Раффи притопнул ногой, выпуская избыток нервного напряжения, и ничего не ответил. Он думал о Вторых Дочерях, исчезающих в лесной чаще. Думал об окровавленных ветвях в темном Святилище.
Немного выждав, Эммон повернулся и поглядел на дверь.
– Думаю, надо принести воды, – произнес он тихо, словно боясь разбудить Рэд, вопреки тому, что их разделяла плотная древесина. Может, не зря – Волков связывало нечто не до конца доступное пониманию Раффи. – Пригодится, когда она проснется.
Он не сразу догадался, что Эммон ожидает ответа. И словно просит позволения уйти. Без которого так и будет стоять здесь, не сводя взгляда с двери и навострив уши в ожидании любых признаков того, что внутри пробудились.
– Думаю, это хорошая мысль, – отозвался Раффи, указывая на коридор. – Кухня там, справа. В конце короткой лестницы.
– Пойду поищу. – Волк обернулся и внимательно посмотрел на него глазами, в которых, казалось, соединялись все оттенки лесной зелени. – Решение Нив зависит только от нее, Раффи. Ни от кого другого.
Не от тебя, повисли в воздухе недоговоренные слова.
– Я знаю, – ответил Раффи. Но вышло неуверенно и горько.
Эммон кивнул, бросил еще один взгляд на дверь и зашагал по коридору в сторону кухни.
Раффи вздохнул, проводя рукой по коротким волосам, и откинулся затылком на стену. Еще раз, дважды, трижды – пытаясь мягко вытряхнуть из головы все то, во что не хотелось вдумываться. Он уже научился отталкивать эти мысли – по крайней мере, с той ночи, когда рассказал Рэд о том, что ему больше не снится Древо – но здесь их было труднее держать на расстоянии, словно Храм приманивал думы о Нив поближе к нему, сплетал их с его воспоминаниями.
Она была ему не безразлична. Глубоко. И, хотя в последнее время он проклинал себя за то, что во все это ввязался, дело было скорее в усталости, чем в сожалении. Он не сожалел о том, что взял на себя ее заботы и оставался в Валлейде, когда мог бы уехать в Медусию и избежать всей этой истории. Не сожалел о попытках вернуть ее.
Но черт возьми, было бы замечательно, окажись одна вещь попроще.
Рильтийский Храм выстроили просто, из центрального помещения расходились лишь три коридора; один вел направо, к Святилищу, осматривать которое у Раффи не было никакого желания, второй шел прямо – к кельям, купальным комнатам и кухне, а третий – налево, к небольшому амфитеатру со сводчатым потолком, пыльному и явно почти заброшенному. Он напоминал о том, что мир все дальше отстраняется от Ордена, что ничего не сделавшие для них Короли все быстрее и быстрее покидают сознание людей.
И скатертью, на хрен, дорога.
Раффи направился к главному входу. Они с Каю договорились встретиться там, чтобы вместе пойти в порт и нанять новый корабль на ее, похоже, бесконечные запасы монет.
Она ждала прямо за дверью, напряженная, со скрещенными руками. С самого их прибытия Каю держалась так, словно спрятала свой нрав в тугие ножны; казалось, что угнетающая обстановка Храма давит ей на плечи даже сильнее, чем всем остальным. Она обернулась, едва Раффи толкнул створку двери, но так и не посмотрела ему прямо в глаза.
– Готов?
– Полагаю, да.
Они пошли в ногу, оба решительно настроенные не глядеть друг на друга. За увитой цветами калиткой Раффи резко указал назад большим пальцем.
– Так когда ты была здесь в последний раз? Похоже, тебе все хорошо знакомо в Храме.
Она сбилась с шага и пораженно уставилась на него, взметнув темные волосы.
– Ты о чем?
– Ты сказала, что училась здесь. До приезда в Валлейду.
– Ах это, – скривилась Каю, качая головой. – Прости. Я сама не своя с тех пор, как мы прибыли. От этого места мурашки по коже.
Раффи фыркнул.
– И у меня.
– Я училась здесь около месяца. – Она поджала губы, словно задумавшись. – Языкам. Жрицы Рильта – почти последние, кто помнит древние наречия, на которых говорили много веков назад.
– Странный выбор предмета для изучения.
– Не странный, если нравится учиться.
И все же слова прозвучали негромко, словно упомянутое смятение так и не покинуло Каю.
Чем дальше они уходили от Храма, тем заметнее она расслаблялась. Причал, на который они прибыли, находился в стороне от главного порта, что становился все оживленнее по мере их приближения. Порт этот обслуживал в основном путешественников, а не торговцев – почти все суда оказались небольшими парусниками вроде того, что доставил их в Рильт, но местами на воде покачивались и крупные корабли.
Раффи задумался о своем и доверил выбор пути Каю. Сам он не вполне понимал, что делать дальше – теперь, когда все зависело только от Нив, когда они знали, что лишь собственный выбор может вернуть ее домой. Просто ждать казалось неприемлемым, но что еще он мог предпринять? Что хоть кто-то из них мог предпринять?
Даже Кири и остальных жриц, казалось, устраивало бездействие – простое наблюдение за тем, что произойдет в Тенеземье и как это отзовется здесь. Наверняка они ожидали, что Нив и Солмир потерпят поражение, а Короли вырвутся на свободу и станут править на земле, как прежде; в противном случае они должны были бы пытаться что-то изменить, разве нет? Кири могла говорить с Королями – по крайней мере, это Раффи сумел уловить в ее бреднях в палате, когда она вещала о решениях и Королевах Теней, – но она лишь… лежала там. Ждала. Все они просто ждали.
У Раффи от этого чесались руки. Столь крупные ставки перечеркивались полной беспомощностью.
– Так оно и бывает с богами, судя по всему, – пробормотал он себе под нос. За бокал вина уже хотелось убивать.
Каю быстро нашла то, что искала – пожилого седого капитана на еще более мелком паруснике, чем тот, который их привез. Пока они обо всем договаривались, Раффи держался в стороне, вживаясь в роль сильного и предоставляя ей право быть умной. Он обхватил пальцами рукоять кинжала – тор остался в Валлейде, его полузабытые навыки владения этим оружием казались жалкими в обществе Лиры – и прохаживался за спиной Каю, стараясь выглядеть наемным охранником, а не сыном медусийского советника. На него и так уже посматривали из-за дорогого наряда, и Раффи решил, что благоразумнее будет поменьше привлекать к себе внимание.
– Шестеро, – настойчиво сказала Каю. – И как можно раньше поутру.
– Раз всего шестеро, придется доплатить, – отозвался капитан, мелькнув щербатой ухмылкой. – Я не выхожу из порта, не набрав десятерых, когда путь лежит до самой Флорианы. Надо, чтоб такой переход окупался.
Он лгал; болтавшееся на воде позади него суденышко вместило бы десять путников, только если бы те спали в трюме один на другом. Раффи понял, что Каю знает об этом, по опущенным уголкам ее рта, но спорить она не стала. Лишь сняла с пояса кошелек и принялась отсчитывать монеты.
