Алина на всякий случай сохраняла связь с сознанием Клая, чтобы понять, когда тот будет готов сломаться. Успела она практически впритык, зато оснастила станом все шесть имеющихся у нее гранат. Этого должно хватить. Щитовик держал свой силовой экран широким фронтом, и порождения Провала пытались штурмовать его из двух коридоров. А самое удачное – что Клай продержался против них достаточно долго, чтобы твари успели скопиться перед барьерами изрядной толпой. Максимальная эффективность поражения.
Три гранаты в первый коридор, рядом с Клаем, потом короткий марш-бросок – и еще две полетели в гущу хлынувшего по второму коридору потока смертоносных чернильных клякс. Последняя граната оставлена на всякий пожарный. Как там говорилось в ее любимом фильме «Пятый элемент»? Большой бада-бум? Нет. Это просто бада-бум. А большой будет, когда они с Эдуардом воплотят его затею. Но и сейчас сердце радовалось от зрелища массового уничтожения Пятен. Так вам, твари! А вот не мешайте – у нас еще дел навалом.
Кстати, пора к ним вернуться.
* * *
Ну, вот и все. Кажется, готово. По просьбе Эдуарда Алина сработала с запасом: две большие бомбы с часовым детонатором были уложены в защитные контейнеры, к запорам на которых прикрепили два маленьких взрывных устройства тоже с таймерами. И еще три бомбы Алина оснастила дистанционными взрывателями, уже без контейнеров. На ее удивленное «Зачем?» Эдуард не смог ответить ничего внятного – предчувствия, мол. Алина только глянула на него коротко с инквизиторским прищуром, но комментировать не стала – предчувствия так предчувствия, пророку положено, в конце концов. А вот изменения в плане муж объяснил Алине куда как подробнее – от этого слишком многое зависело. Щитовик Клай наблюдал за их манипуляциями с почтительного расстояния – его основательно корежило от обилия стана вокруг, но тут уж ничего не поделаешь.
Итак, пора. Как бы ни было страшно, оттягивать больше некуда. Ожидаемый прорыв Новы может начаться в любой момент, и его бы желательно накрыть взрывом. Наступал еще один ответственный этап – при настройке таймеров обязательно надо было учесть время, потребное на раскрытие пространственной аномалии. Решили заложить две минуты. Таймеры на малых бомбах должны сработать на десять секунд раньше, чем на больших.
Когда Алина все закончила, оба сувайвора уже находились в полуинтеграции, чтобы сообща открывать аномалию. Концентрация далась легко, практически на автомате – вот что значит тренировки и опыт совместной работы, – но дальше наступал тонкий момент. Аномалию следовало открывать не к Источнику, а от него, чтобы он ничего не заподозрил. Нужно было создать впечатление, что сувайворы просто хотят вырваться из Зоны…
А потом аномалия начала открываться. Там, на Таганае, когда Сеятель вмешался в процесс, Алина и сталкеры этого не заметили. Во-первых, потому что не ожидали. А во-вторых, потому что не знали, за чем именно нужно следить. Теперь Эдуард знал. И следил. Поэтому вовремя заметил изменение в энергетических потоках. Источник не пытался помешать открытию аномалии. Он ее перенаправил. До этого момента все шло так, как Эдуард и планировал. Но вовсе не факт, что измененная аномалия теперь ведет к самому Сеятелю. Скорее, тот учел ошибки своих предшественников и держит врага на расстоянии. Пусть даже совсем не чует стана: сувайворы открывали аномалию не из склада с бомбами, а совсем из другого помещения, да и подготовленные бомбы находились в защитных контейнерах. Если бы Источник почуял стан, он бы не дал аномалии открыться. Но так как явной угрозы не ощущалось, Сеятель решил сыграть похитрее и устроил ловушку.
Вот только хитрость на сей раз была вовремя замечена, и сувайворы по сигналу Эдуарда запустили еще одну корректировку, почти незаметную, но выводящую аномалию на точку, обнаруженную пернатой разведчицей Прохоренкова, то есть на местоположение самого Источника. Повезло, что радикального изменения направления пространственного туннеля делать не пришлось, а то, что он повел чуть дальше, не так-то просто обнаружить. К тому же тот, кто хитрит сам, редко ожидает, что в этот самый момент хитрят и с ним тоже… Так, кажется, все – аномалия окончательно сформировалась.
Эдуард бросил взгляд на таймеры малых бомб. Тех, взрывы которых должны сбить крышки с защитных контейнеров. Десять секунд. Пора. Тут даже мыслеобраз не понадобился. Это короткое слово возникло у них в головах одновременно. И действовать они стали так же: практически синхронно схватили два контейнера с бомбами и швырнули в аномалию.
– Земля тебе стекловатой, ублюдок!
Аномалию схлопнули быстро. Раньше даже, чем взорвались малые бомбы. Но на этом этапе сбоев уже быть не должно: взрыв номер один собьет крышки с контейнеров, взрыв номер два – погасит Источник.
Но Эдуарду все же нужно было убедиться. Сувайвор потянулся сознанием – он уже знал куда, – и единожды подчиненная птица на второй раз сама прилетела на зов. Несколько секунд – и он снова смотрит на тайгу ее глазами…
Удар. Глухой и тяжкий. Тайгу корежит, валятся деревья, и среди елок вспыхивает ослепительно-синий пузырь двойного станового взрыва, после чего пульсация Источника замирает и гаснет… Уфф, с этим, кажется, все. И безумно перепуганная кедровка, лихорадочно взмахивая крыльями, во весь дух мчится прочь, свободная теперь уже навсегда…
* * *
– Да ладно, неужели все, твою налево?! И без нервотрепки, без танцев на краю пропасти, спасения в последний момент и беготни?! Вот взяли и победили?!
Эдуард бросил на жену острый взгляд.
– Я, конечно, очень рад, Лина, что у тебя остались силы на сарказм, но, прошу тебя, не сглазь.
– Ладно-ладно, молчу. Но ведь закончили же вроде? И бомбы твои перестраховочные не понадобились. Давай вызывать Посвященного через эгрегор – пусть уже открывает нам аномалию обратно в Белоярку… Эдик, ты чего молчишь, заснул, что ли? Эдик? Эдик, твою налево!
* * *
Эдуард Прохоренков словно летит сознанием по разветвленным коридорам бункера. Летит, но не управляет своим полетом, словно его несет каким-то мощным и неодолимым ментальным ветром. Бетонные стены, двери, повороты, развилки, все это мелькает мимо… Скорость велика, и остановиться он не может – не в его это власти, не управляет он своим сознанием. Совсем. Первая растерянность проходит довольно быстро, а на ее место приходит исследовательский интерес: куда же его несет? Ага, кажется, понятно: вот склад стана, вот шелуха и прах, оставшиеся от пытавшейся их сожрать слизнеподобной твари. Дальше, дальше… А ведь похоже, что несет его туда, откуда эта тварь вылезла. Интересно зачем? Конечно, мыслишка одна на сей счет нехорошая вертится, только верить в нее ой как не хочется…
Он летит дальше – один поворот, второй, третий… И видит пролом в стене, а за этой дырой еще одна, только уже в полу, в могучем бетонном полу, который, как и стены, должен выдерживать нешуточную бомбардировку. Но тут, похоже, произошло что-то посерьезнее бомбардировки… И уже ясно что – вон те зеленые полузасохшие потеки по краям разлома намекают, что недавний студенистый гость пришел отсюда.
Все начинает дрожать, как при землетрясении, только Эдуард готов биться об заклад, что землетрясение тут ни при чем и вон та дыра в полу ведет в очень неприятное место, откуда сейчас… О черт! Из пролома в полу, словно паста из тюбика, лезет все та же студенистая субстанция, из которой состояла та тварь. Только на сей раз она даже не пытается принимать какую-то форму – просто пухнет и заполняет собой помещение, как будто с той стороны на нее что-то давит. И лезет она все быстрее и быстрее, делаясь при этом менее густой, зато более текучей и соответственно более быстрой.
