Домик, куда меня определили, предназначался как раз таки для «одиночек», а фактически являлся общагой. Правда, общагой специфической: всего тут планировалось селить 8 жильцов, но кроме меня проживало только трое. Двое на первом этаже и еще один на втором.
Я для себя выбрал комнатуху на втором этаже, справедливо рассудив, что там, если что, будет безопаснее.
И на первом, и на втором этаже было по 4 комнаты, общая кухня и общий же санузел, совмещенный с туалетом.
Сама комната была небольшой — шесть на четыре метра или около того. Из мебели тут имелась кровать, стол, стул и тумбочка. Причем мебель была как старая, еще «совдеповская», явно вывезенная из какого-то дома в селе неподалеку, так и новая, но…несколько топорная. Наверное делали уже здесь, видно, что это не фабричное производство. Хотя и вполне пристойное качество получилось.
И на этом все, больше в комнате ничего не было. Даже на кровати матраса. Но мне уже подсказали, как эту проблему решить, и я, бросив вещички, спустился вниз, вышел из дома, отправился к строению, которое и должно было служить складом, по моему скромному мнению.
Там за столом, считай, прямо возле входа, восседала дородная матрона пенсионного возраста с лицом, напоминающим бульдожье.
Колоритная тетка, видимо, раньше работала где-то вахтершей.
— Чего тебе? — без предисловий и расшаркиваний сразу взяла она быка за рога.
— Да… — я несколько растерялся подобному приветствию.
— Новенький? — подсказала она.
— Ага, — кивнул я.
— Понятно, — вздохнула тетка, и я прямо-таки ощутил, что сейчас будет нечто вроде: «Гспади! Ходют тут всякие, двух слов связать не могут…». Но нет, тетка явно хотела выдать что-то подобное, но воздержалась.
Вместо этого повернулась всем своим «туловищем» назад и заорала:
— Вася! Тащи набор номер два.
— Чего тащить? — я только сейчас обратил внимание, что за теткой стояла куча кое-как сбитых полок и стеллажей, которые ломились от стоящих на них ящиков, коробок, пакетов…
Из-за стеллажей появился парнишка лет тринадцати, недоуменно уставившийся на тетку.
— Подушку, матрас, полотенце и остальное. Все ж вместе лежит! — приказала тетка, и таки не удержалась, добавила: — Вот ведь, олух, ничему не учится, ничего не знает! Пойдешь, завтра же, у меня на поля к Тамаре, или к отцу отправлю — будешь доски подавать! Всяко толку больше будет!
Но парень не стал выслушивать ее угрозы и уже унесся за названными вещами. И минуты не прошло, как на теткином столе лежало все перечисленное, аккуратно упакованное в пакеты.
— Так…— тетка, видимо для важности, напялила очки и принялась медленно и аккуратно конспектировать все, что полагалось мне со склада: — Подушка — одна штука, матрас — одна штука, полотенца — три шту…
М-да…а матрас ‒ то еще дерьмо, старый, как говно мамонта. После сна на таком спина будет будто деревянная, не разогнешься.
— А это чего там?
— Где? — тетка проследила мой взгляд. — Гамак это. Что, не видел никогда?
— А выдайте мне, пожалуйста? — попросил я.
— В честь чего?! — тетка тут же вновь стала похожа на бульдога, готового не то что лаять, а даже кусать.
— В честь великого праздника и дня Никифора Тудызванного! — ответил я.
— Чего? — растерялась тетка.
— За особые заслуги, а также за успехи в боевой и политической подготовке, — ответил я, — а еще как члену действующей партии.
— Какой еще партии? — с лица тетки прям картины можно было писать, и я не мог удержаться, продолжил ее троллить:
— Сказано же — действующей! — ответил я и, видя, что тетка все еще находится в прострации, добил: — Ну? Раз положено, нечего тут губами шлепать — вынь да положь!
Тетка, у которой мой словесный понос вызвал когнитивный диссонанс, как сомнамбула повернула все свои телеса к стеллажу, достала заказанный мной гамак и положила на стол.
Хах! Опыт общения с ей подобными еще в студенческие годы (то в библиотеке, то в столовке, то в общаге) не прошел даром, и приносит свои плоды.
— Вот и славно! — хмыкнул я, сгреб все полученные вещички и собрался уже на выход.
— Э! А акт кто будет подписывать? — крикнула мне вдогонку тетка.
— Грамоте не обучен, — хохотнул я.
— А ну иди сюда, и крестик тогда ставь! — потребовала тетка.
Сказано-сделано: я именно крестик и поставил, чем явно тетку разъярил.
— Ну, шутник… — прошипела она и тут же рявкнула: — На!
Я взял протянутую копию «акта выданного со склада имущества».
— И на кой это мне? — поинтересовался я. — Подтереться?
— На случай, если затребуют, предъявишь, — пояснила тетка.
— Кто затребует? Зомби? — улыбнулся я.
— Кто надо, тот и затребует! — буркнула тетка. — Все, иди, не мешай делом заниматься!
Я хмыкнул, развернулся и пошел на выход.
Ох и тетка…война войной, зомби зомбями, а она тут себе бюрократию развела. Видно, сильно по старой работе соскучилась, вот и решила восстановить все, как в прежнем виде. Ну да ладно, пусть балуется со своими актами, пока это делу не мешает.
Кажется мне, что не зря ее на склад поставили — явно знает свое дело. Ну а то, что немного с приветом…ну что ж — у каждого есть слабости. А тут, можно сказать, профдеформация.
Я вернулся в свою комнатушку, бросил матрас на кровать, застелил постель и тут же опробовал свое ложе.
Ну…как и ожидалось: лежишь, будто на камнях. Надо срочно раздобыть себе нормальный матрас, или я калекой стану.
Несмотря на все, отдохнуть, полежать хотелось. Глаза прямо закрывались. Да и, в конце концов, я ведь не просто так гамак выклянчил?
Что может быть лучше, если летом или ранней осенью, пока еще тепло, развалиться в тенечке, в гамаке?
Эх…рай, да и только! Когда я мог себе такое позволить?
Лежбище меж двух деревьев я себе быстро обустроил. Сейчас стоял ясный день, времени — около 3 пополудни, кругом люди, так что мертвяков опасаться не стоит. Да и мертвяки сюда, через этот лес, вряд ли проберутся.
Во всяком случае, тихо.
И я, успокоив себя, тут же завалился спать.
Да вот только спал я плохо, снилась какая-то совершенно странная хрень. Черные квадратные камни с непонятными иероглифами вдруг начали падать на планету, вонзаться в землю, а затем от них, словно бы темная паутина, потянулись нити…
Они касались людей, те моментально чернели, их плечи опускались, они будто бы угасали…
Хоть я и спал, видел этот кошмар, а меня не оставляло ощущение, что все это мне что-то напоминает.
