Добравшись до выхода из ноктуса, я провернул нехитрый маневр — прыгнул по нескольким крышам, сменив маршрут так, чтобы он пролегал параллельно световому барьеру. Лоа послушно потекли за мной, расползаясь по переулкам, и в этот момент я развернулся и быстро пропрыгал обратно, выигрывая себе несколько секунд на спуск, пока они там по-новой обтекали здания и собирались в единую волну. Энкодер сработал без проблем, и, смотав в рукав торчащий в стене на всякий случай роупдарт, я вывалился из ноктуса в сияющий Город. Восстановил за собой СБ, чуть не выпустив наружу парочку лоа, и побрел к себе в номер, усталый, но довольный тем, что хоть что-то прояснилось.
Если же окажется, что все не просто прояснилось, а еще и исправилось, как Дочь Ночи обещала — завтра я проведу еще один карантинный день в Тай-фо, а потом вернусь в «Зефир».
И это была первая ночь, когда я спал без снов.
Глава 10
В этот день я впервые с самого момента попадания в этот мир выспался. Не просто выспался — я провалился в сон, в нормальный сон, без этого гиблого черного болота, и провел в нем без сновидений всю ночь до глубокого дня, когда солнце, проникшее в щель между шторами, привычно выдернуло меня из сна.
Но сегодня впервые за все время я выныривал из него с неохотой. Вместо того, чтобы как можно скорее стащить себя с насквозь мокрого белья и открыть глаза, хотелось прямо противоположного — повернуться на другой бок и поспать еще. Хотя бы пять минуточек.
Наконец-то прошла вся усталость в теле, наконец-то я снова чувствовал себя отдохнувшим и вернувшимся в норму. Только лишь поэтому я не стал предаваться лени, а откинул свежую, вчера замененную простыню, перекатился по кровати, и упал на пол в упор лежа.
Сегодня разминка не просто давалась мне, она впервые за всю мою вторую жизнь была в удовольствие — я отжался пятьдесят раз, после чего подтянул ноги, кинул их вперед, между руками, перейдя в положение лежа на спине, и сделал еще пятьдесят подъемов корпуса. И все это — уже не ради того, чтобы снова начать чувствовать свое тело, а напротив для того, чтобы насладиться тем, что я его чувствую.
Покончив с короткой разминкой, я поднялся с пола и с сомнением посмотрел на свою одежду, которая после нескольких дней в Тай-фо превратилась практически в обноски. Рейдовая форма стала похожа на грязные тряпки, которыми мыли токарный станок на генеральной уборке цеха. Носить их ещё можно было, но с удовольствием и так чтобы оставаться вне подозрений — уже нет. И самое плохое — у меня и альтернативы-то не было. Я забрал из «Зефира» то немногое, что мне принадлежало, и, включая Пульс и футболку, которую я пустил на ленты в самом начале побега из башни, все это можно было пересчитать по пальцам одной руки.
При этом следует учесть, что прямо сейчас мне возвращаться пока что не с руки, — надо сначала удостовериться, что мне действительно лучше, что это не разовое улучшение, что так же хорошо мне будет и завтра. Хотя бы завтра. А значит, в Тай-фо придется задержаться ещё на денёк, чтобы не пришлось потом возвращаться сюда во второй раз, если окажется, что все не так радужно, как я надеялся.
А для того, чтобы остаться здесь, сначала надо озаботиться одеждой. Черт с ней, с рейдовкой, в ноктус я пока что лезть больше не собираюсь, но вот обычная одежда через несколько дней носки тоже превратилась в грязные тряпки, и с этим надо что-то делать. Конечно, всегда можно просто не выходить из номера и завтра, если все сложится хорошо, прямо из гостиницы отправиться на станцию монорельса...
Да кого я обманываю, нельзя. Нельзя просто так взять и провести целый день валяясь на кровати и лупясь в телевизор, когда тело наконец-то перестало умолять убить его и вернулось в нормальное состояние. Состояние желания движения и активности. Если сейчас я останусь в номере, часы будут для меня тянуться вчетверо против обычного, и даже телевизор не сможет скрасить досуг — я все равно не понимаю и четверти программ, которые там крутят, сказывается разница менталитета, не иначе. А включить Пульс, чтобы полазать по Сети, мне по-прежнему не суждено — если я не хочу, чтобы меня отследили, конечно.
А, у меня же есть теперь ещё один Пульс — Пульс Дины Ларс! Я могу заняться им, посмотреть, что интересного в нем есть, возможно, пролить свет на какие-то тайны...
Пролить свет, хе-хе... в этом мире многие привычные мне выражения предстают в ином свете...
В том числе и это.
Сходив позавтракать в ближайшее кафе, где мне подали яичницу из дафыньих яиц с кусочками самого дафына, я ещё раз уверился в том, что сидеть в тесном номере гостиницы — вариант если не самый неинтересный, то один из самых. На улице царила прекрасная теплая погода с претензией на жару, но лишь с претензией, людей на улице было непривычно много, и даже сам серый блеклый Город, который превращался в живой и сияющий лишь по ночам, благодаря неону и ксенону вывесок, сейчас казался более цветным и ярким, нежели обычно.
Я сидел возле опустевшей тарелки с чашкой кофе в руках и глядел в окно на прекрасный и потрясающий мир, что окружал меня. Мир, в котором теперь предстояло жить и мне. Мир, который казался жутким и неизвестным — все то время, что внутри меня тоже довлело жуткое и неизвестное. Сейчас, лишившись негативных факторов заражения, или хотя бы подавив их, я и мир стал воспринимать по-другому. Это ли не лучшее подтверждение тому, что слова Дочери Ночи правдивы?
В любом случае, пока я не проведу хотя бы один карантинный день здесь, в Тай-фо, обратно в Варош я не вернусь. И, если я проведу его в хорошем настроении и наслаждаясь жизнью — это даже лучше, это вообще отлично. Буду только рад.
Вернувшись в номер, я попытался попариться в Пульсе Дины Ларс, но почти сразу столкнулся с проблемой — ее система была устроена совсем по-другому нежели моя. Тут почти не было знакомых мне приложений, а их функции исполняли совсем другие — непонятные, с неудобным интерфейсом, и необъяснимой логикой работы. Даже экранная клавиатура Дины была настроена на другой способ ввода — что-то вроде жестового, когда ты проводишь сразу по всем буквам в слове замысловатую линию, а система сама додумывает, какое слово имел в виду пользователь. И самое плохое — я даже не нашел, где это можно отключить.
В общем, ни выйти в Сеть, ни толком покопаться в самом Пульсе у меня так и не получилось — через время, чувствуя, что закипаю, я просто плюнул на это дело и бросил Пульс в сумку, которую достал из-за окна ещё вчера, перед сном. Вернусь в «Зефир», попрошу Валери поковыряться и привести гаджет к нормальному, удобному, виду. Заодно пусть взломает несколько паролей на парочке архивов, которые я не смог открыть — вдруг там что-то интересное? Может, конечно, и коллекция личных фото Дины Ларс в стиле ню, а, может, и что-то ценное. Что-то такое, что она хотела бы спрятать даже от своего Спектра, даже от своего технаря — единственного, кто лазал в Пульс, кроме самой хозяйки.
Оставив Пульс на потом, я решил вернуться к изначальному плану и пойти погулять по району, в том числе и для того, чтобы найти магазин, торгующий одеждой. То, что на мне, давно следовало бы поменять и постирать, как и рейдовку, но в гостиничном номере, понятное дело, не было стиральных машин, а отдавать рейдовку в прачечную было не самой умной идеей — стоит всей краске с ткани слезть, стоит только работникам увидеть цветные пятна недвусмысленной конфигурации — и проблем не оберусь. С другой стороны, конечно, работники и проигнорировать могут, приняв их просто за причудливую раскраску, но верится в это с трудом.
