– Представляет, – не согласилась с ней Алина, – очень даже представляет. Весь медперсонал больницы считает его представительным мужчиной.
– Ты весь вечер говоришь только о нем. Разве так можно?
Она понимала, что нельзя, но ей хотелось, чтобы подруга, да что там подруга, чтобы весь мир знал, что есть такой доктор Васильков, и он очень хороший человек.
– Я поняла, что Васильков – герой твоего романа. Но что ты станешь делать с Выкрутасовым?
– Лана! У нас с ним сугубо деловые отношения. Посмотри, что написано черным по белому: «Овен с Тельцом приносят пользу друг другу, только когда между ними меркантильные отношения». Упала! Отжалась! Ты думаешь, я смогла бы иметь с ним какие-либо отношения, кроме деловых?
– Зато как необычно и возбуждающе. Степан! – крикнула Лана мужу, намывающему пол в коридоре, – ты мне сегодня ночью скомандуешь точно так же. И я твоя навеки.
– А сейчас можно? Пришла! Помыла! – донеслось из коридора.
– Вот видишь, – укорила его Лана, – никакой романтики отношений. Тебе, Аля, можно сказать, повезло. Таких интересных мужчин встречаешь на своем пути. У других и половины похожих не наберется. Везет же вам, симпатичным женщинам.
Алина так не считала. Хорошенькие женщины – самые невезучие. Глядя на их внешнюю красоту, обычно ждут такого же красивого содержания. Но одно другому рознь. И возникают разбитые надежды и несбывшиеся мечты. Доказательством тому служат два ее брака, оба несчастливые. Можно списать ее замужества на незрелые годы, бесшабашную юность, увлечения молодости. Тогда она не гадала любит-не любит: подошло время, нужно идти замуж. С одним не повезло, сразу нашла другого. Найдет и третьего. Но искать не хотелось. Или уже нашла?
– Ты представляешь, Ланочка, он женат! У него маленькая дочка. Значит, есть жена.
– Так он женат или не женат? Я не поняла.
– Я тоже. Все так туманно и непредсказуемо.
– Кто он по знаку зодиака? Сейчас мы ему все предскажем.
– Ты знаешь, я об этом как-то не подумала.
Действительно. Ей было все равно, кем он окажется: Львом, Тельцом, или Рыбой, или еще кем-то. Вот на этот раз ей все равно. Она испугалась. Раньше такого не случалось. Раньше все было предельно просто: ее любили. Когда переставали, она их отпускала с миром и с телевизорами. Что же произошло на этот раз?
– К тебе пришла большая и чистая любовь, – вздохнула Лана, – Степан! Кидай тряпку. К ней пришла большая любовь по фамилии Васильков. Выкрутасов, по крайней мере, более звучная! Опять же – бизнесмен, бывший кадровый офицер, бравый вояка. Я бы на твоем месте, Алина, подумала, стоит ли его бросать на произвол судьбы в больнице. Такой перспективный рекламодатель и потенциальный жених.
– В этой больнице чудесный доктор, он его вылечит. Что толку от того, что он не женат? Я с ним все равно не смогу поговорить по-человечески. Охранник меня к нему близко не подпускает, думает, что это я его полкой стукнула. В глазах столько ненависти. – Алина подперла кулачком щеку и мечтательно продолжила, – а в глазах Василькова столько радости. Они как две огромные зеленые лужайки, на которые так и хочется забежать…
– Что? Какие лужайки? У Василькова глаза зеленые? Так это твой нелюбимый цвет! Ты же всегда говорила, что у тебя от зеленоглазых мужчин наступает тоска зеленая.
– Я ошибалась. – Алина подперла вторую щеку. – Зеленоглазые мужчины бывают разные.
– Желтые, синие, красные, – процитировала Лана, – и всем одинаково хочется…
– Он другой. Он не такой, как все. Как ты можешь его сравнивать с другими?
– Степан! Здесь тяжелый случай. Без грубой мужской силы мне не справиться. Завтра привяжем ее к стулу и никуда не пустим. Я чувствую, что это добром не кончится. Мало того, что у ее героя дочь малолетняя, так еще и глаза его зеленые уже не тоскливые. Смена приоритетов. Переоценка ценностей.
– Я понимаю, что это плохо. Но ничего поделать с собой не могу.
– Нужно через всякое «не могу» отыскать его семью и проверить, женат он или нет. То, что дочь у него есть, – верняк. Не привидение же бегало по палатам и звало папу. То, что жены рядом не было, – хорошо. Возможно, он в разводе. Тогда с чистой совестью можешь отправляться на свидание компостировать ему мозги. А пока закупай бананы и с утра дуй к Выкрутасову. Кстати, а почему ты таскаешь ему бананы? Купи для разнообразия шампанского! Его брызги так ударяют в голову.
– Ему уже по ней стукнули, если ты помнишь. Но мысль удачная. Куплю какое-нибудь спиртное, чтобы усыпить его бдительность.
Ночью она ворочалась с боку на бок, пытаясь разложить все по полочкам и расставить все точки над «i». Ей не хотелось менять приоритеты и переоценивать ценности. Ей очень хотелось, чтобы Васильков оказался разведенным, а его дочь – приемным ребенком. Хотя это не меняло сути дела, но становилось легче. Алина приподняла голову с подушки и посмотрела на небо. Там вместо прожектора светила яркая полная луна. Алина впервые всем нутром поняла фразу «выть на луну», ей захотелось сесть на подоконник и завыть белугой. Вместо этого она пошла на кухню и достала из холодильника последнюю котлету. Раньше она никогда не ела много. Может, это оттого, что она влюбилась первый раз? И это после всех мужчин, что у нее были? А с ними ничего и не было. Она никогда после первого свидания не позволяла распускать руки. Нельзя менять приоритеты, так можно и по рукам пойти. А после второго свидания они разбегались, как тараканы. До третьего обычно дело не доходило. Она уже не помнила, когда последний раз целовалась! Не считая мимолетных поцелуев в кинозале. Со вторым мужем точно целовалась. На свадьбе, когда объявили поцелуй брачующихся, и на них смотрела вся родня. Это она помнит. Потом были незначительные поцелуйчики между прочим, между делом. Сегодня ей так захотелось, чтобы Васильков ее поцеловал! Рука пошарила по холодильнику: кроме скорчившегося в муках куска сыра, там больше ничего не было. Хорошо Лане, у нее есть Степан, который всегда о ней позаботится. А у нее никого нет. Никогошеньки. Если, конечно, не считать Мика, который снова наговорил на автоответчик всяких глупостей. Ему, видите ли, одиноко в Австралии, как будто ей не одиноко здесь. Он хочет, чтобы она приехала к нему в гости. И с какой такой радости она попрется за тридевять земель? Он не принц, чтобы нестись к нему сломя голову. Мику обломилось. В Австралии, как оказалось, мужского населения гораздо больше, чем женского. Ей от этого никакого толка. Здесь то же самое. И что? Она сидит одна дома и горюет. Вот так и живут привлекательные женщины двадцати с небольшим, пусть и с большим, хвостиком. Доедают последнюю котлету, тоскливо смотрят по ночам на луну и вспоминают своих поклонников. Нет, она не будет вспоминать Мика и не станет с ним разговаривать. Пусть он говорит с автоответчиком. О других она тоже не будет думать. Если только немного о женатом Василькове… Алина смахнула слезу, села на кухонный подоконник и завыла на луну.
Сан Саныч курил на балконе. Он вышел на мороз проветриться после просмотра жуткого художественного фильма про вампиров и оборотней. По его окончании они с Эммой Петровной поссорились. Она утверждала, что оборотни и вампиры существуют на самом деле и портят людям кровь на каждом шагу. Он, как бывший коммунист, в эту ахинею не верил, но художественный замысел иноземной картины оценил по достоинству. Не придя к единому мнению, супруги разошлись по разным углам своей однокомнатной квартирки. Сан Санычу достался балкон. В тот самый момент, когда он уже решил, что черт с ней, с Эммой Петровной, так и быть, он согласится с тем, что эти гады существуют, раздался пронзительный нечеловеческий вой. Он раздался прямо над курящим Сан Санычем, чем ввел его в состояние легкого транса. Сигарета вывалилась из его замерзших губ и обожгла ему палец. Он очнулся и посмотрел наверх. Полная луна светила зловещим лучом, пронзая все насквозь. Сан Саныч позвал Эмму Петровну, и, когда та после длительных уговоров выползла на балкон, он поднял указательный палец к небу. Снова раздался нечеловеческий вой. Эмма Петровна упала без чувств на руки мужа, признавшего, что чертовщина существует и она уже рядом.
