Вот оно что! Теперь понятно, за что его так. А то “дел для меня не нашлось”, выдумщик. Я покачал головой — всех приходится проверять, даже мертвецов.
* * *
Неспешно направляясь в кузницу, я размышлял о деньгах. В принципе, они у меня были: доходы от поместья, вира от Шереметева, где-то в подвале закопан сундучок с золотом от дяди. Получается достойная сумма. Только этого мало, чтобы оградить себя от всяких графов, князей и прочих наглых субъектов. Нужен постоянный большой доход, чтобы завести собственных опричников и прикрыться от злопыхателей. Так что хочешь не хочешь, а придётся запускать производство.
— Барин!
Из кузницы вышел Прохор и по-крестьянски поклонился в пояс.
— Перестань, — я махнул рукой, — мне твои поклоны не нужны, лучше по делу рассказывай. Что с мастерской?
— Заканчивают главную печь класть. Вот, после полудня пойду гляну, как работают.
— Хорошо. Лошадей смотрел новых, что я привёл?
— Смотрел, барин, — Прохор вздохнул, — с виду холёные. Видно, хороший мастер их обихаживал. Да только, уж не обессудьте, дрянь лошадки. Суставы, почитай, совсем стёрлись, не одну тысячу вёрст прошли. Смазки им много залили, побегают чуток, а через неделю скрипеть начнут. А движитель магический, ежели по чести, совсем слабо светится, как бы не потух.
Так я и знал, что с подарком Чагина не всё гладко. Хитрый дядька пустил пыль в глаза — подарил трёх авалонцев. Много форсу, а на самом деле старьё разваливающееся. Ничего, будет случай, отплачу ему тем же.
— Возьмёшься ремонт им сделать?
Кузнец неторопливо почесал в затылке, будто раздумывая. Всё он давно просчитал, измерил и прикинул, но крестьянский “этикет” требует неспешности и не велит говорить сразу.
— Ежели с умом, то можно, барин. Подкрутить, подточить, заменить кой-чего. Только быстро бегать ужо не будут. Да и вам придётся движители заново околдовывать.
— Годится, Прохор. Займись, как будет время.
Лошади после капремонта не пропадут, отдам их на сельхозработы. Пусть тягают плуг, там скорость не нужна.
— А что у нас с заготовками на новых лошадей?
Прохор завёл меня в кузницу и показал три собранных скелета. Им не хватало только “малости” — магического движителя.
— Ещё две лежат покась, — пояснил Прохор, — соберу, как в мастерской обустраиваться закончу.
— Хорошо, очень хорошо.
Я кивнул и одобрительно похлопал кузнеца по плечу. А сам прикидывал в уме: пять движителей на новых, три на чагинских, и это только начало. На самый первый движитель, который стоит на Буцефале, у меня ушла неделя — долгая скрупулёзная работа, сотня мелких Знаков, сложная вязь Печатей. Если я буду лично заколдовывать каждый экземпляр, придётся поселиться прямо в кузнице. Впрочем, у меня имелась идея на этот счёт.
— Спасибо, Прохор. Как печь будет готова, сразу меня зови. Хочу сам осмотреть мастерскую.
— Сделаю, барин. Не извольте беспокоиться, мастерская выйдет лучше, чем у ымпиратора Петра была.
Оставив Прохора, я вернулся в усадьбу — мне требовался специалист по выяснению всякой полезной информации. И такой человек у меня был.
Хмурый Бобров сидел в гостиной с гитарой и пытался что-то наигрывать. Нет, с такими музыкальными способностями он испанку не соблазнит. Скорее, она ему второй фингал поставит, чтобы не музицировал больше.
— Грустишь, Пётр?
— Так, серединка на половинку. Размышляю о несправедливости бытия.
— Полезное дело, но у меня есть для тебя занятие получше.
— Ммм? — Бобров с интересом посмотрел на меня.
— Я слышал, тут рядом есть стекольная мануфактура. Гусь-Мальцевский городок, кажется. Вроде бы они даже хрусталь производят.
Бобров отложил гитару и подался вперёд.
— Что нужно узнать?
— Для начала, кто владеет, чем дышат, и всё такое. Я хочу сделать им большой заказ, но неплохо бы понимать, с кем буду иметь дело.
— Понял, — Бобров обрадовался заданию, — съезжу во Владимир, всё узнаю и завтра вернусь.
— Не торопись, это не срочно. Отдохни, выспись, а там и поезжай.
— Ерунда, — Пётр махнул рукой, — в дороге подремлю. Спасибо, Костя, а то я уже застоялся без дела. Всё, поеду прямо сейчас, а то сил нет смотреть, как Диего с этим поручиком любезничает. Терпеть не могу военных!
Бросив гитару на диван, Бобров убежал собираться в поездку. Я взял инструмент и попытался вспомнить хоть какие-нибудь аккорды.
— Мурзилка, ты опять есть хочешь?
В гостиную заглянула Настасья Филипповна. Увидела меня с гитарой и покачала головой.
— Ой, я думала, котик мяукает, а это ты играешь.
Я закашлялся, положил гитару и быстренько ретировался. Похоже, права была Марья Алексевна — с музыкой мне лучше не иметь дело.
* * *
Из окна кабинета были отлично видны пруд, аллея вокруг него и гуляющая парочка. Киж с Диего неспешно прохаживались, делая, видимо, уже не первый круг по дорожке. Расслышать, о чём они говорят, было невозможно, а просто наблюдать — неинтересно. Так что я любовался видом и думал о каких-то мелочах. Но стоило мне прикрыть глаза, как я чётко ощутил связь между мной и мертвецом на улице.
Ух! От неожиданности я вздрогнул. Связь оказалась такой сильной, что я начал видеть глазами Кижа. Но исключительно в чёрно-белом виде и без звука. Будто немое кино смотришь, только тапёра, играющего музыку, не хватало. Скажем, добавить бодренькую, весёлую мелодию — и разговор Кижа с Диего становится отрывком из комедии. А если мрачную — то драмой, особенно если испанка начнёт заламывать руки и делать печальное лицо. И титры внизу: “Подите прочь, негодяй!” Но нет, Диего улыбалась и прогонять Кижа не думала. Похоже, Боброву здесь точно ничего не светит.
— Константин Платонович…
Я обернулся. В дверях стояла Александра — волосы собраны в хвост, коричневое платье, взгляд скромно потуплен. Прямо воспитанница училища для благородных девиц, вся такая послушная и тихая. Но нет, меня не обманешь! Рыжая не выучила Знак и хочет меня разжалобить. Ну-ну, пусть попробует.
— Вы не заняты?
— Проходите, Александра. Сейчас начнём, если вы готовы.
Она, как мышка, на цыпочках просеменила до кресла напротив. Села и чинно сложила руки на коленях. Ну просто пай-девочка, а не наглая девица.
Дверь снова открылась, и в кабинет вошла Таня. Поставила передо мной чашечку с кофием и улыбнулась. Я поблагодарил кивком и указал орке на стул у окна.
— Александра, — я сделал глоток, — начинайте, я жду.
Глава 22 — Тильда
Рыжая встала, тряхнула головой и взяла в правую руку карандаш. Очистила эфир перед собой, начертив букву “Z”, и начала выписывать Знак Тильды.
