— Отдай. Проводник.
— Вот заладила «Отдай, отдай». А что ты сделала для того, чтобы я тебе его отдал?
— Ты охерел?! — внезапно чуть ли не взвизгнула Лиза. — Мало тебе было утреннего, ты еще в душ ко мне завалился?!
— Дура! — тоже не выдержал я. — Тебе же уже объяснили, что моей вины в смерти Дейдры нет! И сюда, в душ к тебе я попал тоже случайно! Я туалет искал, я не виноват, что вы тут двери не подписываете! Знаешь что! Ты слишком до хера о себе мнишь, вот что я скажу! Если любое чужое действие ты воспринимаешь как покушение лично на свою свободу — ты слишком, чрезвычайно дохера о себе мнишь!
Лиза набычилась, опустила голову и взглянула на меня из-под волос:
— Отдай проводник.
— Хер тебе. — не сдавался я. — Я выйду отсюда и оставлю его за дверью, чтобы у тебя не возникло соблазна за мной погнаться с топором в руках. Поняла?
Лиза молчала, все так же исподлобья глядя на меня. Грудь ее перестал ходить вверх-вниз, и вообще она, кажется, начала успокаиваться.
— Поняла? — с нажимом переспросил я.
— Поняла. — буркнула Лиза. — Только попробуй не вернуть.
— Да нужна ты мне... Ты опять слишком много о себе мнишь. — я покачал головой, и, не спуская взгляда с рыжей, стал спиной вперед отступать к двери, аккуратно, чтобы не поскользнуться, ставя ноги на мокрый кафель.
Едва только я закрыл за собой дверь, как она тут же открылась вновь, и в щель вылезла голова Лизы.
— Так! — я погрозил ей пальцем. — Я еще не ушел! Скройся и сосчитай хотя бы до тридцати!
Лиза ожгла меня недовольным взглядом, но голову все же убрала.
Я быстро ткнулся в соседнюю дверь, за которой наконец-то обнаружил три отдельных кабинки туалета, уложившись в пятнадцать секунд сделал свои дела и вышел наружу, за общую дверь, ведущую в главный коридор.
И чуть не столкнулся там с Кими, которая как раз шла мимо, держа в одной руке блокнот, а в другой — чашку с кофе.
— О, привет. — улыбнулся я. — Поможешь мне? Там одна дурная за дверью... Когда выйдет — отдай ей, пожалуйста.
И, не дожидаясь ответа, я протянул девушке нож Лизы. Каштановые брови Кими взлетели куда-то в стратосферу, она округлила и так приоткрытый ротик:
— Серьезно?
— Будь ласка. — улыбнулся я. — Только ничего не спрашивай, долгая история.
— Л-ладно... — заикнулась Кими, осторожно пальцами беря нож в ту же руку, где был блокнот. — Ладно.
— Вот и чудно. — резюмировал я и пошел прочь от душевой.
Добравшись до своей комнаты, которая была самой дальней от входа в жилом блоке, я лег на кровать и наконец-то осмотрел свою берлогу как следует.
Впрочем, по сравнению с первым разом, почти ничего не изменилось. Единственными двумя новыми деталями был узкий откидной столик на стене, противоположной той, возле которой стояла кровать, да узкий шкафчик возле двери — точно такой же, как тот, из которого я брал свою одежду пару часов назад.
Ну, и, конечно, тут, как и везде, пахло миндалем, но я уже привык к этому запаху.
Или, вернее, пытался не обращать на него внимания.
Кто-то (наверняка, Кона), подсуетился и моя постель была заправлена свежим и чистым, хотя и явно видавшим виды постельным бельем.
Это что получается, у них тут и стиральная машинка где-то есть?
Черт, да кто вообще «они» такие? Пока что мне попадались одни лишь молодые девчонки и один парень, чуть постарше их. Это что, какая-то группа беспризорников, или что? Почему они целым десятком живут в причальной башне, обосновавшись тут, как ЧВК на тренировочной базе, с полной инфрастуктурой, но при этом являются «нелегалами»?
Опять вопросы. Сплошные вопросы.
Впрочем, теперь у меня есть способ находить ответы.
Я уселся в кресло-мешок, оказавшееся удивительно удобным (в прошлой жизни я как-то обходил их вниманием, считая игрушкой) и полез в Сеть.
Следующие несколько часов выпали для меня из реальности. Вокруг кто-то ходил, разговаривал, пару раз в мою открытую дверь кто-то заглядывал, но тут же пропадал.
А я читал. Я впитывал информацию о мире. Я получал ответы на свои вопросы.
И новые вопросы.
Куда без этого.
Пользоваться здешним информаторием было примерно так же непросто, как Википедией в случае, если ты не знаешь, что конкретно ищешь... Потому что не знаешь вообще ничего. Приходилось переходить по перекрестным ссылкам, которые, к счастью, тут имелись, и читать все новые и новые статьи, пытаясь собрать всю информацию воедино. На исходе третьего часа голова распухла так, что меня легко можно было брать на роль главного героя в экранизации «Мегамозга» и даже грим бы не понадобился.
В общем и целом, выходило, что примернно тысячу лет назад в этом мире, который мало чем отличался от моего, произошел неизвестный катаклизм планетарного масштаба. Он не сопровождался никакими взрывами, наводнениями или извержениями вулканов, все произошло намного тише и незаметнее. Просто начиная с определенного момента все строящиеся здания мира начали автоматически появляться в дополнительном, — черном, — экземпляре. Стоило выйти в чистое поле и положить на землю один кирпич, как вплотную к нему автоматически появлялся еще один — черный. Стоило положить рядом с первым второй — и второй черный появлялся тоже. Стена к стене, угол к углу, черный двойник рос рядом с любым зданием, которое начинали строить после того момента.
Сначала никто ничего не понимал, и все пытались изучать этот феномен — пытались строить «навстречу» двойникам, то есть продолжать класть кирпичи поверх автоматически появившихся черных, но ничего не вышло — через несколько минут обычные кирпичи тоже становились черными. Пытались разрушить черные стены, но не тут-то было — их не могли повредить даже мощные заряды взрывчатки. Частичным успехом увенчались только эксперименты по сносу свежепостроенной стены — тогда ее черный двойник пропадал тоже. Еще один эксперимент, который казался многообещающим касался воздействия Света на появляющиеся здания.
Свет появился примерно в то же время, что и здания-двойники, и по-первости точно так же остался незамеченным. Это уже чуть позже люди, обнаружившие в себе сверхспособности, убедились в том, что это не случайность и не самоубеждение, а натуральный факт, и стали учиться пользоваться новым даром. В том числе — для того, чтобы воздействовать на появляющиеся здания.
Это происходило по всему миру, по всем двум континентам этой планеты, и везде все протекало по одному и тому же сценарию — любое свежепостроенное здание обзаводилось прилипшим к нему двойником, который не гнушался даже тем, что возникает на месте чего-то другого — это «другое» просто исчезало во внутреннностях черного здания. Если, конечно, у них вообще были внутренности — ведь внутрь никто так и не смог попасть. Двери таких домов не открывались, стекла не выбивались, какие бы эксперименты над ними не проводили.
