Мы ждали. Нас тут чуть около сотни человек. Большинство – достаточно умелые маги, причём настолько, что воздух вокруг нас наэлектризовался.
Чем знатнее были участники, тем наглее они себя вели. Менее знатные кучковались в стороне, самые знатные облюбовали места получше.
– Ну чего вы тут встали? – через толпу протиснулся Одоевский, идя к дивану в углу.
Наглый, но очень уж знатный дворянин держал себя так вызывающе, как только мог. Но ко мне не подходил, даже старался на нас не смотреть.
Максим Орлов окинул меня насмешливым взглядом и издевательски приподнял бокал с шампанским.
Потом заметил Катю и так сжал пальцы, что бокал треснул у него в руках. Но Максим только вытер залитый рукав и приветственно кивнул. Как и всегда, держал себя в руках, несмотря на глаза, чуть ли не горящие от бешенства.
С нами третий или четвёртый сын князя Троекурова. Со своей командой он занял хорошее место недалеко от Орлова. С Троекуровым его телохранитель Олег, с которым мы как-то раз схватились. Олег увидел меня и приветственно приложил два пальца к виску, будто снимал шляпу.
А с чего это он участвует? Ему же под тридцать.
Или, что возможно, Троекуровы использовали своё влияние, чтобы немного подправить правила под себя. Ну или устроили телохранителя в академию, кто их остановит?
Остальных я знал мало, мы с ними почти не пересекались. Кто-то с любопытством посматривал на нас, но большинство даже не обратили внимания.
– Ого! – вдруг выдохнул Паша. – Это он.
– Ничего себе, – тихо произнёс Денис. – И правда, это он.
Лиза Волконская всё пыталась заправить амулет под парадный мундир, который я ей подарил, но артефакт упрямо вырывался и тянулся куда-то в сторону, как под действием магнита.
Вошла ещё одна команда. Пять человек, включая высокого парня-капитана. Катя при виде его вздрогнула, но он от неожиданности, а не от страха. А они похожи. Причём очень сильно, тот же цвет волос и немного сходные черты лица. Только у парня не видно глаз за тёмными очками.
Он остановился рядом с нами, но смотрел перед собой.
– Дима? – спросила Катя.
– Значит, ты участвуешь? – равнодушно спросил он, не глядя на девушку. – Отец разрешил?
Катя кивнула. Дмитрий равнодушно пожал плечами.
– Как хочешь. Дело твоё.
– Ну хоть ты ей скажи, – крикнул со своего места Максим Орлов. – Тебя-то она послушает, раз отца не хочет!
– Раз решили, то решили.
Парень пошёл дальше. Остальные при виде его зашептались.
А я же чувствовал Ци, которая в этой комнате стала намного сильнее. Даже ладони начали чесаться.
Значит, это и есть тот самый Дмитрий Орлов, фаворит этого турнира. Старший сын и наследник великого князя Орлова. С этим парнем я до сих пор не пересекался. Он пошёл в угол, и Одоевский, который сидел на диванчике, торопливо уступил место.
Дмитрий сел. И стал при этом очень спокойным.
Медитирует, что понятно по возмущениям Ци вокруг него. Да он же может усиливать команду. Не так хорошо, как Исток, но всё же он опытнее и способен на многое.
Опасный противник. Не зря его считают фаворитом.
– Начинаем, – в наш зал заглянул директор академии. – Скоро общий выход. По номерам. И кому-то сегодня предстоит первая игра.
Толпа снаружи начала орать сильнее. Играла музыка, но я слышал только туц-туц-туц от грохота барабанов. Общая нервозность усилилась. Команды переглядывались, прикидывая, кто будет их соперниками в ближайшее время.
Наконец, двери распахнулись, впуская свежий воздух и крики толпы. Мы медленно потянулись, выстроившись в узкую колонну.
Рядом со мной пошёл Дмитрий Орлов.
– Вы и есть тот самый Шишков? – спросил он, не глядя на меня. – Мой брат при любом упоминании о вас начинает нервничать.
– Мы с ним несколько раз пересекались, – как можно нейтральнее сказал я.
– Говорят, вы способный, – сказал Дмитрий, смотря перед собой. – Вот и увидим на турнире, чего вы стоите. Я за вами понаблюдаю. «Ястреб второго класса», как я слышал.
– Верно.
– Не уверен, – равнодушно сказал он, так и несмотря на меня.
А я не сразу понял, в чём дело. Он слепой. Полностью. Зрачки скрывались за тёмными очками, но я уверен, что они у него белые.
Значит, он целиком полагался на свою Ци. Поэтому его аура так сильна, он смотрит через неё.
– Я бы дал вам «сокола», – продолжил Дмитрий. – А то и «орла».
Он отошёл чуть вперед, к своей команде, без труда спустившись по ступенькам.
– Он ничего не видит, – подсказала Катя.
– Я уже понял.
– Внимание! – проорал усиленный микрофонами и магией голос. – Команды выходят на арену!
Шум толпы стал невыносимым. Маги-пироманты пустили фейрверки со всех сторон, жар пламени бил в лицо. В воздух пускали блёстки и дым, а мы вышли на покрытое свежим газоном поле.
Толпа что-то скандировала, но разобрать крики были невозможно. В одной стороне начали волну, взмахивая руками и вставая, и волна пошла по всем трибунам.
Били в барабаны, трубачи выдували что-то не менее громкое.
Мы вышли, вставая на обозначенные места вокруг огороженной площадки с гербом империи.
– Всем встать! – объявил громкий голос.
И стало темнее. Будто солнце закрыло большой тенью.
Ветер начал задувать так, что с некоторых слетали шляпы. Девушки-танцовщицы, стоящие по углам поля, прижимали юбки, чтобы не задирались и не оголяли стройные ножки. С кого-то улетела парадная фуражка.
Дым разметало, блёстки тоже унесло ветром.
Тень начала опускаться.
А это не тень. Это чёрный императорский дракон. Чудовищно огромный, размером с дирижабль. Размах крыльев был таким, что дракон без труда бы накрыл им всё поле.
Дракон снижался и сложил крылья в полёте. Он приземлился на поле, и земля содрогнулась. Огромное чудовище оглядело притихшие трибуны и легко на газон, опуская голову.
Со всех сторон подбежали слуги. Они принесли большую лестницу, которые приставили к установленной на спине дракона башне для наездника и его свиты.
И помогли спуститься старику, который сидел там.
– Его Императорское Величество Михаил Первый!
Старик шёл с трудом, его поддерживали с двух сторон. Ходьба давалась ему с большим напряжением. Он был очень стар и болен. Скрюченные пальцы держали чёрную трость, на которую он опирался.
Рядом с ним шёл очень высокий чернобородый мужчина с крючковатым носом.
– Великий Князь Симеон, – шепнула Катя. – Родной брат императора и его канцлер. Он же правит, когда сам император болен.
