Сила Фобии заключалась в том, что он докапывался до глубинных потаенных страхов своего врага, а Адриан сам признался Нове, что самым большим страхом его детства было то, что его мама уйдет и не вернется.
Тогда она понадеялась, что ошиблась. Но сейчас…
– Он создал Фобию, – прошептала Нова, забирая у Нарциссы детский рисунок и рассматривая его с нарастающим ужасом.
Неожиданно для нее самой ее взгляд затуманился, когда она попыталась представить, как чувствовал бы себя Адриан, узнай он правду.
– Он сам создал монстра, убившего его мать.
– Нова… – Нарцисса выхватила рисунок из ее рук. – Адриан Эверхарт – Отступник. Он не на нашей стороне.
Выпрямившись, Нова сморгнула навернувшиеся слезы.
– Я знаю.
– Да, но… – Нарцисса с сомнением нахмурилась.
Черт, да она того и гляди начнет жалеть ее, Нову.
Поморщившись, Нова собрала листы и стала засовывать их в рюкзак.
– Спасибо, что смогла достать их. Мне нужно поговорить с Милли и…
– Ой, я хотела еще кое-что тебе показать, – Нарцисса перехватила комиксы «Мятежник Z», не давая Нове их убрать. – Ты сама-то их читала?
– У меня не было времени.
– Но здесь есть кое-что…
– После, – отрезала Нова. Но тут же, чувствуя себя виноватой, вымученно улыбнулась. Она злилась не на Нарциссу, а на всю эту дикую, немыслимую ситуацию.
Адриан Эверхарт – ее враг.
Фобия – ее союзник.
Так почему же ее душа рвалась на части от одной мысли о том, как больно будет Адриану узнать правду?
– Извини, – сказала она. – Давай, ты мне потом расскажешь, ладно? Мне просто… мне действительно нужно срочно обсудить кое-что с Милли. Это важно.
Побарабанив пальцами по обложке комикса, Нарцисса неохотно кивнула.
– Конечно, это может подождать. Так или иначе, на сегодняшний день это мало что меняет.
* * *
Нова держала в голове длинный список всего, что ей предстояло сделать, и всех, с кем нужно было поговорить, чтобы удостовериться, что все идет по плану. Плану, который до сих пор уточнялся и мог измениться каждую минуту. Особенно теперь, когда она узнала от Нарциссы, что не все Отверженные были согласны участвовать в этой затее, как ее уверяли.
Но сначала нужно было поговорить с Милли. Нова надеялась, что благодаря своей суперспособности – психометрии – Милли сможет дать ответы, которые вряд ли удастся получить где-то еще.
Подвал ломбарда был разделен на несколько просторных комнат, где некоторые участники их зарождающегося союза обжили собственный угол или поставили раскладушку. На всех был один туалет и душ с подтекающим краном и вечно холодной водой. Поэтому в подвале старались не проводить много времени. Постоянно здесь укрывались лишь те, кто был в розыске у Отступников. У большинства Одаренных было свое жилье, куда они время от времени возвращались, хотя по требованию Новы все регулярно собирались вместе и обсуждали детали заговора.
Милли была из тех, кто постоянно жил в подвале. Ей даже выделили отдельный закуток, отгородив его перестроенным платяным шкафом, в котором без умолку тарахтел электрогенератор. Войдя, Нова увидела Милли, сидящую по-турецки на старой диванной подушке. Она блаженно жмурилась, обеими руками держа перед собой чашку. Девушка постучала в фанерную дверь, и Милли раздраженно приоткрыла один глаз.
Нова поспешно вошла, пока Милли не успела ее прогнать.
– Ты не могла бы взглянуть кое на что для меня?
Недовольно кряхтя, Милли заглянула в чашку, которая, оказывается, была пустой.
– Я занята.
– Это важно.
– Вам, молодым, любая мелочь кажется важной.
Нова напряглась. Ей было досадно, что ее проблемы могли показаться ничтожными.
– Если мы провалим операцию, Ас Анархия погибнет. Или меня одну это волнует?
Милли, невозмутимо бормоча себе под нос, перевернула чашку вверх дном и внимательно осмотрела.
– Костяной фарфор восемнадцатого века. Позолоченная окантовка. Растительные мотивы, ручная роспись, – Она потерла большим пальцем красный штамп на дне. – Чистое клеймо. Раньше, когда красивые вещи ценились выше, чем теперь, она стоила бы больше двух тысяч долларов.
Нова, хотя ее и рассердило то, что Милли нарочито проигнорировала ее слова, в немом изумлении приподняла брови. Она присмотрелась к чашке, но не увидела ничего, кроме подержанной утвари. Можно выпить чаю, но и только.
С кривой ухмылкой Милли поставила чашку на стол.
– Во всяком случае, эта самозванка хочет, чтобы все ее такой считали. Увы, это фальшивка. Качественная, но все же подделка. Интересно, ты не задумывалась о том, что подделка, как бы она ни была хороша, никогда не ценится так же высоко, как оригинал? – Милли взглянула на Нову с легкой насмешкой. – Уж кому это и знать, как не тебе, не так ли, юная Отступница?
– Пожалуй, знаю, – пробормотала Нова. – Она из ломбарда?
– Сдали под залог вчера вечером. Дэйв уже много лет пользуется моими услугами в качестве оценщика. Люди тащат сюда всякую всячину, порой трудно понять, где золото, а где навозная куча. К счастью, именно в этом я прекрасно разбираюсь.
– Это была твоя идея привести всех сюда?
Милли пожала плечами.
– Мисс Кронин явилась на лодку, где я жила, и рассказала о своем замысле собрать воедино бывших пособников своего деда. Идея мне понравилась. Жить и вести дела с каждым днем все труднее, Отступники так и дышат в затылок. Но в моем утлом плавучем доме мы бы не поместились, вот я предложила «Ломбард Дэйва». Здесь в подвале издавна собирались Упыри и разные другие банды.
– А как же лодка? – поинтересовалась Нова. – Не страшно было оставить ее бесхозной, пока ты здесь?
– С ней все хорошо, – Милли лихо сверкнула глазами. – Лерой помог мне ее защитить. Тот, кто сунется туда, позарившись на мои сокровища, сильно пожалеет.
Поставив чашку на пол, она сложила руки на коленях и целиком сосредоточилась на Нове.
– Что ты хотела мне показать?
Нова плотнее прикрыла дверь. Подходя к Милли, она расстегнула браслет, немного повозившись с застежкой, когда-то нарисованной для нее Адрианом. Когда вещица соскользнула ей на ладонь, звезда на мгновение вспыхнула, но тут же засветилась как обычно – слабо мерцая.
– Я хочу побольше узнать о нем, – Нова протянула браслет Милли. – Во время похищения шлема мой браслет потянулся к ему, как к магниту. И эта… – она запнулась на слове «звезда» и сказала по-другому: – …этот камешек тоже отреагировал. Это он помог мне вскрыть хромовый ящик, где хранился шлем. Я чувствую, что они как-то связаны.
Милли смотрела на браслет, будто хранитель сокровищницы, который благоговейно любуется прекрасным произведением искусства. Однако не протянула за ним руку.
