– Что Корабли там запрятывают?
– Едва ли я узнаю. Уже спрятали. – Камёлё покачала головой. – Раз что-то достойно Их внимания, то все не так просто. Если хочешь глееваринский совет – вот он. Не позволяй себя в это втянуть. Магический шар разбился, фомальхиванин упал в канал, его похитили марсиане. Выдумай что-нибудь, ты же умеешь. Будет намного лучше, если… если… Лукас его не найдет.
Лукас. Сколько лет это имя не срывалось с ее губ! Лишь два слога, которые зазвенели в самых костях. Разлились в ней словно жидкий азот.
Печать надломилась.
По ее левой руке, тщательно скрытой натянутым рукавом, начал расползаться холод, словно тающий ледник. Непрошеный браслет неприятно врезáлся в кожу на протяжении всего визита Лукаса, но сейчас вдруг бешено задергался и сжал ее как удав. Зарядившись под мостом текучей энергией, он стал еще сильнее, чем раньше. Еще строптивее. Еще голоднее. Он инстинктивно рванулся за ее воспоминаниями.
Камёлё не растерялась. Она прижала руку к предплечью и крепко ударила глееваринским приказом. Серебристый холод молниеносно подался назад, будто сжались щупальца атакующего осьминога и он снова спрятался под камень.
Дело сделано. Она смогла с ним справиться – все еще могла.
Хоть это и было адски утомительно.
Ёлтаӱл смотрела на нее. Затем вздохнула.
– У людей всегда бывают проблемы, всякие разные. Никто не удивится, если ты будешь искать помощи. Сейчас скажу страшную вещь: говорить или не говорить Лусу о фомальчике – это далеко не первое дело. Надо сначала обдумать, как нам извлечь выгоду. Это ли не призыв к действию – что он нужен Кораблям?
– Для тебя будет главной выгодой никогда с ним не встречаться, – заверила ее Камёлё. – Именно потому, что он нужен многим совсем разным сторонам. – Она сбросила обувь и села на стул. – Никто не знает, о чем сам фомальхиванин думает. Он ведет себя совсем нерационально. И может быть смертельно опасным. Я послушала, что говорил зӱрёгал…
– Что говорил?! Зӱрёгал?! Ну даешь! – захихикала Ёлтаӱл. – Да-да, мне досточтимый Бука тоже кое-что нарассказывал, когда залез сюда! Он тоже был опасным, прям смертельно! Прям убийственным! Угроза физической расправой – аргументик весомый, но не говори, прошу тебя, что ты веришь этой ерунде. Зӱрёгал пришел убить фомальхиванина. Ну бывает так, что после этого человек немножко предвзят. – Ёлтаӱл уперла руки в боки. – Этот Аш~шад для Церкви как палка в колеса. Маёвёнё может взбеситься, увидев в новостях личико язычника. Но это все еще не значит, что он людоед. Покажи мне негодяя, который рисковал бы своей шеей ради каких-то чужих сопляков в поезде! И сама же говоришь, что он лучший. Прилепиться к нему – вот было бы дело.
– Тебе надоело волочиться за Аӧрлёмёгерлем? Я думала, у вас отличные рабочие отношения.
Ёлтаӱл махнула рукой.
– Ну да. Так и есть! Но ты знаешь, как бывает.
– Да – я знаю, как бывает. Так же хорошо, как и ты. Когда запахло жареным, Аӧрлёмёгерль за меня не заступился. Никто за нас не заступится, пойми! Могу лишь диву даваться, как тебе не надоест искать влиятельных защитников.
– У тебя, конечно, нет такой нужды, а? Ты никогда бы не спряталась, например, у медианта! – хихикнула Ёлтаӱл.
Камёлё стиснула зубы. Это замечание ее задело. На Ӧссе, где основой всех отношений были иерархия и уважение авторитетов, бытие и небытие каждого человека зависело от его способности выстраивать взаимоотношения. Видно, она не избавилась от этого типа мышления и на Земле. Ее уши кривились от язвительности. Да, хоть после бури она и сбежала домой, но затем снова закрыла свою квартиру и вернулась к Джерри. Она убеждала себя, что Джерри живет дальше от центра психотронного вихря. Ей казалось это совершенно естественным – он ее защитит.
«И это я не хотела напрашиваться! Ни к кому! Рё Аккӱтликс, как я до сих пор не избавилась от этого тупицы?!» – думала теперь Камёлё. Искать безопасности именно у него было дурацкой идеей. Это не помогало. Она сразу знала, что не поможет: осознание пришло еще в первый вечер, когда против зӱрёгала она все равно стояла сама за себя. А тот самодовольный хранитель злато-ало-черной бутылочки не смог бы ей помочь, даже если бы вдруг захотел. Со своими проблемами она справилась сама. И все равно уже две недели жила у Джерри. Он не был ей дорог, и все же она каждый вечер упрямо возвращалась в его квартиру вместо своей. Почему же? Теперь, когда она видела искорки насмешки в глазах Ёлтаӱл – когда она впитала в себя ее всезнающий взгляд и слабенький укол трёигрӱ,– ее осенило.
Это от Луса, а не от зӱрёгала она инстинктивно хотела защититься. Это Лус должен был увидеть ее с другим мужчиной. Ей хотелось хоть ненадолго быть с кем-нибудь, с кем угодно. Она бы ни за что не призналась Лусу, что все эти годы оставалась… одна.
Ёлтаӱл начала убирать со стола, но все не унималась.
– И вообще! Как это ты все знаешь, если якобы не знаешь ничего? Вон этот фомальчонок, может, и не от Кораблей смылся, – ворчала она под нос. – Может, он свинтил, как раз чтоб быть для всех еще ценнее. Подождет, пока за ним все побегут… и пока получит выгодные предложения…
– Ты бы на его месте так и сделала, а? – посмеивалась Камёлё. – Только если бы эти твои бутылочки хоть немного работали.
Кончики ее ушей кривились от иронии, когда она представила, какой эстрадный номер ей пришлось бы разыгрывать; но ее рука все равно неизбежно тянулась к горке кӧрша. Лус тоже брал из этой вазочки; она чувствовала следы его пальцев, записанные в информационных слоях, словно пятна сажи. Камёлё нащупала одно подходящее печенье, то, на котором сильнее всего застыли черные отголоски его ауры, и сжала его в ладони. Прикрыла глаза и подчинилась неизбежному. Впитывала всё: осколки льда, приливы силы, темноту.
Рё Аккӱтликс. Как близко к нему она вдруг оказалась!
Отчаяние залило ее словно холодная вода.
– Аш~шад с Фомальхивы давно получил лучшее предложение, – хрипло сказала Камёлё. – И я готова поспорить, что он достаточно умный, чтобы понять это. Если он отвернулся от него, значит, действует не из корысти. – Она положила печенье обратно в вазочку. Демонстративно отряхнула крошки с пальцев. – Пусть Лус бесится! Он тоже не глупый. И уже понял, что с фомальхиванином ничего не выйдет.
Ёлтаӱл с несогласием наблюдала за ней. Тишина между ними разрасталась как безудержный мицелий ядовитых грибов.
– Ты его прям ненавидишь, а? – проронила Прастарая. – Я понимаю, что мало приятного было… между вами двумя. Но ты скисла как старое молоко. Долго еще будешь мучиться? Будешь вечно от Лӱкеас Луса под стол прятаться?
– Чего?! Я? – взорвалась Камёлё. – Да мне плевать на него!
– Ты прячешься от него. Если бы тебе было все равно, ты бы не запарилась с невидимостью.
