— Константин Платонович, не надо! Пожалуйста!
— Таня, ты чего?
— Не надо мне вольную, Константин Платонович, — затараторила она. — Кто я буду? Служанка незамужняя, да без приданого. Свободная? Так свободны только дворяне, обычные люди, особенно девушки, должны их слушаться. Не нужна мне такая воля, где каждый обидеть может. А так я ваша, — она подчеркнула последнее слово, — вы меня в обиду не дадите. Вон вы за своих крепостных на волков пошли, не оставили. Опричников поубивали. За вами, Константин Платонович, как за каменной стеной. Вашей быть хорошо. Вы будете расти, так и на меня ваша слава упадёт. Вот станете князем, все будут говорить — вон, Танька пошла, самого князя Урусова девка.
— Стоп! — я прервал водопад слов. — Какой князь, Таня? Что ты говоришь?
— Ой, Константин Платонович, станете, обязательно станете. Только князья могут против целой опричной дружины стоять, все это знают.
— Встань. Не люблю, когда на колени бухаются. Значит, не хочешь вольную?
— Не хочу.
— Настаивать не буду. Если передумаешь, приходи — я слова своего не меняю.
Я вздохнул и покачал головой. До чего же странная у неё логика! Не понимаю я такого, честное слово. И ведь она была настолько искренней, даже слёзы в глазах стояли. Может, я не разбираюсь в местных реалиях?
— Константин Платонович, — Танька облизнула губы, — а вы уже спать собирались?
Она игриво повела плечами, скидывая лямки сарафана, и кошкой выскользнула из одежды.
— Я помогу вам раздеться, Константин Платонович, — орка шагнула ко мне с горящими страстью глазами.
Отказываться я не стал.
* * *
Танька сидела рядом со мной на кровати, совершенно не стесняясь наготы. Задумчиво теребила кончик длинной косы и довольно щурилась. Я не торопился отправлять её спать — смотреть на девушку было настоящим удовольствием.
— Константин Платонович…
— Горе ты моё, да зови уже Костей, когда мы наедине.
— Да что вы такое говорите, Константин Платонович?! Не могу я барина по имени кликать. Нехорошо это, неправильно.
Я махнул рукой — спорить с оркой было невозможно. Если упёрлась, то никакими силами не сдвинешь.
— Константин Платонович, можно спросить?
— Да.
— А вы можете меня научить играть в «Смерть пуди… поди…»
— Падишаха?
— Ага! В «Смерть падишаха».
От удивления я приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на Танюху. Орка оказалась полна удивительных сюрпризов.
— Неожиданная просьба. Зачем тебе?
— Я видела, как Настасья Филипповна играла с Василием Фёдоровичем. А она потом говорила, что умная женщина больше нравится мужчинам.
— Что же ты Настасью Филипповну и не попросила научить?
Таня поджала губы.
— Я просила. А она всё «некогда», «потом», «не до этого».
— Уговорила, языкатая. — Мне даже стало интересно, сможет ли орка освоить сложную игру. — Прямо сейчас и начнём. Вон там коробка в шкафу, тащи её сюда.
Я разложил клетчатую доску и принялся расставлять фигуры, называя каждую и объясняя, как она ходит. Двенадцать пешек, башни, рыцари, слоны, маг, шут, визирь и падишах.
— Авалонцы визиря и падишаха называют королевой и королём.
Орка прищурилась, разглядывая доску.
— А как дальше?
Первую партию Таня только слушала мои указания да кивала, передвигая на доске фигуры. Вторую — уже пыталась играть самостоятельно, но часто путалась, смущалась, морщила лоб и зажмуривалась, когда я «съедал» её фигуры. А когда удавалось «съесть» мою, радостно хлопала в ладоши.
Если бы мне кто-нибудь год назад сказал, что я буду сидеть ночью в собственном имении и играть с голой оркой в «Смерть падишаха», — двинул бы ему в челюсть, чтобы не болтал ерунды. А сейчас сижу и ничего.
Пока Таня думала над очередным ходом, смешно наморщив нос, я протянул руку и погладил её обнажённое бедро.
— Константин Платонович, — в голосе орки прозвучала лёгкая обида, — обещали меня учить игре, а сами отвлекаете.
— Всё-всё, — я убрал руку, — думай спокойно.
Во время третьей партии она из принципа не спрашивала у меня советов. Почти не ошибалась и даже пыталась поставить мне «детскую» ловушку. Пожалуй, я был к ней несправедлив — мозги у девочки работают отлично.
— Ещё партию? — она с надеждой посмотрела на меня.
— Нет, хватит на сегодня. Слышишь? Петух орёт, скоро утро. И нечего дуть губы, мы ещё сыграем.
Орка вздохнула, оделась и сбежала к себе. А я растянулся на кровати. Пожалуй, решение оставить Париж было правильным. Где ещё я смог бы найти такие впечатления? Осталось только добиться более прочного положения да поправить доходы имения. И можно считать, что жизнь удалась. С этой мыслью я и заснул.
* * *
Утром Добрятниковы отправились домой. Усадьба сразу сделалась очень тихим и спокойным местом. Александра, проводив родных, сидела в комнате и тренировалась с карандашом. Судя по дрожанию эфира, рыжая была на полпути к успеху. Бобров сразу после завтрака схватил ружьё и смылся в лес. Вот же охотник нашёлся! И не жалко ему бедных зайцев?
А я остался в одиночестве и хотел прогуляться куда-нибудь в поле, подальше от усадьбы. Мне срочно требовалось проверить — а что я могу с моим Талантом?
— Константин Платонович, к вам это… — в дверь кабинета заглянул Прошка. — Посетитель приехал.
— Кто?
— Барин соседский, из Адино. Только он в дом заходить не хочет, у крыльца стоит.
— Стесняется, что ли? Ладно, сейчас выйду и посмотрю, что за гусь.
Барин оказался лысеющим мужчиной затрапезного вида. Костюм на нём был мятый, сапоги давно не чищены, а нос красный, выдающий в хозяине любителя заложить за воротник.
— Константин Платонович! Рад, очень рад видеть! — затараторил он заискивающим тоном. — Разрешите представиться: Люлюков Фёдор Иванович. Ваш, так сказать, сосед. Я тут недалеко живу, почти рядом. Вот там, за лесочком, если прямо, в Адино я и живу. Очень, очень рад видеть. Заехал, так сказать, выразить соболезнования в связи с кончиной…
Он сбился, покраснел лицом, секунду-другую молчал и снова затараторил, глотая буквы:
— Да, кончиной вашего дядюшки Василия Фёдоровича. Очень, очень жаль, что этот достойнейший член нашего дворянского общества покинул бренный мир в неспокойное время. В то время, как лучшие дворяне, не жалея живота своего, находят…
Я почувствовал запах перегара. Судя по консистенции, гость был сильно выпивший.
— Фёдор Иванович, — перебил я его, — что вы хотели?
