– Это прибережём на крайний случай, – сказал он твёрдо, инструктируя подчинённых. – Пойдём тихо, на цыпочках. Работаем без звука!
Сан Саныч косо посмотрел на Максима. Тот кивнул.
Оба заметили, что переодевшиеся в форму местных «полицейских» (здесь их называли карашитами) дружинники рассовали по карманам зелёные «груши» гранат, а у самого Могуты был ещё и автомат, и Максим вспомнил признание Гонты о том, что у них есть трофеи. Лазутчики с Еурода не единожды высаживались на берега Роси, имея при себе немалое количество оружия, и росичи не стали отказываться от трофеев, решив использовать оружие выродков против самих же создателей.
Кроме гранат бойцы отряда имели мечи, ножи и пневматические трубчатые метатели, стреляющие парализующими шариками. Били эти «мушкеты» недалеко, метров на сто, не больше, однако для спецопераций подобных десанту этого было достаточно.
Ворон скользнул к растопырчатой надстройке хладоносца; всего их было три. На самом верхнем ярусе она имела сплошную прозрачную полосу, сквозь которую было видно расположение оборудования поста управления. Но Любаву повели выше, и она скрылась за стенками купола, венчающего надстройку. Очевидно, это была каюта капитана корабля либо помещение для пользования высшими чинами флота.
– Пора! – выдохнул Максим, сдерживая нервную дрожь руки, лежащей на рукояти ножа.
– Миро! – лязгнул железом команды Могута.
– Бабах! – ответил старший помощник сотника, управлявший болотоплавом.
Лодку качнуло. С двух её подвесных пилонов сорвались торпеды и понеслись к цели. Решено было нанести первый удар по соседнему «эсминцу» – пятидесятиметровой длины катамарану с пузатой нашлёпкой на перекладине, соединявшей оба корпуса, а затем, по мере развёртки событий, выстрелить и по хладоносцу, чтобы усилить панику.
Залп удался! Лопотоп мог стрелять торпедами как из подводного, так и надводного положения, и обе сигаровидные туши, оставляя позади себя дорожки из пузырей, легко преодолели двести метров, разделявшие две части причала – где стояли лопотопы, а где – надводные суда. Ничто не помешало им пересечь залив, потому что еуродцы даже в страшном сне не могли представить, чтобы кто-то посмел зайти к ним в порт и нанести удар.
Взрыв получился двойной.
Сначала рванули торпеды, попадая в левый корпус катамарана-«эсминца». В воздух взлетели обломки корпуса, мачт, антенны и надстроек, сопровождаемые клубами дыма. Затем взорвалась нашлёпка между корпусами, представлявшая собой, наверно, арсенал корабля.
Этот взрыв был намного мощнее первых двух, и на корабли рядом, на пирс и палубу хладоносца посыпались струи обломков «эсминца» и тающих клочьев пламени. Высокая волна воды сильно качнула корабли.
– Вперад! – рявкнул Могута.
Отряд рванул на причал, устремляясь к хладоносцу.
Так как началась приличная суматоха, забегавшие по берегу охранники, работники порта и «полицейские» не обратили внимания на цепочку десантников, ничем не отличавшихся от карашитов – кроме Максима и Сан Саныча. Россияне в своих роскошных «ратниках» не особо выделялись из общей группы и в глаза не бросались.
Первая стычка между десантниками и служащими порта произошла уже после того, как они прибежали к трапу, соединявшему причал и палубу хладоносца. Здесь их встретили четыре здоровяка в чёрных мундирах, вооружённые автоматами и с красными шлемами на головах. Но парни в этот момент смотрели на горящий «эсминец» и отреагировали на бегущих с опозданием.
Помощь Максима и Александра не понадобилась. Дружинники на бегу вскинули стволы «мушкетов», и вся четвёрка, оглянувшись, получила по «пуле» – шарообразному сгустку микробов, парализующих мышцы. Шарики расплылись по шлемам, и охранники беззвучно осели на каменные плиты, выронив автоматы.
Могута что-то крикнул, подхватывая на бегу один из этих тонкоствольных огнестрелов (чистый «шмайсер»! – мелькнуло в голове Максима). Пробегавшие мимо бойцы завладели остальными автоматами, не задерживаясь ни на миг.
На палубе у трапа появился человек в чёрном, с красным шлемом на голове, увидел бегущих, вскинул автомат.
Максим на инстинкте отреагировал – метнул нож.
Человек в мундире отшатнулся за бортик, упал на палубу.
Бежавший впереди Малята оглянулся – в глазах огонь и азарт! – выставил большой палец.
Взбежали по трапу на борт корабля.
Путь к центральной надстройке преградила пятёрка охраны хладоносца, разбегаясь веером. Но пока Максим выдёргивал нож изо лба убитого охранника, десантники открыли стрельбу из экспроприированных автоматов и в течение пары секунд расправились с противником, не ожидавшим такого стремительного наскока.
Однако флагманский корабль охранялся серьёзно.
Взвыла и заквакала сирена тревоги. Из всех люков на верхней палубе начали выбегать матросы в жёлто-синих робах и охранники в чёрном, с красными головами, похожие на ожившие подосиновики. Раздался грохот – началась стрельба.
Десантники ответили залпом из автоматов и четырьмя гранатами.
Потеряв шестерых, толпа стрелков залегла под прикрытием мортир и тумб. Стрельба на миг прекратилась.
Могута крикнул:
– Вперад!
Отряд метнулся к люку центральной надстройки. Ценой жизни одного десантника прорвались, прыгая в люк.
– Идите наверх! – крикнул сотник. – Я прикрою!
Его помощник Миро махнул рукой:
– За мной!
Могута выскочил обратно, бросил гранату.
– Куда это он?! – не понял Сан Саныч.
– Вран! – оглянулся Малята. – Звать!
Максим понял, что сотник через ворона, игравшего роль беспилотника, хочет связаться с лопотопом и приказать нанести второй удар торпедами.
Прыгая через три ступеньки, десантники помчались на верхний ярус надстройки.
Выскочивший на втором этаже охранник в спецкостюме выстрелить не успел, ему достался разряд глушара, которым орудовал Миро.
На третьем этаже их встретили ещё трое в чёрном с красными шлемами на головах. По-видимому, это была личная гвардия конунга, хорошо тренированная и подготовленная. Троица грамотно расположилась в коридорах и на лестничной площадке, открыла огонь из автоматов, и десантникам пришлось спешно ретироваться, отступать и прятаться от пуль за лестницами и стенками подъёма. Ранили Миро, хотя он не перестал командовать отрядом.
Помог росичам грянувший где-то на корме взрыв.
Хладоносец качнуло, двое красношлемников выпали на лестничную площадку, и Миро бросил одну за другой две гранаты.
Грохнуло, послышались вопли раненых защитников корабля.
Дружинники прыгнули вперёд и в несколько секунд порубили мечами оставшихся в живых гвардейцев конунга.
На главном мостике их ждала целая армия из двух десятков солдат в красных шлемах.
