Справедливо, подумалось ей.
Немного отстав от них, подошла еще одна девушка, которую Нив прежде не видела. Невысокая, с водопадом прямых черных волос и темными глазами на точеном лице. Сменявшиеся на нем выражения выдавали круговерть вины, трепета и чего-то, почти напоминавшего ревность. Ее взгляд метнулся к Нив, потом прочь от нее, к тому, кто последним пробирался через снег.
К Раффи.
Нив не знала, куда деть глаза, что делать с руками. Ей хотелось броситься к нему, обхватить его, прижаться покрепче. Ей хотелось убежать прежде, чем он увидит ее и то, чем она стала.
Бездушную женщину, побывавшую божеством. Побывавшую королевой. И не желающую более никогда становиться чем-либо подобным.
Воздух вокруг них на кратчайший миг заискрил. В снегу блеснули нити света, в кончиках пальцев у нее едва заметно кольнуло. Но, не успела она моргнуть, как все прошло, так быстро, что могло ей и просто почудиться.
Раффи остановился в нескольких шагах от нее – высокой, внушительной тенью на фоне неба. С нечитаемым выражением лица, прикованными к ней темными глазами и слегка приоткрытым ртом.
Девушка с длинными черными волосами метнула взгляд на них обоих и быстро отвела его.
– Нив. – Раффи немного пошевелил губами, прежде чем произнес ее имя, словно не мог выбрать, какими еще словами нарушить тишину.
– Раффи.
Она вцепилась пальцами в обрывки подола. Прозрачное одеяние, которое было на ней после смерти, пропало, оставив Нив все в той же сорочке, сапогах и рваном плаще Солмира, и леденящий холод уже вгрызался в ее вновь человеческое тело.
Судя по всему, это подстегнуло Раффи. Он шагнул вперед, начав снимать плащ прежде, чем успел заметить тот, что уже был на ней. Замер, неловко оставив рукава наполовину снятыми. Потом задумчиво надел плащ обратно.
Краем глаза Нив заметила, как высокая длинноволосая фигура отступила назад, дальше от нее, глубже в снег.
– С тобой все хорошо? – Не успев договорить, Раффи замотал головой. – Нет, разумеется, с тобой не может быть все хорошо, ты провела недели в Тенеземье…
– Я в порядке, – тихо сказала Нив. – Я в порядке.
Раффи сжал губы, не в силах понять, как продолжить этот непростой разговор, но прежде чем он снова попытался, Рэд отстранилась от груди Эммона.
– Мы со всем справились, – убедительно сказала она. – С Королями, с Тенеземьем, с Диколесьем. Со всем. Все исчезло.
Она посмотрела за спины остальных, на лес – все еще растущий там, но пустой, лишенный всей жившей в нем магии. Закусила нижнюю губу, словно не зная, смеяться ей хочется или плакать.
Глаза стоявшего за ней Эммона расширились, а плечи едва заметно обмякли, хотя Рэд по-прежнему была в его объятиях. Он посмотрел вниз на свою руку около ее талии так, будто видел ее впервые.
– Исчезло? – Красивая женщина, замершая рядом с рыжеволосым мужчиной, растерянно свела изящные брови. Перевела глаза с Рэд на своего спутника, потом на его руку, словно что-то высматривая. – Файф, то, что ты забрал… то есть вообще все…
– Вообще все, – сказала Нив по-прежнему тихо, почти шепотом. От всех криков, предшествовавших смерти, горло у нее саднило. – Мы… – Но не было простого способа рассказать обо всем, что они сделали, о превращенных в яблоки душах, разбитых о землю, и о том, что они были вместилищами магии. – Мы со всем справились, – просто сказала она, повторяя слова сестры.
Женщина наморщила лоб и поджала губы.
– Я все еще чувствую… – Она замолчала, чуть повела пальцами. Воздух снова блеснул, словно потоки света пробежали за незримой вуалью.
Рыжеволосый мужчина посмотрел на нее. Нив не знала, увидел ли он этот свет.
– Что ты чувствуешь, Лира?
Но женщина – Лира – только качнула головой. Однако, даже опустив ладонь, продолжила хмуриться.
Раффи расправил плечи, снова взяв себя в руки, как только потребовалось решать проблемы и думать о чем-то, не связанном с ним, Нив и непреодолимым расстоянием между ними.
– И что это значит для всех нас? Для… всего?
Такой широкий, такой важный вопрос. Рэд посмотрела на Нив, склонила голову. Ты старшая, казалось, говорил ее взгляд. Ты отвечаешь на вопросы.
Нив не вполне понимала, как это делать. Но все же глубоко вдохнула и попыталась.
– Мы не знаем, – начала она. – Но мне кажется… мне кажется, что магия снова здесь. В мире, как было прежде.
Воздух блеснул, соглашаясь. Все остальные тоже это чувствовали? Или только некоторые, как в те давние времена?
Всегда найдутся люди, способные подчинить себе больше силы, чем другие, и люди эти всегда будут пытаться использовать ее во зло.
Она стиснула зубы. В какой степени эти слова принадлежали Арику, которого преследовал призрак прошлой вины, а в какой – магии, говорившей его устами? Нив хотелось верить, что они поступили правильно. Хотелось верить, что люди способны быть хорошими, что искупление возможно.
Ты хорошая.
Она подняла глаза. Солмир все еще стоял там – едва заметный за снежной пеленой. О нем временно забыли, его появление сгладилось ошеломлением от всего остального. Она не знала, как долго это ошеломление продлится, но знала, что стоит ему закончиться – и Солмиру, вероятно, станет небезопасно находиться здесь. Он это понимал – схватка с Эммоном обо всем ему сказала.
И все же оставался на месте. Чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Ты хорошая.
– Все будет так же, как было до создания Тенеземья, – продолжила Нив, не отводя взгляда от Солмира. – Со свободной магией. Доступной всякому, кто сможет ее чувствовать.
Лира кивнула. Снова почти неосознанно шевельнула пальцами.
Черноволосая девушка шагнула вперед с таким лицом, будто она только что приняла решение.
– Я – Окада Каю.
И резко выбросила вперед руку, стиснув губы, словно ожидая, что ее отвергнут.
Окада. Нив помнила эту фамилию. Она взялась за руку Каю и склонила голову, как полагалось при встрече королевских особ.
– Ты – следующая претендентка на трон, – просто сказала она. Последние пробелы начинали заполняться, на все вопросы находились ответы.
Каю резко кивнула, потом замерла, как будто согласие было преждевременным.
– Или была бы ей. Но я – Третья Дочь Императора и жрица Ордена, вернее, послушница. – Она свела брови. – Впрочем, думаю, что и ею больше не являюсь. С тех пор, как помогла убить Верховную Жрицу.
Глаза у Нив расширились. Кири. Мертва. В груди у нее кольнуло от смеси облегчения и печали.
– Ясно.
Новые фрагменты мозаики вставали на места. Она почти уловила общую суть, почти поняла, какой будет последняя сцена. Стихи из сожженной книги Тирнан хранили в себе ответ, оставалось лишь вспомнить их.
