– Нет уж, увольте, не смогу.
– Давай, комтур, ежели хочешь стать сотником, – прогудел Могута.
– Ладно, я вернусь за ним, – сказал Максим.
– Нет уж, уходим довпаки след на будущность. Не позорь дружину!
Лицо Миро покрылось красными пятнами, он поднял глушар, к нему присоединились спутники.
Четвертый хладун, брюхастый, блёкло-зелёный, вытаращил глаза и выбрался из бокса. Ему приказали выполнить несложные манипуляции, потом освоившийся со своим положением пастуха Миро подключился к процессу и через несколько минут радостно доложил:
– Теперя вин мой!
Собрали оружие в арсенале: четыре браслета, несколько «гантелей», прихватили четыре коробки с пищевыми брикетами для хладунов, которые обнаружили в конце зала на отдельных полках, нагрузив ими хладунов, и повели чудовищ из зала.
У основания крепости их встретили те, кто остался ждать пошедших на разведку. Увидев монстров, они тоже схватились за мечи и потом долго с опаской следили за чудищами.
Хладуны вели себя на удивление смирно, поэтому весь переход уложился в полчаса времени. Всех четверых поместили в отсеке лопотопа, где до этого сидел «штатный» стрелок слюной, и велели сидеть тихо, сунув каждому по брикету.
Присматривать за ними было некому, поэтому установили режим дежурства по два часа каждому из пассажиров болотоплава заглядывать в отсек.
Встретивший на борту лодки вернувшихся из крепости Сан Саныч с облегчением крякнул, потряс руку Могуте и обнял Максима, шепнув:
– Блин, я уже пять раз вспотел, дожидаясь. Сто раз пожалел, что не пошёл с вами.
– Мог бы попросить Могуту, – сказал Максим, – он бы не отказал.
– Не мог же я возражать сотнику при его подчинённых. Субординация, однако.
– Это в тебе военком говорит.
Лодка медленно отплыла от Клыка Дракона, угрюмо наблюдавшего за её маневрами.
– Курс – на Рось! – приказал Могута.
Капитан Карл, переживший немало ужасных минут с момента своего пленения, бодро встал по стойке «смирно». Он уже понял, что его новые командиры не собираются ни пытать его, как это сделали бы выродки-земляки, ни убивать, и надеялся остаться в живых.
Лопотоп преодолел буруны «порогов», погрузился в открытую воду и увеличил скорость.
Глава 31
Через день прилетел вран, посланный разведчиками из Еурода, и принёс сообщение об отплытии эскадры конунга из порта Немки.
Гонта долго пытался выяснить у птицы подробности боя отряда Могуты с охраной порта, однако вран держал в памяти лишь основную информацию, а про освобождение Любавы каркнул всего два «слова»:
– Крраля… жирра…
Это означало, что дочь жива, но где она находится в данный момент, вран не знал.
Впрочем, уже это известие взбодрило воеводу, и он с удвоенной энергией принялся организовывать оборону Роси от близящегося нападения выродков. В том, что целью эскадры было именно нападение, можно было не сомневаться.
Чтобы уточнить район нападения, направили в Топь ещё четырёх птиц. Они должны были обнаружить эскадру и сообщить о намеченном курсе.
Сотня «большого глюка» собралась-таки в Хлумани, что также порадовало Гонту. Гарантии того, что даже с её помощью удастся отбиться от технологически более сильного противника, у него не было, но в одном он был уверен твёрдо: Рось не сдастся! Ни при каких обстоятельствах!
К вечеру того же дня произошло ещё одно событие, и тоже позитивное. С поляны перехода за Грань примчался дружинник и сообщил о появлении ходоков из России. А следом заявились и они – десять человек в специальных костюмах, которые они называли «ратниками». Привёл их Юрий Фёдорович, убывший домой три дня назад. Житель города Дятьково не стал рассказывать Гонте, чего ему стоило привести добровольцев сражаться за росичей, но было ясно, что нервов он потратил изрядное количество. Лицо у ходока было измождённое, под глазами залегли тёмные круги, и лишь глаза выражали непреклонную готовность идти с родичами-славянами до конца.
Ещё день ушёл на формирование дружин разного назначения – от разведки до засадников и диверсантов.
Русский отряд вошёл в состав сотни Отваги, которой предназначалась роль засадной группы. Сотник сначала скептически отнёсся к новичкам, потому что видел перед собой довольно пожилых мужчин, младшему из которых стукнуло уже больше пятидесяти лет. Однако проверив их комбатантность, он повеселел. Русские ходоки все получили в своё время опыт боевых действий, и это было заметно сразу, особенно при проверке физических кондиций. Суперменов среди них не оказалось, но все умели драться, владели холодным оружием и не уступали дружинникам Отваги в скорости оценки ситуации.
К утру следующего дня вернулся из разведки один ворон. Он был так измучен, что с трудом протиснулся в окошко воронятника и буквально свалился на руки птичнику Шестопалу, ухаживающему за птицами. Отпоив ворона, птичник отнёс его воеводе, и Гонта узнал, что к Роси движется ударный кулак флота Еурода в составе восьмидесяти боевых единиц. Счёта ворон не знал, поэтому каркнул «премогга», что означало – премного. Пользоваться таким термином научили птиц при оценке количества условных объектов не меньше полусотни. А так как ворон каркнул «премогга» дважды, это и говорило в пользу оценочной величины – до сотни.
Гонта собрал совет сотников, доложил новости в столицу Светлому Князю, и росичи начали перебазировать войско по разным пограничным заставам по берегам тепуя.
Поскольку эскадра конунга двигалась по Великотопи слитным строем, изредка посылая вперёд лопотопы, по направлению её движения можно было судить, куда конунг решил нанести удар. Судя по отсутствию деления эскадры на два ударных флота, точкой удара, скорее всего, являлся тот самый северный район Роси, о котором уже говорили стратеги, обсуждая план грядущего сражения.
Оставив в Хлумани небольшой отряд пограничников, Гонта с максимальной скоростью двинулся на север во главе армии численностью в семь тысяч бойцов. За время отделения от «большой земли» Рось не единожды отражала атаки то со стороны западного Еурода, то со стороны южного Османида, то с восточного Великого Жёлтого Поднебесья, и пока что такого войска для обороны хватало. Смущало Гонту лишь одно обстоятельство: Еурод давно готовился к нападению количественно, экономически, а главное – технологически и обладал значительным запасом огнестрельного оружия, какого не было у ро-сичей.
Передовые полки армии добрались до места назначения за сутки, преодолев около тысячи вёрст и умудрившись не загнать клюваров до изнеможения.
Ночь ушла на размещение всех сил на разных участках фронта и подготовку засад с двумя сотнями под командованием Отваги и Урсула, командира «большого глюка».
Кроме того, в скрытых пещерах горной гряды Туманья укрыли «резерв» – отряды боевых птиц: беркутов, соколов, ястребов, журавлей и орлов, а также специально обученных пограничных волков, собак, барсов и тигров. Они могли понадобиться в том случае, если чёрные сотни конунга прорвут оборону на побережье и начнут наступать на Бореану.
