трофимыча.
Тот отмахнулся ружьём.
– Чтоб тебя! Прочь, зараза!
– Берри рружж! – Ворон сделал вираж, но не улетел. – Трревогха! Тревогха! Орруж зрри! Уббирр камен!
Ошеломлённый Трофимыч опустил ружьё.
– Что ты сказал?!
– Трревогха! Трревогха! – повторила птица, поднимаясь всё выше, пока не исчезла в пелене мороси.
– Трревога! – донеслось из туч, хлопанье крыльев стихло, ворон улетел.
– Охренеть! – выговорил свидетель вороньего предупреждения, не зная, почудился ли ему разговор с птицей или нет. – Тревога?! По какому поводу?! Может, я сплю?!
На сапог влезли ещё два муравья, он очнулся, сбил обоих ладонью, раздавил.
– Мерзость! Что за дрянь тут деется?!
Чёрный столб снова недовольно посмотрел на человека, словно ожившая тварь.
Трофимыч попятился, направляя на него ствол.
– Но-но, каменюка, не наставляй рога, обломаю!
Через два часа он вышел из леса, дома торопливо переоделся в сухое, набрал номер сына.
Юра ответил только через несколько минут:
– Извини, пап, занят по горло. Что у тебя?
Трофимыч рассказал о своём походе к ведьминой поляне и о встрече с вороном.
– Так и прокаркал – тревога? – с сомнением спросил Юрий. – Может, тебе это просто приснилось? Ничего с утра не потреблял?
– Ты же знаешь, – обиделся старик, – что я не алкаш.
– Прости, лезет в башку всякая чушь. Интересные вещи там у вас творятся.
– Приедешь? Ты обещал.
– На работе дел невпроворот… но я приеду, жди завтра. Соберу команду, с оружием, все охотники, ребята надёжные, и попробуем разобраться. К поляне один больше не ходи.
– Ладно, – пообещал старик, успокаиваясь.
– Значит, ворон на полном серьёзе объявил тревогу?
– Повторить? – рассердился Трофимыч, снова готовый обидеться.
– Чудеса! – Из трубки посыпались гудочки отбоя.
Старик вспомнил крики ворона, и настроение упало. Пришло ощущение надвигающейся новой войны, теперь уже с озверевшими от крови нацистами Украины, расползшимися как тараканы по всей стране.
Глава 20
Проводив отряд дружинников, вызванный Гонтой в Микоростень, в который вошли Корнелий и гость из России по имени Александр (его друг Максим часто называл его Сан Санычем), Зоана продолжила расследование инцидента на берегу Роси, созданного повреждением системы предупреждения и защиты страны от набегов выродков. В её распоряжении было особое подразделение пограничной службы – отряд охотников, занимавшихся контрразведкой и обезвреживанием лазутчиков, нет-нет, да и проникающих на территорию тепуя.
Командовал отрядом опытный следопыт сорокалетний Отвага. На его счету был уже не один десяток задержаний лазутчиков, он умел правильно рассчитать погоню и действовал решительно, храбро и с опережением любого противника, за что был не раз награждён орденом Защиты Отечества.
Получив задание Зоаны, Отвага направил к берегу лучших следопытов, а сам принялся колдовать над картой Роси, намереваясь выявить помощников варнаков, как он называл лазутчиков и шпионов Еурода. После чего занялся изучением личных дел всех операторов системы защиты и оповещения.
Процедура службы по захвату лазутчиков состояла в следующем.
Пятёрка информаторов отряда, получив сведения от населения пограничных районов о проникновении диверсионных групп или разведчиков Еурода, вычисляла предполагаемую цель посещения.
Пятёрка охотников начинала охоту, то есть поиски лазутчиков, в первую очередь изучая объект, на который нацеливались диверсанты-выродки, и негласно усиливала охрану объекта.
При любом исходе охоты – задержании лазутчиков самими охотниками, перехвате их катеров ещё до выхода на берег или захвате диверсантов во время диверсии – задержанными занималась пятёрка дознавателей, выясняющих цель похода. А уж потом, при получении достоверных данных о замысле спецслужб Еурода, собравшихся под крылышком разведывательной Ассоциации (она имела название Юдемгон), в дело вступали обвинители и судьи.
Как правило, лазутчиков не уничтожали, а заставляли работать в особых лагерях по добыче горного мёда – панацеи от любых болезней, и в биоклавах, где перерабатывались мусор, отходы жизнедеятельности и лесная гниль. Биоклавы, по сути, представляли собой электростанции вторичного цикла, вырабатывающие электричество для нужд страны, и в этой области бионауки росичи были недосягаемы для соседей. Их технологии и без каких-либо связей с миром «техно» были совершенны и экологически безупречны, что только добавляло ненависти рософобам Еурода, превратившим свой материк в гигантское кладбище отходов.
Первые же прикидки причин отключения систем береговой защиты привели к побегу главного оператора Хлумани Высича из пограничной зоны. Его помощники удрать не успели, поэтому следствие развернулось с недюжинной быстротой и дало зацепки, тянувшиеся к администрации столицы района Микоростеня.
