– Я-ясно, – протянула Нова, пытаясь скрыть недоверие. – Значит, огромная звезда взорвалась, ее крошечные частички осели на землю, и теперь у всех нас есть потенциал стать супергероями? Ну да. Отлично, – она указала подбородком на сцепленные руки Милли. – И какое это имеет отношение к моему браслету? Ты хочешь сказать, что это – ядро взорвавшейся звезды или что-то в этом роде?
– Разумеется, нет. Я только обращаю твое внимание на то, что твой отец собирал и использовал звездную энергию, которая является, возможно, самой мощной субстанцией в нашей галактике. Помимо всего прочего, он сделал шлем, а также эту великолепную бусину.
Милли раскрыла ладонь, на которой лежал браслет.
– Нет, нет, – нахмурилась Нова. – Мой папа сделал браслет, но бусина – дело рук…
– Адриана Эверхарта? О, я видела.
Нова покраснела от смущения.
– Стенная роспись ему замечательно удалась, но не это. Как бы тебе объяснить? – Милли потерла звезду указательным пальцем. – Твой отец сделал этот браслет в самом конце жизни, да?
– Верно.
– Так вот, место для камня осталось пустым не потому, что ему не хватило времени на завершение работы. На самом деле, эту драгоценность он создал раньше, за несколько месяцев до гибели – и спрятал там, где, как он считал, ее никто никогда не найдет.
Вытянув руку, Милли коснулась пальцем сердца Новы.
– Он спрятал ее в тебе.
Нова сжала губы, в очередной раз решив, что Милли над ней смеется.
– Серьезно?
– Ну конечно, не буквально здесь, – Милли постучала Нову по груди. – Просто это мне показалось более впечатляющим, чем то, как все было на самом деле. А на самом деле она хранилась в твоем мозгу, в основании миндалевидной железы
[1]. Звучит менее романтично, но… я уверена, у твоего отца были причины поступить именно так.
Нова приподняла руку.
– Ты все это видела?
Посмеиваясь, Милли протянула ей браслет. Нова бережно взяла его, но надевать пока не стала.
– Ты пришла ко мне за ответами, не так ли?
Нова провела пальцем по поверхности звезды. От ее прикосновения шарик засветился ярче.
– Но… почему так? Для чего мой отец создал эту бусину? И зачем надо было прятать ее внутри меня?
– Мы можем только догадываться, – тонкими бледными пальцами Милли потерла морщинистую щеку и глотнула еще вина. – Возможно, она была задумана как оружие, как и шлем.
Нова больно прикусила щеку. Она вполне могла допустить такой вариант. Когда она жила с родителями, у них в доме вечно не хватало даже еды, а уж когда стала подрастать Эви, положение стало и вовсе отчаянным. Между тем, новое оружие, создаваемое Дэвидом Артино, было чрезвычайно ценным. Он мог бы продать звезду и получить большие деньги.
Но это казалось Нове неправильным.
В ее памяти мелькнула тень воспоминания. В день, когда убили ее родителей, отец говорил с ней. О своей надежде на то, что браслет поможет исцелить раны, нанесенные миру.
И что же все это значило?
Ледяными от волнения пальцами Нова застегнула браслет на запястье. Она не могла забыть, какую мощь продемонстрировала звезда, наполнив энергией хромовое копье. А потом помогла ей уничтожить несокрушимый ящик.
А если звезда действительно была задумана как оружие, то для кого отец ее создал? Для Аса, чтобы использовать против Отступников? Отступники обещали защитить их семью от банды Тараканов (хотя в глубине души Нова всегда недоумевала: почему родители обратились за помощью к ним, а не к Асу и Анархистам?). Возможно, ее родные уже тогда поняли, что Отступникам нельзя доверять. И, возможно, поэтому ее отец сделал оружие даже более могущественное, чем шлем.
Оружие, достаточно сильное, чтобы сразить даже непобедимого Капитана Хрома.
Глава тридцатая
С тех пор как Нову выпустили из Крэгмура, Адриан ее почти не видел. Чувство вины за то, что он ей не поверил, с каждым днем росло, и к нему примешивался еще и страх, что он все испортил. Больше всего ему хотелось вернуться в ту ночь, когда Нова заснула в его доме. Вместе им было так хорошо и спокойно. Адриан чувствовал, что может рассказать Нове о чем угодно, и чувствовал такое же доверие с ее стороны. Он начал думать тогда, что, возможно, даже влюбляется в нее.
Но теперь… теперь все изменилось, и это была целиком его вина.
Вот уже несколько вечеров Нова пропускала дежурства патрульного отряда, и после всего, что ей пришлось пережить, Адриан не мог ее в этом винить. Пару раз они пересекались в Штабе, но короткие диалоги были скованными и неловкими. Адриан не раз почти решался рассказать ей о Страже. Ему казалось, что если он раскроет ей свой самый большой секрет, Нова поймет, насколько он ей доверяет.
Но каждый раз вспоминая, с каким отвращением она произносила имя Стража, он понимал, что еще не время.
Кошмар не появлялась с того дня, когда она украла его рисунки, и от этого Адриану было еще тревожнее. Он не сомневался, что та готовится нанести следующий удар.
До начала казни Аса Анархии оставались считаные часы, но Адриан почти не сомневался, что налета злодейки следует ожидать раньше. Он надеялся, что Кошмар не настолько самонадеянна, чтобы атаковать во время церемонии, на которой должны были присутствовать почти все Отступники города. Но с другой стороны, эта преступница никогда не боялась серьезно рисковать.
По бетонной лестнице, разделяющей трибуны на сектора, Адриан спустился к арене – той самой, на которой проходили ежегодные испытания Отступников. Сегодня на трибунах было вовсе не так многолюдно, как во время испытаний. Сегодняшнее событие не предназначалось для широкой публики – на презентацию нового оружия и на казнь Аса Анархии пригласили только Отступников и представителей СМИ.
Раньше Адриан никогда не бывал на зрительских трибунах, только на поле. Оттуда все выглядело совершенно иначе – толпа гудела, и от ее энергии волоски на руках вставали дыбом, а видя поле сверху, он невольно чувствовал себя сторонним наблюдателем, а не участником. Собственно говоря, так и было.
Он Отступник, но никак лично не участвует в презентации Агента N. В нейтрализации нескольких десятков злодеев. В казни Аса Анархии.
Зато его родители, как всегда, будут в центре внимания. Адриан уже видел на поле Саймона, тот вместе с Цунами отвечал на вопросы журналистов.
Заметив в первом ряду Оскара и Данну, Адриан поспешно преодолел оставшиеся ступеньки и сел рядом с ними.
– Привет! А где же Руби?
