Отступникам и не нужна была такая устаревшая практика – они без смущения творили то, что служило их интересам. Да разве кому-то было дело до участи горстки преступников? Кого волновало, что людей превращали в лабораторных крыс?
Ярость и негодование заволокли ее разум, вытеснив сожаление и отчаяние.
Погрузившись в тоскливые размышления, Нова не заметила, как правой рукой обхватила левое запястье с такой силой, что онемели кончики пальцев левой руки. Проглотив ком в горле и опустив голову, она разжала руку. На коже остался белый след от пальцев, а под ним узкая полоска светлой незагорелой кожи на том месте, где почти всю жизнь она носила браслет.
Это было так непривычно – будто руки лишилась. Удивительно, но это чувство относилось и к звезде, хоть та появилась совсем недавно. Тем не менее, у Новы было чувство, будто звезда – ее творение. Нечто, что, приснившись ей, стало реальностью. С помощью Адриана, конечно, – но это ничего не меняло, не ослабляло уверенности в том, что звезда по праву принадлежала ей, Нове. И то, как она заняла место на браслете, сев как влитая, было лишним тому доказательством. Нова даже не осознавала, как этот ровный пульсирующий свет поддерживал ее в последние недели, когда вся жизнь неслась под откос.
И вот их нет. Ни браслета. Ни звезды. Нове была отвратительна мысль, что ими завладели Отступники, изучают их, вертят в руках. Наверное, рано или поздно они попадут к Кэлламу. Тот внесет в базу данных краткое описание. Потом немного поспорит со Вспышкой о том, к какому разделу их отнести – ювелирных украшений, исторических артефактов или таинственной внеземной материи.
Узнают ли они, что звезда сыграла роль в разрушении хромового ящика, в котором когда-то хранился шлем Аса? Вздрогнув, Нова вспомнила, как в приступе буйства метнула в ящик хромовое копье, и в тот самый миг, когда копье полетело в цель, из звезды вырвалась волна света, ослепив девушку и превратив копье в нечто вроде сгустка чистой энергии.
В следующий момент несокрушимый ящик валялся у ее ног разнесенный на кусочки, а шлем был освобожден.
В последние недели ей удавалось подумать об этом лишь урывками в редкие спокойные минуты. Теперь же, запертая в собственный несокрушимый ящик, Нова нашла утешение в том, чтобы размышлять о тайне, а не о собственных преступлениях и изменах.
Сон. Мечта. Звезда. Панно на стене, ставшее реальностью. Нити золотой энергии. Шлем. Ее отец. Хромовое копье. Десятки артефактов со слабым золотистым свечением.
Все это казалось взаимосвязанным. Но как? Что все это значило? Перед ее глазами проплывали образы родных. Морщинки в уголках смеющихся глаз отца. Нежные мамины руки. Ямочки на щеках Эви. И впервые при мысли о них Нове не хотелось вихрем пронестись по улицам Гатлона и разорвать в клочья первого встречного так называемого супергероя.
В кои-то веки мысль о них не пробудила ничего, кроме печали.
Она их не уберегла.
Застонав, Нова уткнулась лицом в ладони. Голову сверлило одно-единственное слово.
Подвела.
Подвела.
Подвела.
Она подвела родных. Аса. Других Анархистов.
Даже… Адриана.
Адриан всегда приходил в голову первым.
Сейчас, впервые за долгое время, ей не удалось воскресить в памяти его открытую улыбку. Его поцелуи. То, как он сжимал в пальцах маркер, рисуя. Или то, как коснулся ее запястья, когда они впервые встретились на параде. Или…
Все ушло. Все было погребено под лавиной боли.
Теперь при мысли об Адриане Нове вспоминался только его взгляд, полный отвращения и презрения, который она боялась увидеть все эти последние месяцы.
До сих пор Нова этого не понимала, но сейчас все стало совершенно ясно.
Она переживала свой самый худший кошмар.
Глава четырнадцатая
– Пустышка, – пробормотал себе под нос Адриан, изучая электронный отчет. – В развалинах дома номер девяносто четыре шестнадцать по Вэллоуридж не обнаружилось ровным счетом никаких доказательств того, что какие-либо злодеи, связанные или не связанные с Анархистами, включая Анархистку Кошмар, в недавнем времени или когда-либо посещали этот дом или жили в нем.
Он взглянул на членов своего отряда.
– Дальше идет перечень всего, что они нашли при зачистке, по большей части барахло, которое могло там валяться десятилетиями. Пара стеклянных бутылок, заколки, остатки электропроводки. И так далее, и тому подобное.
– Это еще ни о чем не говорит, – заявил Оскар. – Дом спалили дотла. Конечно, в нем ничего не нашли – там ничего и не осталось.
Адриан кивнул, но его не покидало чувство разочарования. Он поверил Данне. Искренне поверил. Невозможно было отрицать, что в каком-то смысле идея, что Нова – это Кошмар, казалась правдоподобной. Как ни больно ему было это признавать. Слишком уж много было совпадений.
И все же. Настоящие улики (что-то осязаемое, что можно было бы потрогать и подержать в руках) могли бы помочь развеять его сомнения. Что, если они все ошибаются? Что, если Данна ошиблась?
Но нет, он просто выдавал желаемое за действительное. Уж очень не хотелось оказаться простачком, которого обвел вокруг пальца заклятый враг. Уж очень сильна была надежда, потребность убедиться, что Нова все-таки не лгунья, не шпионка, не злодейка, несмотря на все обвинения.
– А причину взрыва выяснили? – Руби следила за рукой Адриана на экране. Сейчас они были в зале для тренировок, в подвальном этаже под Штабом, и ждали начала очередных учений с Агентом N. Но, судя по взглядам, которые бросали на них другие команды, проходившие мимо и собиравшиеся стайками, все они судачили сейчас отнюдь не об Агенте N.
Адриан изо всех сил пытался игнорировать взгляды соратников-супергероев – одни участливые, полные жалости, другие презрительные и насмешливые. Будто они были застрахованы от того, что произошло с ним, будто их невозможно было ввести в заблуждение – никто не вспоминал о том, что, вообще-то, Нова Маклейн ввела в заблуждение их всех.
– Там нашли следы множества химикатов, но как все они связаны между собой, пока непонятно, расследование продолжается, – Адриан прокручивал документ на экране.
– Для Новы сделать бомбу – пара пустяков, – заметил Оскар.
– Да знаю, – нахмурился Адриан. Казалось, с момента ареста Новы он вообще не переставал хмуриться. – К тому же, необычные химикаты можно считать визитной карточкой Цианида. Не исключено, что они все это давно спланировали.
– На тот случай, если мы поймем, что она злодейка, – вздохнула Руби.
Адриан не ответил. Он словно бы старательно гнал от себя правду.
Она злодейка.
– Данна! – ахнула вдруг Руби.
Оскар с Адрианом разом обернулись и увидели Данну, спускавшуюся к ним по узкой лесенке. Она помахала им рукой. Хотя под глазами у нее еще были темные круги, выглядела девушка гораздо лучше, чем в день, когда вернулась в человеческое тело. Щеки порозовели, а светлые дреды были собраны в небрежный пучок. Она была похожа на прежнюю Данну, такая же уверенная, резкая, готовая мгновенно приступить к делу.
