Подаренный платок искали долго. Даже Степан бросил пылесос и присоединился к подругам. После того, как стало понятно, что из квартиры Львовых этот платок просто испарился, Степан начал обвинять Лану в том, что именно она избавилась от подарка его мамы. Та истерично возражала и отправляла мужа пылесосить. Все рушилось, без серебристого платка весь наряд терял смысл. Не могла же Алина предстать перед Славиком во всем черном, еще подумает, что она сатанистка.
– У тех нет таких рыжих волос, – переубеждала ее Лана, – они красятся в иссиня-черный цвет. Как моя свекровь.
– На что ты намекаешь? – вопросил Степан.
– Ни на что. Очень удачный для нее цвет, гармонирует с серебристым, – тут она всплеснула руками. – Я вспомнила, где платок. Его взяла твоя мама.
– Ты вернула ей подарок? – возмутился муж.
– Нет, она сама сказала, что если он мне пока не нужен, она его заберет.
– Но он нужен! – воскликнула Алина, – хоть я его и не видела, но выбора-то нет!
Лана вздохнула и пошла к телефону. После известия о том, что мир рухнет, если она не вернет подарок, мама Степана прослезилась. Неблагодарная невестка поняла свою ошибку.
Через полчаса Алина сидела в иномарке Славика в норковой шубке, из-под воротника которой выглядывал многострадальный серебристый платок. Он привлек внимание ее кавалера – тот постоянно косил глаза на свою пассажирку и обменивался с ней незначительными фразами. По всему было видно, что он волнуется. То, что она нравится мужчинам, Алина знала. Красавицей не была, но изюминку имела, к ней прежде всего относилась ее внешность. Не то чтобы уж прям ах! и ох!, но тем не менее для представителей сильного пола достаточно привлекательная. Другое дело, что ум находился в этой изюминке на одном из последних мест. Она об этом тоже догадывалась. Иначе на ее счету не было бы уже двух неудачных замужеств и бесполезно прожитых за это время лет. Но анализировать она любила, что делала и на этот раз, улыбаясь Славику белоснежной улыбкой (зубная паста для этого была куплена такая дорогущая!).
Что такого необыкновенного он в ней нашел? Внешность? Вполне возможно, мужчины, они как дети, сразу тянутся к яркому и завлекательному. Ее авторитет среди коллег? А почему бы и нет, она опытный специалист. Наверняка он хочет, чтобы она поделилась накопленным опытом. Больше ничего не приходило на ум. Она не состоятельная дама – живет от получки до получки, не интересная – ее саму нужно развлекать… Если принять во внимание тот факт, что все Водолеи испытывают особую любовь к нищим и ущербным, то получится…
– Алина, – прерывающимся голосом сказал вдруг Славик, – ты необыкновенная девушка!
Хорошо, ущербная отпадает.
– Я как только тебя увидел, сразу понял, что ты – для меня. У тебя не возникло такое же чувство?
«Жаль, – подумала Алина, – что дело происходит не летом, были бы солнечные очки, скрывающие, как бегают глаза, когда я вру».
– Что-то в этом роде я почувствовала, когда ты вошел с шефом.
– Правда? – обрадовался Славик. – Вот здорово! Тогда ты не испугаешься моего предложения руки и сердца. Алина, дорогая, выходи за меня замуж!
Под стать ситуации иномарка должна была мчаться по трассе с бешеной скоростью, маневрируя среди мелких, ничего не значащих машинок, завывая всеми частями двигателя и дымя выхлопной трубой. Но машина во время этих слов еле ползла к светофору, один глаз которого подмигивал ей красным цветом. Алина посмотрела на Мстислава, он на нее… В этот момент раздался удар, хруст, и в боковое стекло с той стороны, где сидела Алина, впечатался незнакомец. Растекшаяся по стеклу физиономия с неестественно приплюснутым носом и злыми глазами кого-то явно ей напоминала.
– Мы что, сбили человека? – спросила Алина, показывая пальцем на перекошенную физиономию.
Вместо ответа Мстислав нажал на педаль газа, и иномарка с остальными машинами двинулась прочь от светофора. Алина оглянулась. Мужик с перекошенной мордой остался стоять, грозя им вслед кулаком, в одной руке он держал пакет, из которого что-то лилось. Она где-то видела этого мужчину, совершенно точно видела. Нужно сосредоточиться и вспомнить. Но лучше это сделать потом, сейчас она сосредоточится на другом.
Иван Васильков стоял на остановке общественного транспорта и ждал маршрутку. Жена попросила его по пути с работы зайти в магазин и купить для маленькой дочки кефир. По магазинам Иван ходил нечасто, делать это не любил. Но когда заходил, то покупал что-либо и для себя. На этот раз вместе с кефиром в пластиковой упаковке в его пакете стойко, как солдатики, гремели стеклянными боками бутылки с пивом. Маршрутка показалась на дороге, он вышел ей навстречу как раз тогда, когда один придурок, отъезжая от светофора, резко вывернул руль своей иномарки и задел его пакет. Иван решил сказать ему пару нецензурных выражений, призвать к ответу или просто набить морду, но ничего не успел. Пока он вглядывался через тонированное стекло в салон, с другой стороны его рассматривала довольная девица в норковой шубе. До чертиков похожая на ту, что исковеркала ему жизнь дважды! Только эта девица была слегка негроидной расы, но пока Иван сообразил, что загорелый оттенок на ее коже образовался благодаря тонировке, машина вместе с потоком уехала дальше. Иван рассвирепел. Глядя на пиво, стекающее из битых бутылок на его ботинки, он подумал, что эта девица, вполне возможно, в очередной раз пыталась его убить. Что это? Происки конкурентов? Месть бывшей любовницы? Но ни конкурентов, ни любовницы у Ивана не было. У него были жена и маленькая дочка, и обеих он очень любил.
Разговор про любовь шел и за столиком в небольшом ресторане, куда предпочитали ходить сливки общества. Алина, по их мнению, должна была относиться не к сливкам, а скорее к Просто Кваше, поэтому сидела как на иголках. До этого она попросила Мстислава заказать только известные ей блюда, чтобы не обнаружить свою полную неграмотность при пользовании многочисленными столовыми приборами, разложенными на столе. Она вяло ковырялась в морковном салате, который, судя по выражению лица официанта, его принесшего, повар тер первый раз в своей жизни.
– Мы будем прекрасной парой, – щебетал ей на ухо Мстислав, – но я ни в коем случае не тороплю тебя. Нельзя все решить за один день, хотя мы знакомы уже практически сутки.
– Разве? – переспросила Алина, заинтригованная его поведением и высказываниями.
– Да! – торжественно сообщил тот, – я думал о тебе прошлой ночью.
Пока Алина озадаченно соображала, как он мог о ней думать ночью, если они познакомились этим утром, к их столу вместе с официантом подошел … Владимир Владимирович.
– Добрый вечер, – сказал он совершенно спокойным голосом, в упор глядя на своего сына, – разве ты не прослушал автоответчик на телефоне?
– Представляешь, папа, столько навалилось дел, что не успел. Знакомься, это Алина. Алина, это мой отец…
– Мы знакомы, – выдавила из себя Сташевская, – по работе.
