Им о многом придется поговорить. Дисциплина, хорошие манеры, права посещения…
Усталая, Сэди отклонилась назад и легла головой на подушку. Когда-нибудь им придется принимать решения. Они не могут вечно пребывать в сексуальном дурмане.
Это так приятно, но непрактично…
Завибрировал ее телефон, и Сэди похлопала по кровати рядом с собой. Взяв телефон, поднесла его поближе и прищурилась.
«Ты где? Что делаешь?»
Ее губы изогнулись в улыбке, сердце забилось чаще. Каррик.
«В номере отеля… — Она помедлила, гадая, не слишком ли смело сообщить ему, как она себя чувствует. — Смотрю на жуткую картину и скучаю…» — Она намеренно остановилась, желая его подразнить.
«По чему скучаешь?»
Она громко рассмеялась и написала:
«По твоим картинам… — выждав несколько секунд, все же добавила: — И по тебе».
«Хороший ответ. Что на тебе надето?»
Сэди посмотрела на свои легинсы для йоги и мешковатый свитер и поняла: придется солгать.
«Ничего».
«М-м-м… Ты поела?»
Сэди наморщила нос. Она ожидала, что он ответит каким-нибудь сексуальным замечанием, а не будет спрашивать, ела ли она.
«Жду обслуживание в номерах. Они будут здесь с минуты на минуту».
Увидев, что сообщение получено, она вздохнула, услышав резкий стук в дверь. Вставая с кровати, она набрала еще одно сообщение:
«Не ворчи. Мне принесли еду».
Не посмотрев в глазок, она распахнула дверь, не сводя взгляда с телефона и ожидая ответа Каррика. Не услышав грохота тележки, она подняла глаза, и сердце едва не вырвалось у нее из груди, когда она увидела, что Каррик стоит на пороге, хмуря мужественное лицо.
Сэди взвизгнула, бросилась к нему, и он подхватил ее на руки; она обвила его талию ногами.
Она покрывала его лицо поцелуями. Она была так рада его видеть!
— Ты здесь! — сказала между поцелуями. — Почему ты прилетел?
— Я скучал по тебе и к тому же давно не пользовался своим самолетом.
Сэди отстранилась, чтобы заглянуть в его довольное лицо:
— У тебя есть самолет?!
— Угу.
В ее глазах заплясали озорные огоньки.
— У Хассана «Гольфстрим». А твой самолет большой?
— Не собираюсь мериться самолетами с твоим арабским принцем, — буркнул Каррик, входя и закрывая дверь ногой. — Зато к вам, доктор, у меня два вопроса.
— А нельзя с ними подождать? — Сэди провела пальцем по его щеке и подбородку.
— Нет. Почему ты не посмотрела в глазок, прежде чем открыть дверь? Ведь на моем месте мог оказаться серийный убийца.
Сэди подалась вперед и поцеловала его в уголок рта, вдыхая замечательный аромат его одеколона.
— Боже, мне нравится, как ты пахнешь, — промурлыкала она.
Каррик сжал ей ягодицы:
— Отсюда мой второй вопрос… почему ты мне солгала?
Сэди отстранилась и посмотрела на него исподлобья:
— О чем ты?
— Ты написала, что сидишь голая. — Удерживая одной рукой, он дернул ее за свитер. — А ты не голая.
— Что ж, это легко исправить.
— Надеялся, что ты так скажешь. — Каррик осторожно уложил ее на кровать. Сам же выпрямился и оглядел номер. — Да, эта картина — просто уродство. — Он посмотрел на нее сверху вниз со своей обаятельной улыбкой: — Зато ты — нет.
Глава 10
Каррик собирался пораньше закончить работу, потому что Сэди прилетала из Ричмонда — ее возвращение задержалось на два долгих дня, — и они договорились поужинать у него. Он уже попросил Маршу заказать доставку устриц, шампанского и говядины «веллингтон» от «Герайнта», эксклюзивного поставщика, где готовы были исполнить любой заказ таких же безумцев, как он, желавших нечто особенное в последнюю минуту.
Он собирался открыть бутылку шампанского «Круг Кло д'Амбонне» 1995 года, хотя Сэди могла позволить себе лишь один глоточек из бутылки стоимостью четыре тысячи долларов. Он придерживал шампанское для особых случаев, но Сэди — сама по себе особый случай. И возможно, она — лучшее, что с ним случалось… ну да, за всю жизнь.
И он скучал по Сэди, возможно, больше, чем следовало. Он уже подумывал снова слетать в Ричмонд, чтобы повидаться с ней, но задержался на работе, и, хотя его партнеры снисходительно отнеслись к одному перелету, не связанному с работой, они наверняка станут возражать против второго такого полета меньше чем через неделю.
И все же его так и подмывало покрыть расходы из собственного кармана и просто полететь к ней.
Потому что, несмотря на то что они знакомы недавно, он хотел каждый день просыпаться с ней рядом, прижимать ее к себе и снова засыпать. Или прижимать ее к себе — и не засыпать.
Каррик выключил ноутбук и закрыл крышку. Между ним и Сэди что-то изменилось; что-то фундаментально сдвинулось, и он хотел определить, объяснить то, что они чувствовали. Это не любовь — пока не любовь! — но близко. Очень важно было понять, взаимно ли его чувство.
Каррик встал, положил руку на спинку стула и, посмотрев в окно, улыбнулся, увидев, как слабый свет пытается пробиться сквозь низкие облака. Небо напомнило ему «Метель» Джона Ла Фаржа… черт побери, теперь благодаря Сэди все, что он видит, напоминает ему произведения искусства!
Каррик прислонился плечом к стеклу и посмотрел вниз. Его мысли блуждали очень далеко. Он совершенно потерял голову из-за Сэди; так было с первого раза, когда она вошла в его кабинет в своем богемном платье и сапогах. Она бросила ему вызов, заинтриговала и заворожила, и — да, он совершенно одержим ее телом…
Так было еще до того, как он добавил осложнений, сделав ей ребенка…
Не слишком ли стремительно он влюбляется в нее? Не станет ли она еще одной женщиной, которая разобьет ему сердце? Немногие знали его достаточно хорошо, чтобы понимать: под внешностью типичного управленца он оставался романтиком, который мечтал о семье и детях, о жене, о женщине, которую можно назвать своей. Ему казалось, что он упустил свой шанс после развода с Тамлин. Он не хотел, чтобы еще какая-то женщина причиняла ему боль. Он пытался отгородиться от Сэди, но она ворвалась в его жизнь, заполнив холодные пустоты в его сердце и жизни своим острым умом и живым характером.
Каррик понимал, что Сэди видит его насквозь. Да, она наслушалась Тамлин и Бет, которые распространяют злобные слухи о нем. Но теперь Сэди знает, какой он на самом деле… он все видел по ее глазам, ощущал в ее прикосновениях, в том, как она отдается ему, доверяет ему. Она поверила, что он способен не только доставить ей удовольствие, но и защищать ее, и хорошо с ней обращаться. Он уже несколько недель не слышал сомнения в ее голосе и не видел в ее глазах прежней задумчивости.
