Когда пневматик Грегор сигнализировал, что становые заряды найдены, Алина уже подобрала почти все нужное. Теперь, нагрузившись под завязку и сгибаясь под тяжестью ноши, они с Эдуардом шли на пеленг, выдаваемый Измененным. Вроде бы все шло по плану и ни о чем плохом не думалось, но вдруг сигнал неожиданно пропал.
Сначала это даже не встревожило Алину: в конце концов, Измененный находился рядом со становыми зарядами, возможно, они просто вырубили временно его особые таланты, включая способность к передаче ментальных сигналов. Но тут от щитовика Клая в общее информационное поле прилетел бессвязный ментальный… не крик даже, а вопль, полный дикого, смертного ужаса.
* * *
Первой реакцией Алины была растерянность: что случилось?! Как узнать? Как реагировать? Эдуард сообразил быстрее: от него прилетел мыслеобраз «подключаемся». Исчерпывающий. Супругам не было нужды что-то объяснять друг другу – они уже научились так формировать мыслеобразы, чтобы партнер понимал сразу. Так и в этот раз: «подключаемся» означало, что интеграцию с Измененными требовалось углубить настолько, чтобы увиденное ими тут же становилось видно Алине и Эдуарду. Для этого даже не требовалось каких-то ответных действий Измененных – сувайворы все могли сделать сами. Они и сделали. Несколько секунд – и образы из общего информационного поля поступили в сознание сувайворов, словно по онлайн-трансляции… и Алина застыла, ошеломленная.
Коридор склада почти полностью заполняло неведомое бесформенное нечто зеленоватого цвета. В полу зияла здоровенная дыра, расширявшаяся буквально на глазах, словно эта слизь растворяла все, чего касалась: металл, камень, бетон, плоть. В качестве последней, кажется, как раз выступало человеческое тело, которое зеленоватая мерзость облепила целиком и поглощала. И можно было спорить на что угодно, что еще недавно это был пневматик Грегор – вот почему оборвался его сигнал.
Тварь, похоже, прожгла пол бункера, и сейчас ее нескончаемая слизнеподобная плоть лезла из-под земли, делая чудовищную тушу все более массивной. Зеленая дрянь выбрасывала из своего тела что-то вроде щупалец, расползавшихся по стенам, прожигая их, и тянулись к Арку, глазами которого сувайворы, похоже, и смотрели на происходящее. Арк пятился, защищаясь силовым экраном, который щупальца слизи пока преодолеть не могли. Впрочем, можно было предположить, не особо рискуя ошибиться, что это ненадолго.
«Что это, твою налево?!» – ошеломленно вырвалось у Алины.
Эдуард пожал плечами, а потом снова перешел на мыслеобразы:
«Может, какой-то биоморф, а может, это и есть Нова. Тут остается только гадать».
«И что же делать с этой тварью?»
«Боюсь, ее возьмет только становая бомба… То есть надеюсь, что возьмет».
Поспешно отбросив мысль о варианте «не возьмет», Алина сосредоточилась на главном и направила в сознания обоих интегрированных щитовиков один главный вопрос-мыслеобраз: «Где бомбы?»
Полученный ответ можно было истолковать как «по ту сторону твари». Алине захотелось выругаться: да что же за невезение такое?! Ну а кроме того, даже будь щитовики рядом с бомбами, что они смогут сделать без взрывателей и без умения их присоединять и активировать? Сувайворам же до того места еще далеко, особенно если учитывать их тяжелый груз.
«А может, взрыватели и не понадобятся», – вмешался Эдуард.
«То есть?»
«Эта тварь все растворяет, так?»
Приняв следующий мыслеобраз мужа, Алина в очередной раз восхитилась тем, как работает его голова. Ну конечно! Есть выход, есть! Только бы сработало!
Щитовикам их задачу объяснили быстро. План у них восторга не вызвал, но мыслеобраз «иначе всем капец» оказался непобиваемым аргументом и снял все возражения.
Двигаться по коридорам и одновременно не снимать интеграции с находящимися далеко щитовиками было задачей не из легких. Так что Алине пришлось несколько больше внимания уделять физической реальности, задачу контакта с Арком и Клаем полностью переложив на Эдуарда. Алина вела мужа за руку, словно слепого, и тревожно рыскала взглядом по сторонам, выискивая признаки возможного появления еще одной слизистой твари. К счастью, не находила.
* * *
Для Эдуарда, привыкшего все держать под своим контролем, полное отключение от окружающего мира было неприятным и некомфортным, даже с учетом того, что его связь с реальностью взяла на себя Алина. Кому же еще доверять, как не ей? Однако напряжение внутри Эдуарда постепенно увеличивалось, и не только из-за этого слепого хода – он буквально чувствовал, как растет, расползается по бункеру своими придатками это слизистое чудовище, становится больше и сильнее. А мысль, что жгуче-ядовитое щупальце твари может вынырнуть буквально в любой момент из любой щели и атаковать, здорово нервировало. Эдуард, конечно, умел отрешаться от иррациональных страхов, но в данном случае это были даже не его страхи, а щитовиков: из-за углубленной интеграции по ментальному каналу сувайвору передавалось не только зрительное и слуховое восприятие Измененных, но и эмоции, которые они испытывали. А сейчас эмоции у них были еще те: обоих буквально колотило от животного страха. И причины на то имелись весомые, что и говорить.
Оба щитовика постоянно держали активным защитный экран, но чем ближе они подходили к хранилищу становых боеприпасов, тем слабее делались эти экраны. А скоро они и вовсе исчезнут, и вот тогда Измененные станут совсем беззащитными… Страх щитовиков нарастал, и Эдуарда стало весьма ощутимо потряхивать, потому что он ловил их эмоции в удвоенном количестве, но ослаблять интеграцию было нельзя – чревато потерей контроля над ситуацией…
Вспышка ужаса и дикой боли в ногах пронзила его неожиданно. Опущенный взгляд Арка, погасший силовой экран и вылезшая из дыры в полу зеленая плеть слизистой субстанции, из которой состояло чудовище, захлестнула ноги Измененного. И му́ку, которую тот испытывал, Эдуард воспринимал как свою, только сделать ничего не мог, кроме одного – трусливо отключиться от его сознания, чтобы не ощущать умирание вместе с обреченным щитовиком, которого сейчас будут пожирать заживо. Но второму, Клаю, Эдуард передал мыслеобраз «Беги!». Того, впрочем, уговаривать не пришлось – он слышал дикий вопль напарника, и лучшей подгоняющей плети придумать было невозможно.
Эдуард чувствовал, как Измененному постепенно становится хуже, как уходят сначала его особые силы, потом физические, начинает ломить виски, а к горлу подкатывает тошнота – верные симптомы близости большого количества стана… А вот и дверь склада. Становые бомбы явно за ней, но она, естественно, закрыта. Возможно, окажись на месте Клая Алина, ей бы удалось открыть эту дверь, не прибегая ни к каким ухищрениям, просто предъявив сканерам свою биометрию, как на входе. Но Алина была здесь, с Эдуардом, держала его за руку, поэтому там придется обходиться без нее.
Сувайвор понял, что пришло его время. Он сконцентрировался и принялся работать с реальностью. Этот бункер – такая же часть Зоны, как тайга снаружи: электронные замки от аномальной энергетики не защита. Стало быть, и реальность здесь податлива, как и там. Да и воздействие требуется пустяковое: всего-то представить, что из-за энергетики Зоны электронный замок склада обесточился раньше всего остального, а значит – разблокировался. Представить такое легко, поверить в это еще легче, так что, даже воздействуя на реальность опосредованно, через сознание Клая, сувайвор не сомневался в успехе.
