Психотронная буря пронеслась, и опасность миновала; чужие глаза закрылись, изможденные напрасным усилием. Выискивающие мысли Кораблей, которые пытались проникнуть в колодец планетарной тишины и вызвали этот ураган, отступили. Несмотря на это, пройдет еще много времени, прежде чем протонация осядет и в ней снова можно будет искать информацию обычным глееваринским способом.
Если Камёлё хочет сама вести свое расследование, ей придется выбрать другие способы.
Она пришла на место крушения. Эта область была закрыта силовым полем, которое установила земная полиция для охраны от воров металла. Хорошая мера предосторожности, однако не учитывающая особенностей глееваринских методов. Камёлё разблокировала замки, отключила поле и сигнализацию.
На пепелище целый день работали бригады чистильщиков, но все окрестности были завалены обломками. Под обрушившейся дорогой громоздились почерневшие трупы потерпевших крушение товарных поездов, будто гигантская куча плавника у водоема, будто крепость с обрубленными башнями. Над ними возвышался вширь раскинутый подъемный кран, он был выше колонн скоростной дороги. Именно это было нужно Камёлё: наивысшая точка в эпицентре; мост к небу. Она вскочила на прочное крестообразное основание, от которого поднималась башня из стальных балок. Глеевари начала взбираться по встроенной металлической лестнице. Преодолев двести метров в высоту, она миновала стрелу крана и продолжила подниматься на самый верх, туда, где балки сходятся и образуют воображаемое острие башни. Затем села верхом на траверс, вдохнула и стянула с запястья серебристый холод.
Камёлё чувствовала крепкие звенья его тела. Когда она сжимала их в руке, они скользили меж ладоней и обвивали руки. Серебристый холод жаждет воспоминаний и мыслей – это его естество. Надо их обеспечить, если она хочет задать ему направление. Камёлё пробиралась сквозь разодранную протонацию и в клочках образов искала для него следы фомальхиванина, как мать выбирает ребенку лучшие куски. Их можно отыскать только здесь, в месте, где Аш~шад с Фомальхивы точно присутствовал физически.
Когда отпечатков было достаточно, глеевари взяла серебристый холод в левую руку, а правой схватила его прямо за зевом, подняла над головой и принялась медленно раскручивать. Она крутила все сильнее, наконец зев отделился и начал удаляться от нее. Сохранялась лишь невидимая связь. Камёлё осторожно отпустила следующее звено, словно бусину четок. Она раскручивала серебристый холод над головой, как это делали древние охотники тут, на Земле, с веревкой, когда ловили животных петлей. Звено за звеном покидало ее пальцы. Она чувствовала тягу и центробежную силу, сбалансированную левитацией. Серебристый холод размотался, словно внушительно длинная лента, замедлил свое движение и с эфемерной легкостью поплыл по ночному небу, как веревка по воде. Капельки серебра отдалялись от нее, но все еще оставались единой цепью. Они прочесывали бурную атмосферу вне мира чувств. Когда дошло до последнего звена, зев уже был милях в четырех от Камёлё, исчезнув из виду. Теперь она управляла своим оружием лишь неприметными движениями пальцев. Глеевари дала ему последний импульс – и серебристый холод оторвался от нее.
Величественно и неспешно он плывет по своей орбите. В ночном небе невидящего города он описывает призрачный круг. Круги будут увеличиваться. Спираль развернется до самого моря. Миниатюрные осколки особой, неатомной материи, из которой сплетен серебристый холод, окунутся в рой наноскопических камер, которые у землян повсюду, встанут на пути у такси в воздушных коридорах, опустятся к самым крышам домов и пройдут сквозь стены и стекло. Они обыщут целый город… ее тайная цепь, охотничья сеть, глаза и уши.
Впервые она увидела серебристый холод несколько лет назад в Тёрё Мӱнд – летучий змей, вынырнувший из тьмы и бросившийся на выбранную добычу. Тогда жертвой была девушка, которая пыталась передать Вёикирасӱ противоядие от Пятерки. Но у Камёлё была другая цель.
Серебристый холод найдет для нее фомальхиванина.
* * *
О
на спустила собак – теперь нужно было исчезнуть. Быстрыми прыжками в несколько метров она спускалась по сквозным балкам башни. Ветер свистел в ушах и выбивал дыхание, но она не издавала ни звука. Ее ноги опустились на основание крана.
Камёлё инстинктивно сжалась.
В следующий миг она упала на живот. Перекатившись, скользнула на землю и скрылась в темноте.
Она отчетливо чувствовала. Кто-то здесь рыщет.
Глеевари заглянула в протонацию. Психотронные вихри понижали ее шансы на пару процентов, но наконец она смогла обнаружить незваного гостя. Это был мужчина, землянин. Он стоял далеко от нее, за грудой обломков, и, хотя он ее не видел, она явно привлекла его внимание. Камёлё воспользовалась моментом, пока не находилась в его поле зрения, и перебежала пространство, залитое светом с ближайших улиц. Затем спряталась в тени и крадучись начала обходить горы металла и оплавившегося композита. Она окажется за его спиной и проскользнет в одну из улиц.
В этот момент она услышала его энергичные шаги. Он обходил кучу с другой стороны. Вор? Для этого он вел себя не слишком осторожно. Камёлё затаила дыхание и осталась в тени. Вошла в состояние невидимости.
Он остановился в двадцати шагах от нее. Поднял руки на уровень глаз и свесил к земле кристалл, подвешенный на нити. При этом вел себя так, будто это самое обычное дело в мире. Камёлё на мгновение – мимолетно, невольно – пришло в голову, что в руках этого человека аргенит; настолько компетентно вел себя мужчина. Но на его нити раскачивался обычный камень. Обыкновенный полудрагоценный камень, возможно халцедон. Если этот смехотворный сидерический маятник вручила ему не сама Ёлтаӱл, то это явно был улов из некоего подобного магазина с эзотерическими сокровищами.
Камёлё закатила глаза. «Так этот парень – лозоходец! Рё Аккӱтликс! Он тоже ищет следы фомальхиванина?!» Может, лучше бы это был вор.
Землянин сосредоточенно глядел на свое парапсихологическое устройство. Камёлё как раз подумала, что стоит поторопиться и перебежать в другое место, когда маятник вдруг шевельнулся. Убогий камешек затрясся, будто у него была собственная воля. Начал описывать круги, которые тут же растянулись в эллипсы. В конце концов маятник закачался туда-сюда, неотвратимо. Он указывал в ее сторону. Как направленный палец.
Камёлё сжалась. Ей пришло в голову с помощью телекинеза отклонить камень в другую сторону, но, раз этот человек способен на такое, неприкрытое вмешательство он может заметить. Глеевари вжалась как можно глубже в тень. Она еще пыталась спрятаться. Однако землянин шагал прямо к ней.
Глееваринская невидимость – в привычном понимании вовсе и не невидимость. Это способ отвести от себя внимание; перенести его на второстепенные мелочи, так что, хоть глаза прохожего и уловят волнующее изображение, мозг оценит его как несущественное. Если возле человека, которого собираются обмануть, стоял бы заговорщик, который постоянно повторял бы ему соответствующие слова, иллюзия бы разрушилась. Землянину дорогу указывал его камень. И указывал ее точно. Камёлё чувствовала, как лозоходец продирается сквозь завесу обмана, которую она создала на его пути… как он фокусирует на ней взгляд и внимание.
