— Где он?! — орал помещик, чуть не вываливаясь наружу. — Убью!
Я не дал крепостным шанс поднять тревогу. Одному врезал прикладом, другому ударил ногой по колену, заставив рухнуть на пол.
— Где?! — ревел стрелок, барабаня рукой по подоконнику.
— Здесь, — я ухмыльнулся и долбанул прикладом ему по ладони, сжимающей ружьё.
— А-а-а-а!
Оружие выпало из рук стрелка. Он обернулся, бешено вращая глазами. Н-на! Со всей дури я засветил ему кулаком по роже. Мужчина рухнул на пол, вереща и дрыгая ногами. Ну всё, дорогуша, к тебе пришёл северный зверь с ценной шкурой. Я навёл ствол «огнебоя» на стрелка.
— Нет!
В комнату вбежала женщина и тут же бросилась к стрелку.
— Нет, пожалуйста!
Она прикрыла собой мужчину.
— Умоляю, не убивайте! Не надо!
Я опустил ствол «огнебоя».
— Объяснитесь, сударыня.
* * *
Мы сидели друг напротив друга. Я с чашечкой кофия с одной стороны, хозяйка усадьбы и жена незадачливого стрелка с другой. А между нами на столике с гнутыми ножками лежал «огнебой». Как напоминание о случившемся.
— Константин Платонович, это досадная… ммм… ошибка.
— Да вы что?! Правда?
— Понимаете, Андрей Валентинович сейчас, как бы это сказать, немного в запое.
Женщина поправила шаль на плечах и улыбнулась, как-то уж слишком слащаво.
— И что, это его извиняет?
— Дело в том, что несколько лет назад мой муж занял у вашего дяди небольшую сумму.
— Небольшую?
— Ерунда, всего-то две тысячи рублей.
Не кисло! Какая «крохотная» у них здесь ерунда. Кучеряво живут, однако, соседи.
— Но случилась маленькая неприятность — Андрей Валентинович проигрался в карты. Как раз на эту сумму. А ведь там ещё проценты по векселю набежали. Так что когда Василий Фёдорович потребовал вернуть долг, мой муж не смог этого сделать.
Она картинно развела руками. И будто случайно уронила с плеч шаль, открывая вид на пышную грудь и глубокое декольте. Эге, кажется, кто-то хочет меня очаровать.
— Ах, Константин Платонович, вы себе не представляете, как мой муж переживал из-за этого долга. Даже пить начал чаще, так расстраивался.
— И поэтому начал в меня стрелять.
— Случайность! Чистая случайность. Он думал, это ваш дядя приехал за долгом. А у него карточные долги, понимаете? Это вопрос чести отдать их вовремя.
— Да что вы говорите! А долг моему дяде не вопрос чести?
Видя, что слова не вызывают во мне сочувствие, она подалась вперёд, выставляя бюст на обозрение.
— Константин Платонович, давайте забудем это маленькое недоразумение. Это ведь ерунда, правда? А я вас отблагодарю, — она провела языком по губам, — я умею быть благодарной.
Ты смотри, а! Ну даёт тётка. Нет, она, конечно, старше меня, но ещё в самом соку. Вот только я не покупаюсь на такие приёмчики. Да и дороговато выйдет романтическое приключение с этой провинциальной соблазнительницей.
— Увы, забыть никак нельзя. Вопрос чести! Я просто обязан застрелить вашего мужа. Сейчас он придёт в себя, и приступим. У вас есть дуэльные пистолеты?
— Н-нет.
— Значит будем стреляться из ружей.
— Константин Платонович, помилуйте! Вы же его сразу убьёте!
— Это вопрос чести.
Она сделала ещё одну попытку. Придвинулась ближе, протянула руку и пальцами провела по моему плечу..
— Константин Платонович, может, мы уладим по-другому?
— Можно и по-другому. Вы отдадите мне долг, и я уеду.
— Но…
— И никак иначе.
Я хищно осклабился, показав зубы.
Хозяйка усадьбы поджала губы, накинула шаль и резко встала. Не говоря ни слова, она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Глава 16 — Чудовище
Помещица Левина не заставила себя долго ждать. Буквально через пять минут она вернулась и кинула на стол передо мной тяжёлый кошелёк.
— Забирайте. — В её взгляде сквозило презрение, словно она была королевой, а я свинопасом. — Мещанин.
Я пожал плечами, убрал деньги и встал. Ой, подумаешь, оскорбила. Долги надо платить, если позволяешь себе одалживать. Тем более это не мой долг, я здесь по поручению дяди.
— И вам всего хорошего, сударыня.
Вычурно поклонившись, я забрал «огнебой» и двинулся к выходу.
— Торгаш! — выплюнула она мне в спину. — Купчишка!
Кто бы говорил. Пять минут назад она предлагала мне себя, чтобы я забыл о долге. Это как называется? Но мне было плевать на эту барыню и её слова, и уж точно я не собирался препираться с ней или оправдываться.
В прихожей я подхватил ружья, которые после перестрелки отобрал у помещика и его слуг. Старьё, конечно, но пригодится для переделки в «огнебой».
— Куда?!
Я уже спустился по мраморным ступенькам, когда из усадьбы вылетел незадачливый стрелок.
— Это моё! Положите немедленно!
Левый глаз помещика заплыл и наливался тяжёлой синевой. Эк я его приложил хорошо!
— Немедленно верните мои ружья!
Голос у него был визгливый и противный, будто железякой по стеклу водили.
— Прости, милостивый государь, — я издевательски раскланялся, — но это мои трофеи, взятые в бою. Имею право, знаете ли.
— Да как вы смеете!
— Смею, мой дорогой, ещё как смею. Скажите спасибо вашей дражайшей супруге, — я кивнул на неудачливую соблазнительницу, поспешившую из дома на крики, — если бы не она, я бы вас пристрелил. Очень жаль, но я не мог отказать такой прелестной сударыне.
Я переложил ружья в левую руку и послал Левиной воздушный поцелуй.
— Что?! — «одноглазый» стрелок обернулся к жене. — Опять, да? Ты же мне обещала! Ты же клялась!
— Уймись, дурак!
— Как ты могла?!
— Он врёт!
— Врёт? А то я тебя не знаю! Ты же…
Помещица залепила мужу звонкую пощёчину.
— Замолчи! Или я за себя не ручаюсь.
— Какой я идиот! Как я мог на тебе жениться! Только отвернёшься…
Пряча улыбку, я развернулся и пошёл к дрожкам. Закинул трофейные ружья под сиденье и махнул Кузьме:
— Поехали.
Ещё долго мне в спину неслись ругань и крики скандалящих Левиных. Пожалуй, дядя будет доволен таким исходом дела.
* * *
