И волны, и землетрясения – все было связано с Диколесьем и Тенеземьем. С Рэд и Нив.
Флорианского берега путники достигли ночью, при свете полной луны, плывшей по густо-синему небу. В порту в столь поздний час было несколько многолюднее, чем по утрам, но на причалах все равно сидело лишь несколько сонных рыбаков. Осенняя прохлада на побережье чувствовалась еще сильнее, и никто не рвался под парус в такой ветер, метавшийся над водой, словно свистящий хлыст.
Нилс подвел корабль к пустому причалу и похлопал мозолистой рукой по штурвалу, прежде чем спустить якорь. Потом повернулся к Рэд с видом человека, у которого скопилось много вопросов, но не хватало уверенности в том, что их стоит задавать.
В конце концов он так и не стал.
– Какая б там беда ни приключилась с вами в Рильте, – сказал капитан, – надеюсь, теперь вы убрались от нее достаточно далеко.
– К сожалению, – пробормотала Рэд, – эта беда не из тех, от которых можно убежать.
Он хрюкнул.
– Знакомо. – Немного помедлив, коротко похлопал ее по плечу. – В таком случае, надеюсь, что все разрешится.
Неизбежно. Так или иначе. Рэд тускло улыбнулась ему, оттолкнулась от перил на носу парусника и отправилась вниз за своей сумкой. Навстречу прошел Эммон, поцеловавший ее в лоб, прежде чем подняться на помост к капитану. Там он обратился к Нилсу с какими-то неслышными Рэд словами, отчего тот сердечно рассмеялся.
Из трюма показалась Каю, выглядевшая уже несколько лучше, чем когда они покидали Рильт. Ее причесанные волосы снова струились черным водопадом, а круги под глазами побледнели благодаря целой ночи сна.
Вчера, когда Раффи куда-то ушел и Каю сидела одна, прислонившись головой к стене, Рэд решила ее поблагодарить. Она замерла возле нее, не зная, как начать разговор, и неуверенно перетаптываясь из-за легкой качки.
– Можешь отхлестать меня лозой, например. – Каю приоткрыла глаза лишь с тем, чтобы убедиться, что это именно Рэд, и снова опустила веки. – Или что там делают разгневанные лесные боги, которым лезут под ноги.
– Я не буду хлестать тебя лозой. – Предложение было таким нелепым, что развеяло все напряжение. Рэд тяжело опустилась на койку рядом с ней, уперев руки в колени. Можно было обсудить все по новой – планы Кири, сорванные Каю, благодарность, которую та отказывалась принимать, – но даже мысль об этом выматывала. – Ты сделала то, что считала необходимым, – пожала плечами Рэд. – Думаю, каждому из нас это знакомо.
Пауза. Потом Каю повернулась и взглянула на нее, смешно скривив рот.
– Ты определенно слишком легко меня прощаешь.
– Предпочла бы обсудить это с Эммоном?
– Нет, спасибо, меня устраивает. – Каю выпрямилась и провела рукой по лицу. – Что бы ни потребовалось для спасения твоей сестры, я готова помочь. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
– Хотелось бы знать, о чем попросить, – прошептала Рэд. – Но все, что мне приходит в голову, это вернуться в Крепость и… и ждать, похоже.
Ждать, чтобы узнать, решит ли Нив вернуться. Чтобы узнать, что случится, когда рухнет Тенеземье. Чтобы узнать, что останется от ее сестры, когда это произойдет.
– Значит, я буду ждать с тобой, – сказала Каю.
Вот что им всем теперь оставалось. Ждать.
Спускаясь в темноту трюма за сумкой, она не могла не думать о Нив и о долгих днях после собственного ухода в Диколесье, растянувшихся в недели и месяцы. О времени, когда Нив могла только ждать, чтобы узнать, вернут ли ее жертвы сестру. Чтобы узнать, за что она платит своей кровью, льющейся на ветки страж-древ.
Перед тем, как снова подняться по лестнице, Рэд остановилась. Ее алый плащ так и лежал в сумке; Рэд вытащила его, сняла серый и набросила свадебный наряд на плечи. Золотая вышивка блеснула в тусклом свете.
Так лучше.
На корме Раффи укладывал петлями канат – делал какую-то необходимую на корабле работу, смысла которой Рэд не знала; два плаванья за неделю, а она так и не поняла, как устроены парусники. Почти всю дорогу сюда Раффи молчал. Единственным, что Рэд от него слышала, был разговор с Каю, слишком тихий для того, чтобы разобрать, о чем шла речь.
– Помочь? – спросила она.
– Я справлюсь.
Каю и Лира помогали Нилсу ставить трап, готовые спуститься на сушу. Каю пошла первой и двинулась по берегу к сараям с повозками и конюшням, за которыми песок сменялся травой. Раффи проводил ее взглядом.
Рэд пожевала губу.
– Я знаю, что это не мое дело…
– Началось, – буркнул Раффи.
– …но обязана сказать, что ты не должен чувствовать себя виноватым, Раффи.
Он бросил свою нескончаемую возню с канатом и запрокинул лицо к небу, выдыхая облачко пара. Рэд было подумала, что он ничего ей не ответит или отмахнется. Но Раффи помотал головой и вернулся к канату.
– Я знаю, что не должен. И тем не менее.
Рэд не стала давить. Облокотилась на перила.
Раффи заговорил без ее понуканий, словно только этого и ждал. Насколько она его знала – так и было.
– То, что сложилось между мной и Нив… что ж. Наверное, дело именно в этом. Ничего же не сложилось. Я ей сказал, что ее люблю, а она так и не ответила мне тем же, хотя и показывала это, ну или по крайней мере неравнодушие, и я… – Он провел рукой по волосам. – Мне теперь кажется, что я ее не знаю. Что я знаю только, кем она была.
– Мы меняемся, – пробормотала Рэд. Не обвиняя его и не оправдывая, а лишь отмечая простую истину. – И растем порой в совершенно разных направлениях.
– Я по-прежнему волнуюсь о ней, – сказал Раффи.
Волнуюсь. Не люблю.
– Я знаю.
– И когда она вернется, я… – Он сбился и больше не смог отыскать подходящих слов. Рэд качнула головой.
– Когда Нив вернется, – уверенно сказала она, – ты будешь ей превосходным другом. Вы двое все обсудите. И решите, какие отношения хотите выстраивать. – Она одарила его едва заметной ободряющей улыбкой. – Все это очень сложно, Раффи. И всегда было сложно. Ты не обязан четко осознавать каждый свой шаг.
Он горько усмехнулся.
– Я бы рад был осознавать хоть половину.
По дороге, ведущей к берегу, уже громыхала повозка с Каю на месте кучера. Едва лошади остановились, по земле прокатился рокот, сотрясший причалы и редкие деревца и поднявший на море высокие волны.
У штурвала опять зычно хохотнул Нилс.
– Если так пойдет, я окажусь в Карсеке меньше чем за неделю!
Рэд натянуто ему улыбнулась, чувствуя, как страх вгрызается ей в позвоночник. Диколесье вонзило ей под ребра россыпь шипов, а над ее ключицей протянулась ветка, острая и колючая.
