– Бежим! – Марк поднял Милу. – Нужно успеть, пока не замкнули оцепление.
Они помчалась через парк, но не успели пробежать и сотни метров, когда впереди замелькали лучи фонариков. От пустыря в их сторону двигалась длинная шеренга особистов.
– Черт! – зарычал Марк.
Он развернулся и потащил Елену обратно к дому. У зарослей орешника они снова остановились. Елена, тяжело дыша, осела на землю и прижала к себе дочку.
– Ты должна сдаться, – зашептал ей Марк. – Им нужен я.
Он вытащил из кармана пистолет и принялся снаряжать барабан, мысленно повторяя: «Живым я не сдамся».
– Нет-нет-нет! – затряслась Елена. – Нам нельзя в Особую службу! – Она крепче прижала к себе Милу. – Они заберут у меня дочь.
Марк не успел ответить. Раздался звонкий щелчок, и во дворе дома стало светло, как днем. Пока они бегали, особисты притащили еще пару мощных прожекторов. В центр освещенной площадки, покачиваясь на колдобинах, въехал черный бронированный лимузин. Особисты выстроились в линейку и замерли по стойке «смирно».
Дверь автомобиля распахнулась, и из его нутра выскочил коротышка Кноффер, одетый в парадный мундир. Он по дуге обежал лимузин и открыл дверь с другой стороны, и тоже замер, выпятив грудь. Через секунду машина качнулась и на свет, кряхтя от натуги, выполз Виктор Курц. Выглядел он в точности как на портретах и в теленовостях: огромный живот, словно пивная бочка, толстые ноги, заплывшая жиром шея и самодовольная улыбка.
Как только Курц ступил на землю, к дому со всех сторон ринулись тени. Они закружились в мохнатом черным вихре, сливаясь в единое целое. За несколько минут в воздухе над двором возник уже знакомый многоголовый монстр, но теперь он набрал объем.
Курц закрыл глаза, поднял вверх руки и зашевелил растопыренными пальцами. Щупальца монстра зашарили по двору и фасаду дома, вторя движениям главы Особой службы. Они метнулись к особистам, замершим по стойке «смирно», и с ходу вошли в их тела, словно рыболовные крючки в червяков. Фигурки в черных плащах рассыпались по двору. Щупальца монстра торчали из них, как нити кукловода из марионеток. Двое ринулись в подъезд Елены, остальные выстроились в ряд и начали медленно продвигаться в сторону парка.
Курц продолжал шевелить пальцами, напоминая паука, плетущего паутину. Монстр поднялся высоко над домом, опустил щупальца на улицу и пригнал оттуда еще несколько десятков особистов. Они дополнили шеренгу идущих к парку. Марк сжал пистолет двумя руками и взял главу Особой службы на прицел, прикинув, что пуля на излете вполне может попасть Курцу в висок. Если это конец, то стоит продать свою жизнь подороже.
Особисты приближались. До кустов им оставалось метров пятьдесят.
– Бегите на детскую площадку! – крикнул Марк, повернувшись к Елене. – Спрячьтесь там и выбирайтесь, когда начнется суматоха.
Елена порывисто обняла Марка и поцеловала в губы.
– Я влюбилась в тебя сразу, как увидела, – всхлипнув, шепнула она ему на ухо.
– И я, – ответил Марк. – Жизнь не заканчивается после смерти, – хмыкнул он и мягко оттолкнул Елену от себя. – Иди! Береги Милу!
В соседних кустах зашуршало. Марк дернулся и направил туда пистолет. Ветки раздвинулись, и из темноты выглянуло чумазое мальчишечье лицо.
– Максим?! – Марк узнал пацаненка.
– Идите сюда! – зашептал тот. – Здесь под землей есть проход.
Марк подбежал к кустам.
– Я тут все знаю! – затараторил Максим. – Внизу старый коллектор, он ведет к оврагу на пустыре.
Марк раздвинул ветки куста. В земле, у самых корней, чернела круглая дыра канализационного колодца. Рядом валялась чугунная крышка люка.
– Лезем! – шепнул Марк Елене.
Первым в дыру забрался Максим.
– Давайте! – глухо крикнул он из темноты.
Елена подала ему Милу и полезла следом. Марк стоял на изготовку, наблюдая за приближающимися особистами. Он нырнул в люк и успел надвинуть тяжелую крышку, когда марионетки Курца уже подходили вплотную к кустам.
* * *
Небо просветлело, очертив рваные контуры развалин, похожих на останки доисторических чудищ. Марк шагал по извилистой тропинке через облысевшую за осень промку. Мила спала, положив голову ему на плечо. Следом брела Елена, замыкал шествие Максим.
По земле лениво стелился белый туман. Потревоженный, он оживал и клубился как дым, свиваясь в призрачные фигуры. В развалинах, нарушая предрассветную тишину, щебетала ранняя птица – слишком звонко для наступающей зимней поры. Марк прокручивал в голове события прошедшей ночи. Вспомнил, как закрыл над собой крышку люка и по ржавым скобам спустился в колодец, гулко хлюпнув ботинками по воде на дне, как дыхание перехватило от удушливого смрада, как, стараясь дышать ртом, на ощупь принял Милу из рук Елены, похлопал по плечу Максима, как они замерли, вслушиваясь в происходящее наверху, но оттуда не доносилось ни звука.
В руках Максима щелкнул фонарик. Блеклый луч осветил уходящую в темноту круглую бетонную трубу метра два в диаметре. По ее дну тек мелкий зловонный ручей.
– Веди нас! – прошептал Марк пацаненку.
Тот кивнул и пошел вперед, смешно растопыривая ноги по сторонам ручья. Через полчаса они, глотая свежий воздух, вывалилась из трубы в овраг. На небе беззвучно мерцали звезды. Пахло влагой и прелой травой. Казалось, ночь наполнена умиротворением и покоем. Отталкиваясь от скользкой глины, Марк поднялся по откосу оврага. Возле парка на другом конце пустыря сгрудились фургоны Особой службы. Горящие фары подсвечивали голые кусты и деревья, мигали проблесковые маячки, на свету мелькали фигурки в черных плащах. За парком в стороне дома Елены в пустое небо бил яркий белый луч. Многоголовый монстр исчез.
После пятиминутного отдыха Марк поднял спутников и повел в сторону промки. Часа через два, когда уже совсем рассвело, они, наконец, добрались до порта. Гектор встретил всю компанию радостным лаем, его ничуть не удивило появление чужаков.
– Тише! – шикнул на него Марк. – Ребенка разбудишь.
Он отнес Милу в спальню, положил на кровать и без сил опустился на пол. Елена наскоро раздела дочку, укрыла одеялом и села рядом с Марком. Он обнял ее и прижал к себе.
– Что теперь будет? – прошептала она.
– Будем жить и стараться не попадаться особистам на глаза, – улыбнулся Марк. – Кстати, чем ты им насолила?
– Это долгая история, – сонно пробормотала Елена, положив голову Марку на плечо. – Завтра расскажу…
Внизу тихо зарычал Гектор. Марк поднял уснувшую Елену на руки, положил на кровать рядом с дочкой, накрыл пледом и спустился вниз. Растерянный Максим мялся посреди гостиной. Пес сидел у двери, преграждая пацаненку проход.
– Ты куда собрался? – Марк поднял бровь и потер щеку. – Снова в канализацию? – покачал он головой. – Оставайся. В этом доме тебе рады.
