Подмосковье. Трасса А108 севернее Таблово
Все-таки Пахомов рисковал. Пространственная аномалия – это не выстрел из снайперской винтовки: с точностью до метра или даже трех ее навести невозможно. Даже четко представляя место, куда хочет попасть, создающий аномалию имеет шансы вывалиться из нее в куда более широком географическом диапазоне. И если идущему пешком это в большинстве случаев более-менее безразлично, то, когда речь идет о машинах, все становится намного сложнее: требуется попасть именно на дорогу, не на обочину, не на откос, не рядом с дорогой. Три двигающихся бэтээра, связанных буксировочными тросами, по ту сторону пространственной аномалии должны иметь возможность продолжать движение в нормальном режиме, то есть не опрокинуться, не увязнуть в болоте, не свалиться в воду… Короче, есть еще множество всяких «не». Избежать их всех при перемещении пространственной аномалией – большое везение. И оно отряду Пахомова сопутствовало: из аномалии они вылетели прямо на дорогу, правда, на самый ее край, зато с небольшой высоты, так что «посадка» получилась удачной и даже относительно мягкой, а механикам-водителям удалось вырулить так, чтобы не слететь под откос и не врезаться друг в друга.
Ну и с наведением аномалии Пахомов не ошибся: за следующим поворотом дороги должно быть ответвление в сторону табловского бункера, а там и до него рукой подать – меньше пяти километров. Стало быть, они совсем рядом. Должны успеть.
– Как там обстановка? – повернулся Вадим Юрьевич к Ладыгину.
– Минутку… – Директор АПБР глянул на планшет. Программа определения аномалий слегка сошла с ума из-за пространственного нуль-перемещения, но довольно быстро подгрузила новую информацию. – Ага, вот… До бункера чисто. Зато дальше… – он сделал масштаб меньше, – дальше находится здоровенная аномалия. Судя по всему, это Странница… Если она и впрямь стремится к бункеру и шахтам, мы ее пока опережаем, но не намного. Лучше бы нам поспешить.
* * *
Пока они ехали, Вадим Юрьевич пытался продумать свои дальнейшие действия. Ядерный чемоданчик у него был с собой – с момента получения апокалиптических предсказаний каждый из большой тройки держателей кодов запуска со своим таким не расставался. Вот только без двух других сделать ничего нельзя, а они вместе с их носителями сейчас в руках врага. Александр, конечно, обещал их освободить, но поди знай, получится ли у него и удастся ли вытащить президента и начгенштаба живыми… Да, оставалась еще так называемая директива одиннадцать, но активировать ее мог только президент или тот, кому в случае его смерти будут автоматически присланы инструкции по активации этой директивы. «Тем» официально был министр обороны, именно ему должны прийти инструкции. Если они не пришли, значит, президент жив. С одной стороны, это радует, с другой – его могут пытать или и вовсе взять под контроль фантомы-охотники. А в таком случае инструкций и не будет, так как враг в первую очередь позаботится, чтобы никто больше не получил той возможности, которая появилась у него с захватом президента: нанести глобальный ядерный удар.
Но что тогда может здесь он, министр обороны, без директивы одиннадцать? Удерживать объект? А смысл? Впрочем, есть еще один вариант – уничтожить этот объект. И ракеты в шахтах взорвать. Для этого коды запуска не нужны. Таким образом можно будет получить хотя бы один условно положительный результат: весь арсенал, имеющийся в местных шахтах, не сможет использовать враг. А радиоактивное заражение… Странница все равно создаст здесь новую Зону, а значит, для людей Подмосковье, да и Москва, видимо, тоже так и так потеряны. Надо же, а ведь еще недавно Вадиму Юрьевичу казалось страшным то, что Странница доберется сюда и взорвет ракеты, а теперь сам собирается сделать то же самое, считая это меньшим злом. Как быстро происходит переоценка ценностей! Пахомов прикажет местному гарнизону, отряду майора Гришковского, а также Ладыгину с его «лояльными» уходить на юг, даст им немного времени и активирует систему самоуничтожения центра и шахт. Странным образом сейчас, когда решение было принято, пусть даже такое, у Вадима Юрьевича словно гора с плеч свалилась – стало как-то легче…
До центра осталось совсем немного, а значит, пора тормознуть: появляться перед сверхсекретным объектом без предупреждения на трех бэтээрах – не самая удачная идея.
– Всем стоп, – приказал Пахомов майору Гришковскому. – Дальше пойдем только я и щитовик на всякий случай. Остальным дам команду по рации.
* * *
Табловский центр управления запуском ракет
Хорошо все-таки владеть голосом сирены! Отдаешь спорные и даже страшные приказы, а их воспринимают как должное, как истину в последней инстанции, свято верят в твою правоту и все исполняют беспрекословно… Хорошо и в то же время ужасно. Слишком легко лидеру при таком раскладе заработать комплекс бога и начать творить черт знает что. Ведь прикажи он сейчас местному гарнизону и отряду Гришковского умереть – умрут ведь с полной уверенностью, что лучшего решения в данной ситуации не найти. Министр обороны командовал, не давая рефлексии взять над ним верх и помешать ему делать то, что нужно, но внутренне холодел. Неправильно это – никто не должен получать над другими подобную власть, иначе… Самая жесткая и тоталитарная диктатура покажется детской игрой по сравнению с тем, к чему может привести власть человека с даром сирены.
Ладыгин, считая, что Пахомов с этим даром сможет стать идеальным правителем, одновременно и прав, и не прав. Прав с точки зрения формальной логики. Министр обороны – человек военный, умеющий стратегически мыслить, преданный своему государству, и чувство долга для него не пустой звук. Дар же сирены сможет подавить в головах других даже зародыши мыслей о бунте или хотя бы неподчинении. Главное, регулярно выступать по телевидению и радио, и чтоб транслировались эти выступления буквально из каждого утюга, – и вот вам рецепт абсолютной преданности народа. Абсолютная монархия, едрит мадрид! Но такая штука очень зависима от личности правителя. Если правитель обладает способностями сильного государственника и одновременно лучшими человеческими качествами – вариант хороший. Вот только власть все же развращает. А абсолютная власть развращает абсолютно. Как скоро человек, сколь бы принципиальным и ответственным он ни был, зарвется, зная, что почти никто в стране не может ослушаться его приказов? И как скоро после этого сработает «почти»? Ведь все равно останется элита, защищенная пси-блокираторами и «лояльными». Тот же Ладыгин, например, который рано или поздно может посчитать, что «идеального» правителя пора менять. А тому в свою очередь придет в голову идея, что защищенной элиты в стране быть не должно, и, пользуясь своей абсолютной властью, он прикажет эту элиту вместе с их «лояльными» истребить, а пси-блокираторы и всю документацию по их производству уничтожить… Как вам такая картинка будущего, Вадим Юрьевич? Вдохновляет или не очень? Вот то-то. А ведь есть способ не допустить такого развития событий! В первую очередь нужно сделать все что можно для выживания человечества в целом и России в частности, а потом тихо сойти со сцены, кто бы там что ни говорил. Никакого президента с даром сирены!
Все эти мысли крутились в голове Вадима Юрьевича фоном, не мешая ему заниматься главным на данный момент – готовить объект к уничтожению, а гарнизон к эвакуации. Гарнизон и отряд Гришковского пока расположились по периметру. Кроме того, Пахомов активировал свои псионические способности, готовый в любой момент прикрыть защитников центра от психотропных аномалий или иного воздействия на разум. А рядом с ним постоянно находились Ладыгин и «лояльные». Личная охрана, так сказать. Директор АПБР держал наготове излучатель АФИ-1 на случай появления фантомов-охотников. Вроде бы все продумано, и никаких сюрпризов быть не должно…
