– Ты что-то почувствовала? Только не говори, что там опять Источник!
– Не Источник. Там… другое.
– Другое… что?
Она молчит. Ловлю ее взгляд и явственно вижу в нем страх. Holy shit! Ну сколько можно, в конце-то концов?! Мало что может так напугать Измененную второй ступени, тем более псионика. Стало быть, проблема серьезная. Очень.
Оглядываюсь по сторонам… Уотсвилл – очередной город-призрак на нашем пути. Все как в других: воронки от взрывов, разбитые стекла, сгоревшие машины… Возможно, военная охрана аэропорта Уоллопс, до которого тут рукой подать, схлестнулась с помешанными или с какими-нибудь мутантами, биоморфами, черт знает с кем еще… Живых я не вижу, а трупов маловато, и это меня беспокоит. Что-то тут не так: не испарились же они, в самом деле! Думай, Майкл, думай! Включай свой мозг аналитика! Может, выжившие сбежали? Куда? На юг бесполезно, там тупик, море. На север – мы бы непременно встретились с беженцами. Может, мертвых похоронили? Вряд ли – тут некому этим заморачиваться. Утащили? Зачем? И тут я понимаю, в чем главный вопрос.
– Где трупы, Кара? – спрашиваю севшим голосом.
Глава 19. Игорь и Художник
Карелия. Каньон Рускеала
Ох, ежики… Никогда в жизни я не видел ничего более дикого и безумного. Хотелось бы верить, что и не увижу, но не потому, что умру прямо сейчас. В каньоне плескалась биомасса – зеленое вещество, напоминающее жидкое тесто. Только в отличие от теста она бурлила и кипела, на ней вспухали и лопались пузыри, из массы возникали щупальца, выбрасывались вверх метра на три и снова пропадали в беснующейся жиже.
Но главное состояло не в этом: в хаосе бурлящей биомассы возникали образы. Самые разные – звериные морды, клубки змей, человеческие лица, меняющие свои черты каждую секунду и превращающиеся в кошмарные демонические лики. Все это сменялось совершенно уже безумными очертаниями чудовищ, которых способен породить лишь горячечный бред. Сначала все человеческие образы были незнакомыми, но вот у некоторых стали появляться черты, кого-то мне напоминающие – мужчины и женщины, которых я когда-то знал, с которыми вместе работал, ходил в Зону, сражался, жил… И чем дальше, тем больше в мешанине этих картин появлялось знакомых… Вот два странно сросшихся лица мужчины и женщины – Алина и Эдуард, потом двое мужчин почему-то с акульими телами, но с лицами сталкеров Дрона и Шахматиста… Вот они расползлись, словно растворенные кислотой, и на их месте появилось не просто знакомое, а очень родное женское лицо – Рита, а рядом с ним детское – Глеб. Но тут всех их накрыла безликая фигура в плаще с капюшоном – Посвященный!
Я понимал, что происходит: Нова читала мое сознание, как книгу, и извлекала из него эти образы, подбирая таким образом ключики к моей ментальной стойкости, чтобы подчинить мой разум, растворить его в себе. Да, я все понимал, но не мог ничего остановить и только смотрел на этот процесс словно загипнотизированный. Однако канал связи, ментальной интеграции со стоящим за моей спиной Игорем работал и слал ему сигналы SOS. Собственно, мы с ним так и договаривались – не лезть на амбразуру сразу двоим. Я лезу, он страхует. Сигналы эти я слал неосознанно, заранее запрограммировав свое сознание, чтобы в момент, когда оно поплывет под натиском Новы, в нем формировались мыслеобразы: «не подходи», «не смотри», «держи меня» и отправлялись Игорю.
А он понимал и действовал так, как было условлено: Нова меняла меня, а он эти изменения откатывал, не позволяя измениться моему сознанию. Пока получалось. Будь я здесь один, наверное, не выстоял бы и давно уже нырнул рыбкой в эту зеленую жижу и перестал бы существовать в качестве человека, сувайвора… А кем бы стал? Не знаю и знать не хочу.
Я стоял на самом краю и боролся из последних сил. Не только за себя, но и за всех, кто остался там, в Белоярской Зоне, которая погибнет, если я здесь проиграю… А следом за ней погибнет и все остальное на этой планете. А в паре шагов за моей спиной врос в землю Игорь и тоже боролся. За меня. И тоже из последних сил, потому что очень могучей была Нова, и почти невозможно было противостоять порождаемому ею изменению. Но именно «почти». Мы, два сувайвора, что приперлись сюда вроде бы на верную смерть, без стана, без поддержки и, казалось бы, без шансов, а ведь держимся же!
Ситуация патовая: Нова меня не отпускает, но и затянуть в себя пока не может. Вот-вот ей это надоест, и тогда она сделает следующий шаг, чтобы сломить меня. Собственно, этого я и ждал. В этот момент все и случится, и наша с Игорем история здесь так или иначе закончится. А может, и не «здесь», а совсем. Тьфу-тьфу-тьфу, сувайвор, типун тебе на язык! Забыл, что твои мысли материальны?
«Губка» для Новы готова, и, если получится, образец я возьму перед тем, как… Так, стоп, не думать об этом – если почует Сеятель или Нова, все дело провалится и нас просто и незатейливо уничтожат: фиолетовая туча за нашими спинами никуда не делась. Ей сдвинуться-то всего метра на три вперед – и нам конец. Но она не двигалась… пока.
А вот Нова начала бурлить сильнее, и очередной вспухший на ее поверхности пузырь обернулся особо толстым щупальцем, со взрослого человека средней упитанности в поперечнике, и начал быстро расти, тянуться к верхней кромке скалы, где стояли мы с Игорем. Выглядело это так, словно из беснующейся биомассы лезет гигантская анаконда, которая вот-вот поднимется на наш уровень, и тогда… А что, собственно, «тогда»? Понятия не имею. Но план у меня есть только на один вариант развития событий, и помоги нам Бог, если реализуется какой-нибудь другой. Жаль только, что я в Бога не верю…
Давление на мое сознание, да что сознание, на саму биологическую природу, нарастает. Игорь пока успевает «откатывать» назад мое состояние, но это явно ненадолго. Да еще и «анаконда» все ближе… Кажется, пришло время. Я потянулся в глубь своего существа, где затаился и сидит, пришипившись, осколок Источника. Когда не надо – так он меня достает хуже вредной тещи из анекдотов, а вот сейчас в кои-то веки понадобился, и тишина… И мертвые с косами… Ну уж нет, я тебя достану! Несколько секунд ничего не происходило, и я уж было начал думать, что эта гадкая чужеродная хрень во мне так и не откликнется, но тут осколок наконец отозвался. На сей раз я намеревался использовать его как ретранслятор и одновременно канал связи с Посвященным и союзными Сеятелями, которые, зараза, тоже ведь где-то отсиживаются, когда мы тут шеи под топор палача подставляем…
Еще одна недолгая пауза. Жутковато хаотичная, безносая, безротая и безглазая голова «анаконды» поднялась над краем каньона прямо напротив меня. И хоть глаз у нее нет, у меня полное ощущение, что она на меня смотрит с удивлением и легким раздражением, как на исследуемое насекомое, которое почему-то наотрез отказывается залезать на предметное стекло. Ну же, тварь, давай, делай то, чего я от тебя жду!
Между тем краешком своего сознания я ощутил еще один отклик, но на этот раз из невообразимой дали, на той стороне созданного осколком Источника ментального канала. Уж не знаю, Посвященный откликнулся или кто-то из союзных Сеятелей, да мне, в общем-то, было уже все равно. Я просто послал туда два мыслеобраза. Компактных, сжатых, но насыщенных информацией до предела. Первый – что тут происходит, а второй – что нужно сделать. С ма-а-а-аленькой, но эмоциональной «припиской», что, если это не будет сделано, последствия для тех, кто по ту сторону, будут катастрофические. И больше уже на них я отвлекаться не намерен. Мне, то есть нам с Игорем, и здесь есть чем заняться.
