Нив и раньше целовалась ради удовольствия, исключительно телесного, не вкладывая в это иных чувств, кроме влечения, а порой и просто при случайной возможности. С сыном гостившего герцога, который постоянно коверкал ее имя, с дочерью маркиза, у которой были красивые глаза. Поцелуи необязательно означали нечто более важное.
И сейчас она снова и снова повторяла себе это, прижимаясь к губам Солмира и чувствуя, как магия вливается в ее горло и прорастает шипами в венах. Это ничего не значит. Это просто передача силы, а если ей и станет легче, какая разница?
Нив всегда умела отменно лгать.
Разорвав поцелуй, они оба дышали с трудом. Она шагнула назад первой, увеличивая пустоту между ними. Он опустил руки и замер. Никто ничего не сказал. Слов не было.
Потом они одновременно повернулись к теням. К Нив голос вернулся раньше:
– Что теперь?
Беззаботно, небрежно. Ничем не выдавая бурлящие эмоции, которых обоим хотелось избежать.
– Теперь, – ответил Солмир, – отпусти ее.
Звучало обманчиво, мучительно легко. Нив раскинула руки, действуя с Солмиром как единое целое, словно магия связала их общими нитями и заставила двигаться будто слаженный механизм. Раскрытые ладони, согнутые пальцы, рвущиеся из них обоих шипы – и сила двух богов хлынула в бурю.
Когда все до последней капли кончилось, обратившись дымом и плетьми, Нив согнулась, опираясь ладонями на колени и тяжело дыша. Солмир рядом с ней встряхнул руками.
– Каждый раз колется, как иголками, – проворчал он.
Еще несколько мгновений ничего не происходило. Потом раздался треск, будто окружающий воздух рвался на части.
Ураган теней начал медленно расходиться, его клубящиеся края раздвигались так плавно, что пронзительный скрежет воздуха казался обманом. Во мраке проступил проход, ведущий в зал.
Солмир указал туда приглашающим жестом:
– После вас, Ваше Величество.
И Нив выпрямилась, под стать титулу, и высоко подняла голову, хотя от страха пульс бешено плескался у нее в запястьях.
Идя сквозь бурю, она чувствовала, как по всему телу покалывает кожу. Волосы у нее взметнулись вверх и заколыхались венцом вокруг головы. Мурашки побежали по ее рукам и плечам, превращая каждый шаг в борьбу с мощным течением.
Когда Нив выбралась на другую сторону, ей показалось, будто вокруг нее разжался огромный кулак; она чуть не растянулась на полу. Падение остановил изгиб потолка, по которому они шли, волосы ее снова рассыпались по плечам, а навязчивый зуд в каждом нерве, вызванный искрящим воздухом, начал проходить. Солмир, слегка шатаясь, появился следом за ней, тоже провел рукой по волосам, обернулся и злобно глянул на тени, которые уже сползались обратно, делая стену мрака непроницаемой.
Нив поднялась на неверных ногах.
– Закрылось.
– Да.
Он двинулся вперед, минуя перевернутое витражное окно, расчерченное светом и тенью.
– Это может тебе помешать?
Солмир остановился, спина у него дрогнула.
– Не беспокойся обо мне. Думай только о том, что тебе нужно открыть Сердцедрево.
– И вернуться домой.
– Да, – сказал он тихо. – И вернуться домой.
Нив уже знала, куда идти. Нижний этаж ее замка почти не изменился со времен Вальхиора, если не считать мелких подновлений и улучшений, а она присутствовала на стольких церемониях, слушаниях и ритуалах, что теперь ноги сами понесли ее в зал.
Однако к тому, что она увидела, пройдя сквозь последнюю перевернутую арку, Нив оказалась не готова.
Древесные корни. Огромное множество, как в ее снах. Она еще с корабля увидела, как они реют над обращенным к небу фундаментом замка, будто щупальца громадного существа. Но, оказавшись вблизи и узрев их истинные размеры, Нив все равно ошеломленно раскрыла рот.
Она не заметила, что пятится, пока Солмир не издал негромкий болезненный звук. Нив опустила глаза и увидела, что наступила ему на ногу.
– Прости.
– Я выживу, – буркнул он, отступая от нее.
Корни двигались. Кружили в неспешном, затейливом танце, похожие на змей с кожей из белой коры, пронизанной темными жилами, бесконечно извивающимися одна вокруг другой, так что от слишком долгого созерцания их кружилась голова.
Они проросли сквозь помост наверху – тот, что в настоящем мире высился бы над полом. Тот, на котором узаконили жертву Рэд. Тот, на котором замыслы Нив и истинные планы Кири и Арика – Солмира – приводились в исполнение.
– Пройдя через врата, я попаду во дворец? – негромко спросила она, завороженная кружением корней.
Солмир покачал головой. Пока Нив созерцала их с благоговением, он глядел на корни с плохо скрываемой опаской.
– География настоящего мира и Тенеземья совпадает не в точности. Места, в которых творилось много магии, обрели здесь своих двойников, но расположены они не в соответствии с прообразами. Я не представляю, куда тебя вынесет. – Он печально усмехнулся. – Полагаю, любое место лучше этого.
Нив не ответила. Еще немного посмотрев на танец корней, она обернулась к Солмиру. Он следил за каждым ее движением, сузив синие глаза, словно ожидал, что любое из них может стать началом битвы. Его скрещенные руки были напряжены так, что под кожей проступили жилы; забранные назад волосы растрепались и прядями обрамляли его лицо. Выражение на котором застыло нечитаемое.
– Что мне делать дальше? – спросила его Нив.
Однако, едва слова слетели с ее губ, на них отозвалось само Древо.
Не ревом, с каким расползался теневой ураган, охранявший проход. Скорее мягким вздохом, колыхнувшим воздух.
Нив обернулась.
Корни выгнулись вниз и потянулись туда, где она стояла, неспешно и грациозно. Приближаясь, они расступались, открывая глазам темноту.
Темноту и блеклое свечение серого тумана.
Она посмотрела через плечо на Солмира, переполненная чувствами столь острыми, что ухватиться за них разум не мог.
– Короли уже идут?
– Придут, когда ты ступишь внутрь, – ответил он. – Только тогда оно откроется до конца. И его сила пробудится и призовет их.
Нив повернулась лицом к огромным корням и тропе между ними.
– А когда придут, – сказала она, – ты пойдешь за ними.
– Да.
– И как ты их убьешь?
Глаза у него были холодными, их выражение – бесстрастным. Но опущенные руки Солмир сжал в кулаки, словно силясь удержать что-то, быстро утекающее сквозь пальцы.
– Не беспокойся об этом, Нив, – ответил он наконец. – Это проще, чем тебе кажется.
Она кивнула, резче и решительнее, чем после подъема. Но еще один тихий вопрос против воли сорвался у нее с языка:
