— Я хочу жениться на тебе, потому что не представляю, что не женюсь на тебе, не буду жить с тобой, что ты не станешь центром моей жизни. Я хочу, чтобы ты жила со мной, потому что не представляю себе жизни без тебя. Доктор Слейд, я безумно влюблен в вас.
Сэди хотелось ему поверить, очень хотелось. Хотелось прислушаться к расцветающей в груди надежде, поверить, что он говорит ей правду.
Но она боялась — очень боялась, что он снова ее разочарует.
— Сэди, мы с тобой — одно целое, мы команда. Вчера я здорово тебя подвел, но прошу тебя еще один раз поверить мне, поверить в нас. Если ты упадешь, я тебя подниму. Если кто-то нападет на тебя, я хочу быть тем человеком, который встанет между тобой и всем миром. Если у тебя случится плохой день, я хочу быть тем, кто подарит тебе хорошую ночь. Сэди, я буду рядом с тобой всегда. Обещаю любить тебя, что бы ни приготовила нам жизнь.
Сэди показалось, будто толстый слой льда, сковавшего сердце, трескается и отваливается, а в животе развязывается узел.
Потом Каррик протянул руку, и Сэди вложила в его руку свою. Волнение охватило ее, когда она наконец-то поняла, что дома. Ее дом там, где Каррик. Больше она никогда не будет одна.
Как он и сказал, они одно целое, они команда.
Каррик крепче сжал ей руку и притянул к себе. Потом, усадив ее к себе на колени, он заглянул ей в глаза:
— Я люблю тебя, милая. Прости, что разочаровал. Пожалуйста, дай мне… дай нам еще одну попытку.
Сэди провела пальцем по его брови.
— Я тоже тебя люблю.
— Приятно слышать, но ты не ответила «да» на мое предложение дать нам еще одну попытку, — с нежностью ответил Каррик. — Мне нужно знать!
— Да, Каррик. «Да» — на все.
Плечи у Каррика опустились, и она почувствовала, как из него вышли остатки напряжения. Сэди опустила голову и поняла, что по-прежнему держит в руке фото картины. Она вспомнила свою потрясающую новость.
— Каррик, я кое-что нашла! Изумительная новость… Хомер определенно написал ту картину…
Каррик закрыл ей рот рукой; в его глазах плясала радость.
— Родная, я понимаю, что мне придется конкурировать с искусством за твое внимание, но сейчас… можно я не буду? — Его рука потянулась к краю ее свитера; он медленно, нарочито медленно потянул его наверх. — Ты, Сэди Слейд, мое величайшее сокровище, мой лучший холст, мое любимое произведение искусства. И следующие шестьдесят лет я собираюсь напоминать тебе об этом каждый божий день.
Сэди выпустила фотографию, и она упала на пол. Он прав: сейчас их время. Ее новость подождет. А их любовь — нет.
Эпилог
Стоя в зале заседаний совета директоров «Мерфи интернэшнл», Сэди не могла удержаться от широкой улыбки. Она влюблена, ждет ребенка от любимого мужчины, утром у нее был замечательный секс… и ночью тоже… и она никогда в жизни не была счастливее.
А теперь ей предстояло порадовать Кили и Джуа. Она не только считает, что их картина написана Хомером. Пришли результаты анализа краски. Именно такими пользовались в середине девятнадцатого века, и именно такие оттенки предпочитал Хомер. Кроме того, картина — лишь одна из серии. Где-то есть еще две. Где они? Сэди не могла дождаться того времени, когда начнет их искать… подобные задачи ей удавались очень хорошо.
Что она доказала, выяснив, кто автор большой картины, висевшей в спальне Каррика — точнее, в их спальне. В промежутках между исследованиями, посвященными живописи Хомера, она рылась в бесчисленных базах данных произведений с неустановленным авторством и наконец нашла похожую картину в одной частной коллекции в Дубае. Она имела честь видеть эту коллекцию у отца Хассана несколько лет назад.
Картина принадлежала кисти Джошуа Рейнолдса, который больше славился своими портретами, чем пейзажами.
Да, ей пришлось не только подтверждать происхождение одной картины, но и искать автора другой.
В своем деле она почти так же хороша, как в любви к Каррику Мерфи…
Сэди стояла за спиной у Каррика; ей нужно было чувствовать его жар, его присутствие, их связь. Посмотрев на него, она улыбнулась. Ей так повезло, потому что в ее жизни появился он; их будущему ребенку повезло иметь такого отца…
Каррик поднял глаза и накрыл ее руку, лежащую у него на плече, своей.
— Ты в порядке, милая?
— В полном порядке. — Сэди кивнула, внезапно заволновавшись.
— Больше не упадешь в обморок?
Она широко улыбнулась: он часто дразнил ее, вспоминая, как она упала к его ногам.
— Сейчас — нет.
Каррик поднял руку и обнял ее за талию.
— Не слишком профессионально, мистер Мерфи, — негромко заметила Сэди.
— Не представляешь, до чего мне все равно, — ответил Каррик.
— Вот здорово! Значит, теперь придется наблюдать не только за публичным выражением чувств Ливи и Танны. Теперь еще и на вас смотреть? — пожаловался Ронан, входя в зал. — Отцепись от своей невесты, братец, нам работать надо.
Сэди посмотрела на помолвочное кольцо — сапфиры и бриллианты — и широко улыбнулась. Она невеста Каррика и скоро, когда они наконец решат, жениться им до или после рождения ребенка, станет его женой. Она не могла дождаться!
Но Ронан прав: им надо работать, поэтому она отошла от Каррика и улыбнулась Кили и Джуа.
— У меня для вас две новости, одна хорошая, вторая еще лучше. Хорошая новость такая: я доказала, что вашу картину написал Хомер.
Джуа тут же посмотрела на Ронана; они переглянулись, и в их взглядах угадывался жар и большая доза замешательства.
Сэди посмотрела на Каррика с вопросительным видом. Он подмигнул, давая понять, что тоже заметил искры, промелькнувшие между братом и Джуа.
Кили радостно захлопала в ладоши.
— Что, съел, Уилфред? — Она посмотрела на Каррика: — Уилфред был убежден, что это подделка. Жду не дождусь, когда скажу ему, что он был не прав, не прав, не прав!
Сэди слышала, что поместье продано, так почему Кили и ее душеприказчик по-прежнему общаются? Тем более они все время гладят друг друга против шерсти. И почему она называет его Уилфредом, ведь остальные зовут его Сорвиголовой?
Ладно, к делу.
— Вот новость еще лучше. Судя по всему, картина принадлежит к серии. Где-то есть еще две картины. Возможно, те, что у вас, скопированы с оригиналов.
Джуа подалась вперед:
— Если нам принадлежит один оригинал, где еще два?
— Интересный вопрос. — Сэди развела руками. — Кому-то придется их разыскать.
Джуа покосилась на Кили; потом ее лицо засияло улыбкой, а глаза сверкнули.
— Может, ты этим и займешься?
