Навстречу фургону по тротуарам бежали местные жители – растрепанные и наспех одетые. Тащили в руках орущих детей, котомки и чемоданы. Война снова ворвалась в их дома, нарушила сложившийся уклад жизни, вышвырнула из теплых постелей. Марк отвел глаза.
Машина проскочила центральную улицу. Мелькнуло трехэтажное здание штаб-квартиры – из окон валил дым и вырывалось пламя, на месте ворот зияла рваная дыра. Перед ним на грязном снегу распласталось несколько тел в зимней форме особистов – черные бушлаты с меховым подбоем.
Фургон заложил крутой вираж. Замелькали ржавые коробки гаражей, и за ними показался забор штаб-квартиры – серый бетон с мотками колючей проволоки наверху. Машина промчалась еще пару сотен метров и резко затормозила, уткнувшись в разметанные взрывом каменные блоки. Рядом уже стояли две фуры с размашистыми яркими надписями: «Цветы» и «Доставка товаров». Вокруг прицепов суетились боевики Саула – вытаскивали ящики с боеприпасами и загружали носилки с ранеными.
Домбровский выбрался из салона первым. К нему подскочил бородатый громила с висящим на шее автоматом, отдал честь и принялся что-то объяснять, указывая в сторону пролома в заборе. Голос боевика заглушался грохотом близкого боя. Стрекотали автоматы, зычно молотил пулемет.
Марк закрепил на нагрудном кармане пластмассовую коробочку переносной радиостанции и вылез из фургона. Помог Елене и взял на руки Милу. Одной рукой она крепко обхватила его за шею, во второй зажала плюшевого медвежонка. Девочка вздрагивала при каждом громком звуке.
– Не бойся. – Марк прижал Милу к себе, кивнул Елене, дав знак следовать за ним, и двинулся к пролому в заборе, где их уже ждал Домбровский с боевиками.
Пешком от гаражей до Цитадели по прямой минут пятнадцать – двадцать, но путь к ней закрывали пятиэтажки. У ближайшего к пролому здания стекла были выбиты, стены покрывали темные отметины взрывов, из оконных проемов верхних этажей валил сизый дым, собираясь в серую грибовидную тучу. По дороге то и дело попадались трупы в бушлатах. Одни лежали на спине, не выпуская из рук оружия, другие зарылись головой в грязное снежное месиво из сажи и крови. У подъезда, наполняя воздух резким запахом жженой резины, горел армейский броневик. Из открытого люка свисали обгоревшие останки.
– Закрой глаза, – прошептал Марк на ухо Миле.
Боевики выполнили свою часть работы. Следом за Домбровским Марк и Елена без труда прошли через первое здание. За ним открывался вид на затянутый морозным туманом армейский плац. На другом его конце виднелась двухэтажная казарма. Из нее доносились одиночные выстрелы – боевики заканчивали зачистку. Судя по карте, за казармой тянулся пустырь, отделявший Цитадель от других построек.
– Вперед! – махнул рукой Домбровский и первым выбежал из здания.
За капитаном, выстроившись свиньей, засеменили три десятка боевиков с автоматами на изготовку. Внутри строя бежал Марк с Милой на руках, рядом Елена – бледная, сжав обескровленные губы. Она то и дело касалась плеча дочери, напоминая, что мама рядом.
Когда отряд миновал середину пути, из висевшей над плацем тучи к земле потянулось с десяток смерчей. Марк посмотрел вверх и будто наяву увидел, как за клубами дыма шевелится черная жирная туша. Словно почувствовав взгляд, туча принялась выплевывать новые отростки. С каждой секундой их становилось все больше и больше – десятки и сотни. Как по команде они ринулись к окнам казармы и прошили ее насквозь. Выстрелы внутри здания тут же стихли.
Марк свободной рукой выхватил из кобуры пистолет, взвел курок. Из дыма вылетело черное тонкое щупальце и пронзило насквозь качка, бегущего рядом с Домбровским. Боевик упал, раскинув руки, и задергался в конвульсиях.
– Капитан! – выкрикнул Марк. – Стреляйте по туче! – Он вытянул руку вверх и нажал на гашетку.
– Делай, как я! – Домбровский вскинул автомат и выпустил очередь.
Боевики последовали его примеру. Началась беспорядочная стрельба. Будто почувствовав боль, туча выдернула щупальца из окон казармы, треснула посередине, и из нее к земле стремительно спустилась гигантская черная многоножка. Тварь задергала тонкими длинными лапами, втыкая их в бегущих боевиков. Те с криками падали навзничь, словно врезаясь в невидимую стену.
Домбровский несся впереди, не переставая палить в воздух. Марк еле поспевал за ним. Он сунул пистолет в кобуру, схватил Елену за руку и потащил ее за собой.
Через минуту они влетели в двери казармы. Внутри, среди битой обгоревшей мебели и стреляных гильз, вповалку валялись тела особистов и боевиков. От гари и вони слезились глаза, першило в горле. Марк нашел комнату с глухими стенами, усадил Елену на стул и передал ей Милу. Сам привалился спиной к стене и закоченевшими руками принялся перезаряжать пистолет. Домбровский, тяжело дыша, плюхнулся рядом на стул. Двое боевиков встали в караул у двери – все, что осталось от их отряда.
– Что это за чертовщина?! – прохрипел капитан.
– Курц со своими тенями. – Марк вставил в барабан последний патрон. – Нам не пробиться. Нужно уходить, пока есть возможность.
– Я не отступлюсь: слишком много поставлено на карту… – процедил Домбровский. – До Цитадели метров сто через пустырь. – Он передернул затвор автомата. – Мы пойдем вперед. Слушайте рацию.
Капитан встал и скрылся в проеме двери. Двое его бойцов двинулись за ним.
Марк повернулся к Елене. По ее щекам текли слезы.
– Я боюсь… – прошептала она.
– Мы справимся. – Марк присел перед ней на корточки и тронул за локоть Милу: – Как ты?
Девочка неожиданно улыбнулась:
– Здесь так красиво! – Распахнув глаза, она завертела головой. – Всюду огоньки. Они поют и просят идти с ними…
Елена всхлипнула.
– Источник зовет ее. – Марк потер щеку и коснулся шрама на губе.
Со стороны двора застучали выстрелы, зашипела рация.
– Прием! Прием! – закричал в нее Марк, но никто не ответил. – Подождите здесь, – обернулся он к Елене. – Посмотрю, что там с Домбровским.
– Не уходи! – Елена отчаянно схватила его за руку.
– Я быстро!
Он выбежал из комнаты, миновал коридор, ведущий к противоположной стороне здания, и осторожно выглянул в окно. За казармой тянулся пустырь, на снежной простыне чернели десятки мертвых тел. В центре белого поля высилась Цитадель. Такая же, как и десять лет назад: шестиметровые каменные стены, округлые башни с зубчатыми крышами. Зависшая над пустырем многоножка жадно тянулась к ним, но тут же отдергивала тонкие отростки, будто обжигалась.
Внезапно над Цитаделью взметнулись белые всполохи, и к казарме потянулись светящиеся вихри – Источник почувствовал присутствие телефонистов. Марку словно плеснули в сердце кипятком, жар растекся по груди и рукам, в кончиках пальцев закололо. Хотелось бежать со всех ног к световым переливам – нежным и родным, как руки матери.
Марк с трудом отвел взгляд от Цитадели и всмотрелся в усеянный трупами пустырь. Домбровский лежал ничком, уткнувшись лицом в подтаявшую снежную кашу. С виду ни увечий, ни крови, будто просто устал и прилег отдохнуть. Марк вылез из окна и побежал по хрустящему снегу. Перевернул капитана на спину и невольно отшатнулся, увидев перекошенное лицо с остекленевшими глазами.
