Мария Васильевна смотрела на меня с удивлением и восторгом.
— Константин Платонович, вы гений! — у неё даже голос стал грудным и мягким. — Вы настоящий магистр! Уникум!
Я отмахнулся.
— Ерунда, обычная работа. Всё, я устал, и нам уже пора домой. Простите, Мария Васильевна, нам пора ехать.
Пока шли к экипажам, меня под руку взяла испанка и шепнула:
— Констан, я тебя недооценивала. На кой чёрт ты занимаешься драками со всякой швалью? Если бы ты предложил свои деланные штучки уральским заводчикам, давно бы ел на золоте.
— Это скучно, Диего. Вот стану старым, ленивым, тогда и начну торговать магией.
— Смотри, — усмехнулась испанка, — как бы тебе голову раньше не снесли при такой жизни.
Глава 28 — Small wandы
Домой мы вернулись поздно ночью. Настасья Филипповна набросилась на нас, будто наседка на заблудших цыплят. Усадила за стол и попыталась накормить, а заодно и расспросить. Но вся наша компания только вяло поковырялась в тарелках, как сонные мухи, и расползлась спать. Один Киж, всё такой же бодрый, остался сидеть в гостиной с полным штофом, а к нему подсела ключница.
Зато утром я даже не успел войти в столовую, как услышал громкие возбуждённые голоса.
— Представляете, Настасья Филипповна, — рассказывала Александра, — взял и ударил Константина Платоновича! Огромным ножом! Во-о-от таким. Прямо в сердце!
— Ох, батюшки!
— Кровь как брызнет! А Константин Платонович даже не шелохнулся. Посмотрел на убивца строгим взглядом, головой покачал и пальчиком ему погрозил — мол, не выйдет, милостивый государь.
Вот же выдумщица! И близко не так было. Да и не могла она видеть — для того чтобы увидеть, что происходило между мной и Еропкиным, ей пришлось бы высунуться из окна склада
— Погрозил, а затем как магией ударит его. Прямо в лицо! А тот аж покатился и завопил, будто поросёнок недорезанный.
— Ай-ай-ай!
— А в это время другой сударь, который в шубе, магией госпожу Диего ударил. Огнём! Она аж вся запылала! Горит, а сама в ответ волшебством разит.
— Бедняжечка!
— Константин Платонович как бросится. Закрыл Диего грудью, глаза страшные сделал и кричит — не бывать этому, со мной бейся, ирод! Рукой взмахнул, и прямо с неба на этого в шубе камни стали сыпаться.
Ёшки-матрёшки, ей сказки писать надо. Какие-нибудь “Истории о французском волшебнике Константине и его необыкновенных приключениях в России”.
Не желая больше подслушивать басенки о собственных приключениях, я вошёл в столовую.
— Доброе утро. Что у нас на завтрак, Настасья Филипповна?
Александра, увидев меня, покраснела, замолчала и потупилась. Таня спрятала улыбку, стрельнула в меня глазками и тоже уткнулась в тарелку. Бобров смутился и отвёл взгляд. Всё ясно — видели они плохо, ничего не поняли и коллективно сочинили свою версию событий. Ой, фантазёры!
Вскоре к ним присоединилась Диего, а следом появился и Киж. Так что за завтраком мы вчерашнюю историю не обсуждали. Мне не хотелось, а ученицы с Бобровым помалкивали. Но я успел заметить, как Александра переглянулась с ключницей и кивнула — видимо, пообещала дорассказать историю после. Вот только глаза у Настасьи Филипповны смеялись, и она косилась то на рыжую, то на Кижа. Кажется, ключница уже выслушала от мёртвого поручика одну версию событий, а теперь с удовольствием смаковала другую. Не удивлюсь, если она придёт спрашивать меня, как всё было на самом деле.
Пока завтракали, я краем взгляда увидел забавную картину. Киж, сидевший рядом с Таней, подсказывал девушке, как обращаться со столовыми приборами и мелочи этикета. Совершенно без его обычных подкатов и заигрываний, скорее, как старший брат. Так что я поставил ему плюсик в воображаемый блокнот — может ведь, когда хочет.
Когда подали кофий, я объявил:
— Александра, Татьяна. После завтрака прошу в мой кабинет.
— А…
— У меня к вам серьёзный разговор.
* * *
— Итак.
Они сидели напротив меня, изображая пай-девочек, — руки на коленях, взгляд не поднимают, внимательно слушают, что же я им скажу. Ой, чувствую, спелись эти две, как пить дать.
— Итак, милые мои ученицы. Кто вчера рисовал знаки на лестнице?
Александра ответила за обеих:
— Самый первый Таня. А потом, когда мы опричников выгнали, уже вдвоём, по очереди.
— Почему по очереди, а не кто-то один?
— Так тяжело, Константин Платонович. Там на лестнице неудобно очень — согнёшься, рисуешь его, рисуешь, даже спина болит.
— Понятно…
Я откинулся на спинку стула, разглядывая учениц. Девицы, не понимая, к чему я веду, перекидывались короткими взглядами и ёрзали на стульях. Ладно, не буду тянуть, а то совсем разнервничаются.
— Сударыни, будьте любезны, посмотрите на меня, — я улыбнулся им. — Карандаши вам больше не понадобятся. Давайте их сюда.
Девушки немного растерянно протянули мне карандаши. Я спрятал эрзац small wandы в стол и продолжил:
— Вчера вы себя очень хорошо показали, я доволен обеими. Считаю, вы заслужили получить собственные small wand.
От восторженных визгов, хлопков в ладоши и радостных криков я на секундочку оглох. Таня с Александрой обнимались, пищали и чуть не плясали. Уж рыжая точно отбила каблучками по паркету настоящую дробь.
Когда восторги утихли, я указал на рыжую.
— Александра, у вас есть заготовка. Несите её сюда.
Она пулей вылетела из кабинета, а я перевёл взгляд на Таню.
— У меня тоже есть! — орка чуть не подпрыгнула. — Я сейчас принесу!
И убежала, подхватив юбку.
Через пять минут передо мной лежали две деревянные заготовки. Практически родные сёстры, одного цвета и размера. Ох и хитрюга Танька — отломила тогда тайком, спрятала, отшлифовала. Кстати, отшлифовала даже лучше, чем Александра. Вон, рыжая стоит, ревниво смотрит на палочки, сопит. Ничего, ей полезно. В следующий раз лучше стараться будет.
— Молодцы, заготовки идеальные, прямо сегодня и займёмся.
Я поставил перед девушками шкатулку и открыл крышку. Внутри лежало несколько десятков серебряных монет — испанские реалы, французские четверть-луидоры, российские рубли. Специально мной отобранные из дядиных запасов.
— Выберите по две штуки, сударыни.
Танька сразу ухватила две крупные монеты и зажала в ладони. А вот Александра принялась перебирать, крутить их перед глазами, только что на зуб не пробовала.
— Константин Платонович, они все затасканные такие, старые, — рыжая поморщилась.
