Бумажки были помяты – в конце концов, она делала записи в кровати, в темноте и наполовину во сне, – еще и потасканы оттого, что она целый день их раскладывала, комбинировала и пыталась в них разобраться; но Фиона давно знала, что неразумно красиво переписывать все начисто, потому что так может быть утеряна часть информации. А для этих записей правило действовало вдвойне. Кроме нескольких предложений на терронском, там были одни цифры и незнакомые слова. Большую группу составляли знаки – вполне возможно, ӧссенские.
С ними она сама не справится. Можно попробовать отгадать отдельные фразы, но этого не хватит. Это наверняка цитаты, а в таком случае главную роль играет контекст. Даже если бы ей повезло и она нашла бы все знаки в словаре, она ни за что в жизни не обнаружит связи. Конечно, раньше у нее бы не возникло проблем. Она бы собрала бумажки и отнесла их в лардӧэн, где Прастарая бы ей все прочитала. Но идти к Прастарой она не отваживалась. К специалистам по Аккӱтликсу дорога теперь закрыта.
Показать их она могла разве что Хильдебрандту.
При мысли о нем Фиона ухмыльнулась.
Кто высоко летает, тот низко падает; чего она ему от всей души желала. Ее подруга Элис из архива исследований была после того воскресного выступления охвачена восхищением, которое граничило с душевной болезнью, но это не отменяло факта, что его позиция в Совете была в опасности. Когда Фионе в понедельник, после выступления, позвонил Стэффорд и поручил организовать розыск фомальхиванина, она сразу поняла, что в планах Лукаса что-то пошло не так. Она раздумывала, стоит ли сохранить деликатную сдержанность, но так как привыкла решать дела сразу, то спросила напрямую и в этот раз.
– Нет, Лукас Хильдебрандт не имеет никаких полномочий вести переговоры с фомальхиванином, – сказал Стэффорд. – То, что он сделал вчера, было своевольным их превышением. С самого начала я поручил дело вам, Фиона, и это поручение еще в силе. Я понимаю, что Хильдебрандт вмешался и буквально воспрепятствовал вашей работе. Я уже дал ему понять, что не одобряю такой подход.
«А если бы у него случайно вышло? – думала про себя Фиона. – Если бы фомальхиванин не сбежал от него и Лукас бы сегодня утром с большим фурором привел его к тебе в офис? Тогда бы ты по-другому запел, а? Сыпал бы ему лепестки роз под ноги, выстрелил бы из пушки и повысил ему зарплату». Но вслух этого не сказала.
Дело все равно было не в Стэффорде. Не было смысла хотеть ему угодить. Фиона будет искать Аш~шада прежде всего ради себя.
Ведь найти его – ее предназначение. То, что шеф неожиданно оказывает ей поддержку, можно воспринимать как непрямой намек Судьбы, которая через него добавляет ей уверенности в себе – что, конечно, приятно, но совсем не обязательно. Нужно быть совсем слепой, чтобы не чувствовать своего предназначения. Фомальхиванин тоже это чувствует. Потому он ушел от Лукаса. Теперь он лишь ждет, когда она сможет с ним связаться.
Фиона углубилась в работу. Отложила записки из снов и провела понедельник в поиске рекомендаций и в звонках в детективные агентства. Дважды она отгоняла от своего стола Элис, которая пристраивалась рядом и пыталась ей рассказывать, как прекрасен был Лукас Хильдебрандт, когда говорил с медиантами. Фиона выбрала три самых многообещающих агентства и согласовала встречи. Во вторник обошла все; на работе ее почти не было, потому Элис она выгнала лишь раз. Сегодня она договорилась с одним из детективов. Конфиденциальность была гарантирована: детективные агентства не подчинялись закону об информации. Фиона могла быть спокойна. Наконец всё снова в ее руках.
Кроме того, что именно сегодня – среда.
Когда Фиона вернулась в офис и выгнала Элис, то снова разложила перед собой нечитаемые плоды своих снов. В голове назойливо крутилась мысль, что она все же могла бы зайти к Прастарой. В конце концов, она пока не так уж и провинилась – во всяком случае, не явным образом. Ослушалась приказа Матери – это так. Улетела на Марс против ее воли. Но Мать сама, в свою очередь, ослушалась приказа зӱрёгала. Там на Деймосе, после смерти Рут Дэш, зӱрёгал отчетливо говорил о бунте. Если бы он сам не был на данный момент мертв, у Прастарой могли бы быть большие неприятности. Фиона в последние дни обдумала, что же произошло в лардӧэне: зӱрёгал наверняка знал о Марсе, фомальхиванине и ее полете, потому пришел к Прастарой и под прикрытием мицелиальной завесы приказал ей, чтобы та заставила свою ученицу убить фомальхиванина. Однако Прастарая вместо этого предупредила Фиону, чтобы она в это не впутывалась. Хотела уберечь ее от неприятностей. В общем-то, Фиона должна быть ей благодарна.
Стоило бы из приличия заглянуть к ней. Поблагодарить за все. По крайней мере, попрощаться. Даже если бы последовали упреки, все-таки… она ходила туда столько лет! Неделю за неделей. На каждую мессу. Там осталась приличная часть ее жизни.
Но Фиона боялась. Она не могла представить себе, как пережить взгляд Матери. Пережить еще одно богослужение. Сразу же будет видно, что она бесконечно от этого отдалилась… что больше уже не верит насекомьему шуту, который стоит там на алтаре.
И что она нашла кое-что получше.
«Быть может, это бы слишком ранило Прастарую, – думала Фиона. – Она рисковала ради меня… и получит такую неблагодарность. Если я и пойду попрощаться, то только чтобы успокоить свою совесть – а не потому, что могла бы ее этим как-либо обрадовать. Может, лучше будет оставить все как есть».
Ее взгляд вновь скользнул по нацарапанным данным.
На самом деле она надеялась, что ее сны будут касаться фомальхиванина и дадут подсказку, как его найти. Вместо этого, кроме ӧссенских знаков, она получила сплошную бессмыслицу. Теперь, когда у нее наконец была свободная минутка, она выбрала из бумажек те, на которых был хотя бы терронский текст, и подключилась к Сети.
Отбросила в сторону слово «Тликс», что, очевидно, было лишь информационным шумом – и совсем не частью имени Аккӱтликса; она бы и не записала этого, если бы ей не снилось две ночи подряд. Очень назойливо, будто капает сломанный кран: Тликс, Тликс, Тликс. С этим было связано еще одно предложение, которого она совсем не понимала. Оно просто пришло на ум, когда она утром держала карандаш в руке: «Цирдах тоже с Тликс, но они этого не знают». Цирдах мог быть человеком, Тликс – каким-то местом… но из этого все равно ничего не выходило. Сеть, конечно, таких слов не знала.
Также здесь был трехбуквенный код и ряд цифр. Когда Фиона набрала их в браузере, Сеть выдала ей статью из «Официального каталога звездных и межзвездных объектов Содружества Земли»: речь шла о звезде йота Ауригэ – о йоте Возничего. Фиона не припоминала в связи с ней ничего примечательного. Однако это еще ничего не значило; различными космическими местами она всегда интересовалась скорее с юридической точки зрения, а на йоте Возничего, видимо, никто ни с кем не судился.
Фиона отложила бумажку, на которой сегодня посреди ночи нацарапала настоящий крик в темноту: «На Плутонелле опять всё разрушили!» Вместо этого она ввела еще одно число.
