Трилла подошла ко мне, подняла руку, ладонью вперед, и положила ее, неожиданно теплую, хотя я подспудно ожидал леденящего холода, на мою грудь. Тонкие брови девушки слегка дернулись в легком изумлении:
— Ты раздет?
— Местами. — хмыкнул я. — Каким в себя пришел, таким и остался.
— Тогда оденься. — Трилла убрала руку. — Где одежда, знаешь?
— Нет, конечно.
— Понятно. — Трилла подняла левую руку и быстро что-то настучала на своем Пульсе. — Минуту.
Ждать пришлось даже меньше минуты — буквально через тридцать секунд в мастерскую шагнула Кона:
— Что такое, Три?
— Ты же знаешь, где одежда Лайта?
— Ну да. В шкафчике.
— Тогда поможешь ему собраться? Мы в город.
— Ага. — Кона кивнула. — С радостью.
— Я тоже пока соберусь. — кивнула Трилла, и, не дожидаясь реакции, развернулась и пошла прочь.
Кона подошла ко мне и без стеснения взяла за руку и потянула за собой:
— А я думала, тебе просто нравится ходить вот так, с голым торсом. Идем, покажу твою одежду.
Интересно, у них тут нормальным считается вот так незнакомца за руки хватать?
Ах черт, это же они для меня незнакомки... А я для них, может статься, такой же привычный, как родной брат! Надо прояснить этот вопрос, и, чем быстрее, тем лучше.
— Эй, Кона. Ты говорила, что мы не так давно познакомились? Насколько недавно?
— Меньше трех дней. — ответила Кона, не оборачиваясь. — Тебя до этого момента Дейдра даже в «Зефир» не хотела пускать, все подозревала в тебе шпиона мотыльков.
Час от часу не легче... Мотыльки еще какие-то появились, что ты будешь делать! Можно уже наконец вопросы начнут исчезать, а не появляться?!
— И если бы ты не вырубился после вылазки в ноктус, то, наверное, тебя бы еще несколько дней мариновали.
Ноктус...
Так, ладно. Хватит. Надо просто запоминать все незнакомые слова и выбрасывать из памяти те, значения которых я уже понял. Раз Трилла решила вывести меня в город, значит, она решила начать свои объяснения именно с него. А значит, там есть что-то важное, что-то фундаментальное, без понимания чего я вряд ли вкачусь во все остальное.
А вкатиться надо как можно быстрее. На крайний случай у меня теперь есть Пульс, который, надеюсь, тоже поможет в получении информации.
— Погоди! — попросил я, заприметив кафетерий, мимо которого мы прошли. — Секунду!
Я зашел внутрь и вернул на место нож, который выпустил из рук за все это время лишь для того, чтобы примерить Пульс. Маркуса в помещении уже не было, поэтому обошлось без очередного мордобоя.
Вот и отлично.
Шкафчик напротив моей комнаты, в которой я в себя пришел, оказался тоже моим. И одежда в розово-желтые пятна на соседнем крючке, как сказала Кона, тоже моя. Я немного помял в руках ткань сначала свободных штанов, потом толстовки с длинными рукавами и капюшоном — все легкое, свободное, не стесняющее движений. Хорошая одежда.
Я снял с крючка толстовку, накинул ее на себя, застегнул под горло и нисколько не удивился тому, что она оказалась мне идеально по размеру. Удивляться нечему — я это понял еще только глядя на нее.
— Как думаешь? — я повернулся к Коне, которая улучила момент, пока я ковырялся в одежде, прислонилась к стене и снова сунул нос в книгу. — Штаны тоже переодеть?
— А? — Кона подняла на меня глаза...
И аж подпрыгнула!
— Ты что-о-о?! — завопила она. — Ты шутишь?! Скажи, что шутишь!
— Чего? — не понял я. — В чем проблема?
— Ты же не пойдешь в рейдовке! Не пойдешь же?! Нет?!
— Рейдовке? — я снова осмотрел пятнистую толстовку. — Ты про это?
— Конечно! Снимай немедленно!
В глазах Коны плескался страх, да не чета тому, с которым она смотрела на Лизу. Это был натуральный ужас, будто бы надев эту яркую толстовку я подписал смертный приговор не себе, но и всем, кто меня в ней увидит.
— А что не так? — поинтересовался я, вешая ее на крючок.
— В смысле? Все не так! Это же рейдовка! Ее нельзя в город!
— Ладно. — не стал спорить я, опасаясь, что от следующих вопросов Кона так выпучит глаза, что они у нее просто выпадут. — Нельзя, так нельзя. А что можно?
— То, что в шкафчике! Чего как маленький?
Да уж, Кона, в отличие от Триллы, пониманием ситуации не отличается...
В шкафчике нашлись две аккуратно сложеннные футболки, и черные разбитые кроссовки. Футболки, несмотря на то, что были сложены чуть ли не по линейке, тоже были не новые, хоть и свежие.
Что там Кона говорила? Я бездомный?
Ну, насколько я знаю бездомных, я среди них еще вполне себе богач.
Я надел темную футболку и обулся. Без носков было немного непривычно, ну да ладно — мне же сегодня не по стенам прыгать, а так, погулять немного.
Пока я возился с одеждой и переодевался, уже вернулась Трилла. Не знаю, за чем там она ходила — внешне она не изменилась совершенно. Та же самая черная кофта с капюшоном, и темно-синие свободные штаны. Больше всего в этой одежде она напоминала фанатку хип-хоп культуры, но, кажется, здесь все так ходят. «Так» — в смысле в свободном, мешковатом и как можно более скрывющем фигуру.
— Готов? — спросила Трилла, оглядела меня с головы до ног, не шевеля глазами, а вместо этого наклоняя голову, нахмурилась, подошла и снова меня облапала.
— Ненавижу вещи в обтяжку... — пробормотала она, щупая мою грудь под футболкой. — Все, идем. Кона, мы через черный, как всегда. Если вдруг что — я на Пульсе.
— Хорошо. — улыбнулась Кона. — Не теряйтесь.
Трилла кивнула, достала из кармана и нацепила темные очки. Вот, значит, за чем она ходила — за очками, чтобы спрятать свои глаза. А импланты на ушах она прячет под волосами, так что с первого взгляда и не скажешь, что с этой девушкой что-то не так, даже если знаешь, что это за кольца такие.
Трилла провела меня обратно в коридор, в котором мы познакомились, и дальше — туда, откуда на шум стычки с Лизой пришла она сама. Коридор едва заметно изгибался по пути, а спустя метров пятьдесят девушка остановилась и открыла дверь, покрашенную ярко-красной краской, так и кричащей о том, что открывать ее надо только если ты хорошо понимаешь, что делаешь. Я ожидал увидеть так такое же помещение, как и все те, что видел до этого, но реальность оказалась куда прозаичнее — за дверью прятался еще один короткий коридор, метров десять, не больше. Он упирался в еще одну кроваво-красную дверь, которую Трилла тоже без колебаний толкнула и шагнула за порог. Я последовал за ней.
Мы оказались внутри башни.
То есть, судя по всему, мы и так находились внутри какой-то башни, но сейчас мы оказались в самой ее середине. Цилиндрическое помещение диаметром метров десять, сверху прикрытое крышей, а вот вниз падающее сколько глаз видел, было полностью лишено окон — еще бы, какие окна внутри башни? Вместо них свет здесь давали ряды тусклых желтых лампочек, сбегающие вниз по стенам четырьмя линиями, делящими цилиндр на четыре равных сектора. Посередине помещения, в пустоте, тянулись переплетения труб, уходящие куда-то вниз, в самое основание башни. Трубы были покрыты конденсатом, кое-где изредка из них с тихим шипением пробивались струйки то ли дыма, то ли пара. Изгибаясь под самым потолком под прямым углом, трубы уходили в стену.
