— Нужно отправить к нашей гостье помощницу, — раздался певучий голос Миры. — Мой повелитель, возможно, Азагриэль подошла бы на эту роль?
Ордерион повернулся к двоим, сидящим на тронах.
— Почему Азагриэль? — задумчиво спросил отец.
— Она прислуживала Хейди. У нее есть опыт. И так пусто в голове, что вряд ли она чем-то сможет навредить, сболтнув лишнее.
Отец задумчиво потер подбородок.
— Хорошо, отправь Азагриэль. И скажи, чтобы столы накрыли: я голоден.
— Да, мой Повелитель, — Мира встала и поплыла к боковому выходу из тронного зала.
Именно поплыла, потому что казалось, будто ходить Мира и вовсе не умеет.
— Так что с тобой случилось? — спросил Галлахер. — И что за дева с тобой приехала?
— Убийца Атана! — воскликнул отец и встал.
Ордерион на мгновение закрыл глаза, выдохнул и распахнул веки.
— Я спас принцессу Рубин и привез в замок, — пояснил он.
— Забыл упомянуть, что эта лживая бестия красива, как сам грех, и ты пустил по ней слюни! — припечатал отец. — Мне плевать, кому ты ноги раздвигаешь! Но за убийство Атана я ее казню!
— Мы не знаем, кто убил Атана, — встал на защиту Галлахер. — То, что его обнаружили с пробитой головой, еще не значит, что сама принцесса нанесла удар.
— А кто еще мог это сделать?! — воскликнул отец и подошел к Галлахеру.
Ярость бурлила в его крови и отметками силы заструилась по белоснежной коже.
— Ты теряешь контроль, — предупредил Галлахер, отступая от отца на шаг и закрывая собой Хейди.
Ордерион тут же загородил их щитом из маны, готовясь к худшему.
— Атан был опытным воином, — шипел отец. — Это сделал тот, от кого он не ожидал удара. Кто-то исподтишка нанес его. Туремская дера не могла этого сделать. В кругу охраны и воинов ее бы и на пять саженей к Атану не подпустили. Зато принцесса не побоялась слишком быстро овдоветь. Она загубила вашего брата и подставила под удар свою фрейлину. Хотя, памятуя преданность туремцев друг другу, я не удивлюсь, если фрейлина сама вызвалась взять на себя вину за убийство Атана.
— Ты слишком высокого мнения о туремцах, — спокойным тоном ответил Галлахер. — Никто добровольно на казнь не отправится, даже ради принцессы. Кроме того, где гарантии, что останки принадлежали фрейлине, а не прислуге? — Галлахер перевел взгляд на Ордериона, давая подсказку, как выпутаться.
— Прислуга могла украсть наряд фрейлины и попытаться сбежать, — тут же развил идею Ордерион. — За это ее могли схватить и надеть кандалы.
— Но прирезать бы не стали! — отец повернулся к Ордериону.
В глазах, налитых яростью, появился опасный огонь.
Ордерион вскинул руку, формируя пульсар.
— Перед уставом ордена Повелителей силы маны все равны: и короли, и простолюдины, — произнес принц, предостерегая отца от необдуманных действий. — Устроишь беснование маны — придут гонцы смерти. Ты знаешь.
Глаза отца, полыхающие кармином, стали бледнеть, возвращая себе привычный карий цвет. Ордерион погасил пульсар.
— Ты не тому угрожаешь, — прошипел король.
— Я несу ответ перед Верховным повелителем силы, — напомнил Ордерион. — Как и ты.
Отец долго на него смотрел, а затем вернулся на трон и поставил локти на широкие подлокотники.
— Вырастил на свою голову, — произнес устало. — Одно радует: на мое место ты никогда не сядешь.
— Желание властвовать присуще тебе, а не мне, — развел руками Ордерион.
Отец зарычал и вспыхнул золотым сиянием.
— Гонцы смерти, — тут же напомнил Ордерион.
— Не поминай имена братьев своих всуе, — широко улыбнулся отец и тут же погас. — Если девка, которую ты приволок, действительно окажется принцессой Рубин, пока не объяснит мне, что произошло с Атаном, пусть держится в стороне: мало ли что может произойти с девой в этом замке…
— Рубин нужна тебе сейчас, как никогда прежде, — не обращая внимания на угрозы, ответил Ордерион. — Люд массово гибнет. Голод не за горами. У Турема много запасов продовольствия, и он сможет поделиться ими с нами. Не загуби новый союз, который мы в состоянии заключить. Вдову Атана король Дарроу заберет домой и сможет диктовать нам условия дальнейшего сотрудничества. Но если принцесса выйдет замуж снова и останется в доме супруга, тогда и договориться с Дарроу о помощи будет намного проще.
— А под новым мужем ты подразумеваешь себя? — надменно улыбнулся отец.
— Для всех я пробыл неизвестно где с принцессой три недели. Даже не будь она вдовой, ее репутация все равно бы пострадала. Я просто поступлю по законам чести и защищу ее своим именем. И слава богам, именно в этом шаге сейчас Инайя нуждается больше всего.
Отец тяжело вздохнул, явно обдумывая слова Ордериона.
— Гибель Атана я этой паскуде не прощу, — заверил он.
— Она слишком слаба духом, чтобы убить человека, — покачал головой Ордерион.
— Неужели? — уголки губ отца дрогнули. — Ну так есть еще один вопрос, который очень сильно меня волнует: почему она выжила, когда все остальные мертвы? И что за нечисть расхаживает по моим землям в ее обличии?
— Пока у меня нет ответов на твои вопросы, — Ордерион смиренно склонил голову, хотя, видели боги, ему это далось с трудом. — Но я сделаю все возможное, чтобы найти их. Для начала я хотел бы поговорить с Хорном и моими людьми.
— Они в тюрьме, — пожал плечами король.
— Выпусти их.
— Приказы не тому отдаешь, сынок, — отец грозно свел брови.
— Пожалуйста, — выдавил из себя Ордерион. — Это — мои люди. Я за них в ответе и ответ этот понесу, если потребуется.
— Мне не нравится, что по пути домой ты где-то растерял свое смирение, — задумчиво произнес Луар. — Я вижу дерзость, которой раньше не замечал. Берегись, Орде. Красивая принцесса, умело спускающая с тебя семя, не стоит того, чтобы ссориться со своим отцом.
Повисло неловкое молчание, вызванное присутствием Хейди. С другой стороны, не будь здесь жены брата, Ордерион все равно бы молча сжимал пальцы в кулаки, чтобы сдержаться и не спровоцировать перебранку.
— Ваше Величество, — Хейди склонилась в поклоне, — прошу меня простить за присутствие при этом разговоре. — Невестка разогнулась. — Извините, мне стоит переодеться перед ужином.
Хейди развернулась и быстро перебирая ногами направилась вон из зала.
— Беги за женой, — посоветовал Луар, глядя на Галлахера. — А не то она сразу в Северный замок наряд менять поедет.
Ордерион и Галлахер переглянулись.
— Да иди давай! — взмахнул рукой отец. — За ужином опять увидимся!
Галлахер развернулся и ушел. В зале остались только Ордерион и отец.
